Ознакомительная версия.
Естественно, что подготовленные для переезда вещи я не таскал с собой на встречу. Еще не хватало мотаться по свалке с четырьмя нагруженными до отказа рюкзаками! Я поступил проще и спрятал их неподалеку от места посадки дирижабля, а уж потом отправился встречать гостей. А пока гости устраивались в дирижабле, я успел не только осмотреть шлюп, но и сбегать собрать блоки маяка.
Минимализм. Вот как можно охарактеризовать внутреннее убранство шлюпа. Вооружение – только личное. Три микрокаюты, салон, рубка, двигательный пост, который язык не повернется назвать отсеком, да один гальюн на пять человек экипажа. Какие трюмы, о чем вы? Тут не знаешь, куда четыре рюкзака приткнуть, не то что грузы возить. Одним словом – пакетбот. Курьер, связной шлюп и адмиральский катер, прогулочная яхта, в конце концов, но уж никак не грузовик. Интересно, у него хотя бы купол бронирован? А то саданут по нам с гарнизонного каботажника – и пишите письма!
А еще здесь отвратительная звукоизоляция. Это я понял, когда над головами взвыли трубы двигателя, с чудовищной силой всасывая воздух. А теплоизоляция еще хуже. Салон, находящийся в корме, вскоре после начала работы двигателей превратился в натуральную сауну. Жарко, душно, сухо. Кошмар.
Тем временем дирижабль дрогнул и, медленно поднявшись над землей, заскользил, иначе не скажешь, в сторону ближайшей окраины китового кладбища, не поднимаясь при этом выше, чем на два десятка метров над землей. Командир шлюпа, представившийся вторым помощником капитана «Феникса» Ветровым, уверенно вел дирижабль, лавируя между торчащими вверх ребрами «китов» – гигантов, и при этом невозмутимо попыхивал трубкой. И только сжатые до белых костяшек пальцы на рукоятках изящно вылепленного рулевого колеса да отрывистые команды, которые он отдавал молчаливому двигателисту, регулирующему скорость хода, выдавали напряжение. И то сказать. От остовов «китов» нас порой отделяло не больше пяти-шести метров, а учитывая ветреную погоду, проводка шлюпа через китовое кладбище, словно по ниточке, была по-настоящему ювелирной работой. Невообразимо сложной, выматывающей и… беспредельно красивой в своем совершенстве.
Это понимали все присутствующие, а потому до самого выхода со свалки в салоне и каютах дирижабля царила напряженная тишина.
Мастер. Так чуять габариты корабля и малейшие изменения направления ветра, предугадывать каждый его порыв… для этого нужно быть настоящим виртуозом. Второй помощник Святослав Георгиевич Ветров заслужил мое искреннее уважение, и я понял, что нашел человека, которого хотел бы видеть своим наставником в кораблевождении. Нагло? Может быть. Но учиться нужно у лучших! И именно такого лучшего я нашел.
Сон пришел незаметно, а когда я проснулся, то обнаружил, что наш шлюп покоится на земле, машины заглушены, а корпус надежно заякорен. В широком окне салона я отчетливо видел лес и маленькое озеро, почти пруд, на берегу которого и прикорнул наш кораблик. Вечерело.
В салоне было тихо, и, запустив легкую воздушную волну, я понял, что в дирижабле никого нет. Выбрались на свежий воздух? Хм… Я тоже хочу.
Стыдно сказать, но за последний год с лишком я ни разу не выбирался за пределы Меллинга и китового кладбища и уже успел позабыть, чем пахнет лес.
Поднявшись на ноги, привычно проверил амуницию и на всякий случай пистолет, двинулся к выходу, не забыв по пути навестить гальюн. Оправившись и умывшись, я взбодрился и, улыбнувшись своему отражению в полированной пластине, прикрученной к переборке, выкатился на улицу, ловко, не касаясь ступеней, соскользнув по крутому трапу. Ботинки впечатались в песок, я выпрямился и глубоко вдохнул напоенный весенними ароматами лесной воздух, щедро сдобренный свежестью от близкой воды.
Мои спутники обнаружились в нескольких десятках метров от дирижабля. Они уже успели развести костер и, кажется, собирались ужинать. Без меня! Ну уж нет…
Метнувшись обратно на шлюп, я раздербанил один из рюкзаков и, выудив оттуда несколько банок тушенки, собрался было на выход, но после недолгого размышления сдобрил этот харч купленными в последний визит в город овощами и хлебом. Вот теперь можно идти.
Мой вклад в общий оказавшийся довольно скудным стол был принят на «ура».
– Рик, спасибо, конечно, но… откуда у тебя это? – удивленно спросила Хельга, указывая на овощи.
Ну да, можете показать мне детей, любящих овощи?
– У меня растущий организм, и он требует витаминов, – пожав плечами, пояснил я.
– Рик у нас вообще очень домовитый молодой человек, – с усмешкой подтвердил Край. – И такую вещь, как необходимость сбалансированного питания, понимает лучше многих…
И это говорит флотский старшина, у которого ни один прием пищи без сала не обходится…
– Так, хватит смущать парня, – подал голос Иван, отвлекшись на миг от помешивания какого-то варева, булькавшего в котле над костром. – Хельга, будь добра, как закончишь с Архипом, займись овощами, а я пока открою тушенку.
Хельга, как раз в этот момент менявшая повязку мотористу «Феникса», послушно кивнула. Я сложил принесенные продукты на расстеленный прямо на песке плед и не успел подсесть к командиру шлюпа, с целью прозондировать почву на предмет возможного обучения, как был перехвачен Краем.
– Рик, можно с тобой поговорить? – поднявшись на ноги, проговорил Бронов.
Я бросил короткий взгляд на Ветрова, индифферентно пыхтящего трубкой и о чем-то лениво переговаривающегося с так и оставшимся до сих пор безымянным для меня двигателистом шлюпа, и кивнул. Не сбежит от меня второй помощник капитана «Феникса».
– Замечательно. Давай тогда пройдемся. Не будем мешать нашим кашеварам.
Первые десять минут мы просто молча шли вдоль берега. Край явно не знал, с чего начать разговор, а я ждал, пока он сформулирует то, что не дает ему покоя. Наконец Бронов вроде бы определился с началом:
– Хм… ты не злись на меня, что так все получилось, Рик.
– Как «так», дядька Край? – не понял я. А с чего я вообще должен на него злиться?!
– Криво, – поморщился он. – Я планировал на днях поговорить с тобой о возможном отъезде, благо Хельга не возражает против такого увеличения числа обитателей ее дома в Новгороде, но ни за что бы не подумал, что оно так вот по-идиотски повернется.
– Дядька Край, ты же знаешь… единственное, что держало меня в Меллинге, это отсутствие возможности изготовить документы. Возраст…
– А ты понимаешь, что теперь ход обратно в Меллинг тебе закрыт? – перебил меня Край, сверля суровым взглядом. – Из тюрьмы меня вытаскивали с грохотом, так что рыть землю следователи Гросса будут на два метра вглубь. И твое участие всплывет непременно.
Ознакомительная версия.
