Ознакомительная версия.
— А где он сейчас?
— Сейчас? Кормит червей, надо понимать.
— Он погиб?
— А? Он-то? Да, утонул в бассейне собственного дома после обмывания полковничьих погон. Ч-черт, а… Ты знаешь, почему «десятку» перестали строить?
— Н-нет, не доводилось с ней сталкиваться.
— У «Эры-10» было одно слабое место — несущий контур генераторов получился слегка перегруженным. При пиковых температурах система управления начинала вписывать ошибки в «мозг», а тот — сбоить и, соответственно, блокировать цепи. Тогда умники-конструк-торы придумали выход: вывести весь несущий контур подальше и устроить ему принудительное охлаждение. Сперва все шло нормально, «десятку» приняли на вооружение, она вполне прилично стреляла, но в один прекрасный день кто-то где-то случайно засадил ракету в несущий контур. И началось. На Сторти-4 десант фар-гов нашел генераторную секцию и тупо выключил исправно стрелявший комплекс. После пары случаев прямых попаданий «Эру-10» сняли с производства, хотя она и по сей день кое-где стоит.
— Вы предполагаете уничтожить генераторную секцию?
Он откинулся на спинку кресла и задумчиво поглядел на мирно спящий пульт управления катера.
— Понимаешь, Саша, было бы время… но у нас всего около пяти суток. Ну, двое-трое суток на вытирание задницы, прощальные поцелуи и дорогу до Ахерона. На личном субрейдере Фарж с друзьями, подругами и походно-полевыми клистирами долетит часов за пятьдесят, это не торопясь. А от Ахерона сюда шестьдесят часов хорошего хода. Вот и считай. «Кэмела» у нас больше нет. Следовательно, нет и дальней связи. Значит, они войдут в нашу зону связи, уже находясь на прицеле ПДК. У нас — слабенький передатчик, а у «Эры» башня — ого-го!
— Но в конце концов одиночный комплекс можно подавить, — возразил я в некотором удивлении. — Любой десантный линкор… или тем паче суперкрейсер…
— Саша, — оборвал меня Танк, и взгляд его бесцветно-серых глаз стал подобен острию стрелы, — в Галактике нет частных линкоров и тем паче, как ты выражаешься, суперкрейсеров. Ни имперского производства, ни чьего другого. Нет вообще кораблей такого класса в частном владении. А фрегат — это мощный, быстроходный, большой и крепкий корабль, но он создан для стремительного эскадренного боя или для одиночных дуэлей, и он умеет стрелять только прямой наводкой. А противодесантная батарея может стрелять с обратной стороны планеты.
— Н-да-а, — промямлил я, — значит, мы должны расчистить им посадочный плацдарм. Кстати, а на чьей территории пристроилась эта гадость?
— Я смотрел по карте — государство Аххид Малайяк.
— Гм-м… Стрех сторон — непроходимые горы, причем абсолютно непроходимые, а с юга — пустыня. Единственное, что мы о них знаем, это то, что там у власти какие-то религиозные фанатики и чужих они к себе не пускают. А за горами — Солфер… южане. Что ж, придется лететь в Солфер, шеф, а там что-нибудь придумаем; они, похоже, неглупые парни.
— Ты говорил, что командир той подлодки — известный человек в их разведке?
— Я так понял, что да. Они догадываются, что на планете творится что-то не то. Это их нервирует. Имеют они развед данные и из Либена, поэтому в контакт с миссией не входят.
— Я бы эту всю миссию, — поморщился Детеринг, — утопил в сортире, да… Ничего, дойдут руки и до них. Так ты думаешь, что эти твои жуки нам помогут?
— По крайней мере проконсультируют. Как я понимаю, Аххид Малайяк — страна непуганых идиотов, там можно черта с рогами построить — никто и не почешется, только усерднее молиться будут. Тем паче пустыня.
— Скорее плоскогорье, — поправил Детеринг. — Там этакая… скалистая местность. И вот там-то, в скалах, они и зарылись. Возможности у них были. Но все-таки, черт возьми…
Он выбрался из кресла и зашагал взад-вперед по ходовой рубке, нервно стряхивая пепел сигареты на темный ворс пола.
— Сама эта мысль не дает покоя! Я просто ну никак не ожидал таких событий, будь я проклят! Твою мать, да что это, заговор, что ли? Черт знает сколько времени в атмосферу входят тяжело груженные транспортники, целая орава сложной высокопроизводительной робототехники грызет гранит, пыль столбом, целый линкор, наконец, садится — а ни в миссии, ни в разведслужбе ну ни одна собака не почешется! Ладно, хорошо, я догадываюсь, чем там они у Экарта занимаются. Все, поди, педики. Черт с ними. Но покупалось-то все это кино не в Метрополии, наверное! А у колониальных кланов целые дивизии аналитиков сидят и считают, кто где что купил, кто где что продал, кто что заработал, кто что украл. Но никто ни ч-черта не знал!
Одни только Россы краем уха что-то услышали. Прилетел дядька Доридоттир… да возьми и умолкни. Затаился он, понимаешь, потому как почуял, чем все это пахнет. А потом мы с тобой, два стойких поносных солдатика — наше вам почтеньице! О времена, о нравы! Всемогущая имперская Служба безопасности — эго, выходит, попросту свободный духовой оркестр идиотов в черных мундирах, ибо все, что мы можем, — это пердеть в тиши своих кабинетов. А всесильная колониальная мафия, получается, дурики в спадающих штанишках. А всемогущий — это орел наш, господин Крокер, ядрена мать, потому как пока мы все умничаем, он себе потихоньку целый сеньорат устроил и знай себе парит шишку с местными красотками.
Полковник Детеринг остановился посреди рубки и четко произнес:
— Я его съем.
* * *
Загнав тлеющую сигару в угол рта, Детеринг загибал свои изящные, я бы даже сказал, женственные пальцы:
— Нам ничего не известно о возможных контактах людей Крокера с властителями Аххид Малайяк, как тайных, так и явных — что, впрочем, маловероятно, — раз. Если южная разведка обладает каким-либо информационным пакетом о действиях наших клиентов, то она могла бы дать нам определенное оперативное поле — два, но три: мы фактически ни хрена не знаем о взаимоотношениях Конфедерации Солфер с этим Малайиком. И это только одна сторона пассива. А вторая — пожалуйста: нам вообще ничего не известно ни об общественно-политическом устройстве Конфедерации, ни об их технологическом потенциале, ни о структурном строении вооруженных сил, ни — что главное — о социальном менталитете и, соответственно, об отношении к нашей проблеме в целом. Молчи, не перебивай меня. Это ты мне должен излагать, а не я тебе. А единственный наш актив — это твоя беседа с командиром подлодки. Комментарии?
— Шеф, командир Дректен показался мне самым нормальным человеком на этой планете. На уровне быстрого опроса он абсолютно адекватен, из чего я делаю предварительный вывод об общей адекватности видового менталитета.
— Чего-чего? — хохотнул Детеринг. — Какого менталитета? Видового? Ты прям как на экзамене шпаришь.
Ознакомительная версия.
