в подпитии, но сохраняла некую плавность и ловкость в движениях. Тьфу. Что ведьмачка здесь забыла? Я живо помнил щелбан, чуть не сокрушивший мне череп. Не хочу с ней встречаться.
Я сжался в комок и спрятался в вихрах Фомы, распластавшись на макушке. Лишь бы пронесло.
— Здравствуйте, — поздоровались парни и собрались идти дальше.
— Стоять, — Грета обвела их мутным взглядом. — Такие вы красавчики.
Она гнусно тянула гласные, походя на падшую женщину. Я покрылся мурашками от отвращения. Ведьмачка подбоченилась и уставилась на братьев, облизнув губы. Ее рот расплылся в самодовольной усмешке:
— Эй, у вас девки были?
— А? Какие девки? — не понял Ян.
— Мы спешим, госпожа ведьмак, — пробасил Фома и потащил брата за собой.
— Стоять! — рявкнула женщина. В ее руке сверкнул кинжал, оказавшись возле пах здоровяка. — Ого, а ты большой мальчик.
Если миг назад лицо Фомы было оттенка вареной свеклы, то острие ножа, приставленного к яйцам, придало его роже мертвецки бледный тон.
— Не было девок у вас, вот идем, — пролепетала он.
— Послушай…, - начал Ян, но ведьмачка притянула его к себе и смачно засосала.
Какая гадость. Я поморщился, наблюдая, как Грета жадно засасывает губы юноши. Кинжал по-прежнему был у мудей трясущегося, как осиновый лист Фомы. Я аккуратно сполз по голове парня и собирался спрыгнуть и убежать, но тут Грета резко застонала. Звук был похож на крик жестоко убиваемой утки. Я соскользнул за ворот рубахи Фомы.
— За мной, мальчики, — почти пропела Грета.
Нет-нет, нам надо бежать. Я уже чуял, что должно случиться что-то ужасное. Выпустив коготь, я сделал надрез на рубахе и высунул голову. Взгляд уперся в слабо поблескивающую кожаную броню. Рука ведьмачки лежала на ягодице Фомы, крепко сжимая ее. Черт! Я нырнул обратно. Может без своего зелья она не заметит меня?
А если и заметит, то что? Ко мне какие вопросы? Нет, если случится неприятность, то она свяжет ее со мной и выпотрошит. Надо дождаться более подходящего момента.
— Ты здоровый, ложись на спину, — скомандовала Грета.
Бух! Тяжелая ладонь припечатал меня к спине здоровяка. Сука! Удар чуть ли не расплющил меня. Неудача обратилась против меня!? Я вспорол рубаху легшего на спину Фомы и пополз через сено, стараясь не шуметь.
— Ты сзади будешь, — послышался голос Греты.
— А как мы вдвоем? — робко возразил Ян.
— Так дырки у меня две, — промурлыкала Грета.
— Туда? — юноша шумно сглотнул.
Я вылез из сена. Из любопытства, я глянул на происходящее действо. Грета стояла над Формой. Ее худощавое тело блестело в лунном свете. Боги, разве у человека может быть столько шрамов? На ее бедрах блестела влага, стекающая из мохнатого треугольника. Ведьмачка с грудным вздохом опустилась на вздымающееся жезл здоровяка и поманила Яна:
— Давай, давай…
— Даа, как же сладко, — сладострастно выдохнула Грета, когда оба брата задвигались в ней. — Как же горячо! Как же… ГОРЯЧО! Горю, сука, я горю!
Бесовские проказы: 96 из 100
Я побежал в деревню. Уже миновав двор, я услышал полный ярости вопль.
— Убью!
Фух, теперь главное не показываться ей на глаза. Но как же много энергии получено! Осталась совсем чуточка! Но подумав, я решил, что лучше пока спрятаться в хижине колдуна. Если Грета заподозрит меня…
Я уже почти миновал ворота, как сзади послышался топот. Бежал Филипп. Маг с полным ужаса выражением лица двигался четко ко мне. Хм, я же скрыл свое присутствие. Как он меня видит?
— Бес! Бес! — волшебник схватил меня, оторвав от земли и быстро зашептал. — Я убил ее. Убил! Своей елдой убил!
— А мне какое дело!? — я царапнул мага за ладонь, но тот даже не почувствовал.
Издалека донесся полный боли крик ведьмачки. Нет, надо скорее уносить копыта. Я сомкнул челюсти на пальце волшебника. И тут же скривился. Его кровь ощутимо горчила.
— Помоги, умоляю, — Филипп рухнул на колени. — Вот, вот… Вам же такое нравится?
На ладони мага появилось небольшое кольцо с ярко-алым камнем, похожим на застывшую капельку крови. Я с интересом принюхался. Что-то занятное.
— Это артефакт, — сказал маг, все время оглядываясь. — По легенде его сделали из слез монахини, которую соблазнил демон. Надев его, можно увидеть пороки человека.
— А у тебя оно откуда? — подозрительно сощурился я.
— На барахолке взял, — маг потащил меня за собой, продолжая рассказ. — Я могу видеть истинную ценность вещей, не всегда, но могу.
— Давай сюда, — я попытался схватить артефакт, но кольцо истаяло у меня в руке. — Ой, ну убил и убил, что с того? Ты сам от тела не можешь избавиться?
— Как?
Я почувствовал, как мага перетряхнуло от отвращения. Как поджарить молниями несчастного старика с его дочкой-подменышем, мы мрачный мститель, а как крестьянку хлопнул, то спаси меня бес.
Юноша украдкой оглянулся и открыл двери в амбар. Я сразу почувствовал запах крови. Ей просто смердело. Кровью и внутренностями. Ночное зрение позволяло мне отлично видеть, но маг вызвал шарик холодного света, добавив цвета. А картина предстала не очень приятная.
На расстеленном покрывале, закрывавшем широкою лавку, лежали две худые женские ноги. Оставшаяся часть женщины превратилось в фарш, расплескавшийся тонким слоем по стенам и потолку. Воздействие было такой силы, словно ей выстрелили в срамное место из пушки.
— Это ты как? — я повернулся к бледному магу. — Ты ее семенем так расстрелял?
— Да. Нет. Почти. — ответил маг, схватившись за голову.
— Ты тупой совсем? — я откинул лапой фрагмент черепа
— Мы с ней возлегли, как муж с женой, — сказал маг, страдальчески закрыв лицо руками. — И когда уже наступил момент семяизвержения, у меня муди засветились. А потом… потом вот это и случилось. Я же говорил, что с ними что-то не так!
— Похоже на то, — согласился я. — Так, с яйцами твоими потом разберемся, давай лучше думать, что с телом делать. Ты ее так расхерачил, что мы неделю убирать будем. Выход один. Сжечь!
— Хорошо, — торопливо кивнул маг.
— Эй, есть там кто? — раздался пинок в дверь. — Пустите, а?
— Ты чеши своей дорогой, дай уединиться! — сказал я, сделав голос нарочито грубым.
— Да куда я почешу!? — завыли за дверью. — Это ж мой амбар!
— Вот же дерьмо, — зашипел я на ухо волшебника. — Так, кретин, ты заварили кашу, ты и расхлебывай!
В дверь заколотили. Судя по взгляду Филиппа, он был в полуобморочном состоянии. Стук кулаком сменился на пинки ногами. За дверью послышались новые голоса. На кой ляд там собралось столько народу? У них свальный грех намечался здесь?
Я принялся лихорадочно думать. Поджог теперь не удастся, части тела
