— Мы попробуем, — уклончиво прервал его сотник.
Староста понурился. Его сыновья переглянулись, скривившись.
Млада знала, что никаких пленников вызволять они не станут — не для того идут. Самим бы незамеченными остаться, если всё-таки доведётся встретиться с вельдами.
Староста, похоже, тоже это знал.
* * *
Утром всех разбудил громкий стук в дверь. На пороге стоял Рагдай. Не проронив ни слова, он дождался, пока все соберутся. Млада, скормив Янтарю сухую ржаную горбушку, потрепала его по морде и пошла за остальными. Так же, не размениваясь на пустые разговоры, сын старосты повёл отряд по узкой тропе через подсохший за ночь ольховник, теряющий последние листья.
Выбрались на дорогу, обозначенную двумя глубокими, размытыми затяжным дождём колеями и шли по ней долго, до полудня, увязая по щиколотки в грязи. То один, то другой сапог то и дело угрожающе чавкал, рискуя соскочить с ноги. Млада в очередной раз припомнила недобрым словом насмешки Хальвдана. Опять же, как в воду глядел.
Одно слово Рагдай всё-таки сказал. После долгого пути по жёсткой сухой траве через сменивший березняк сосновый лес, он вдруг остановился, как в землю вбитый.
— Тут.
Идущий за ним Невер огляделся и пожал плечами.
— Значит, дальше сами разберёмся.
Сын старосты окинул всех взглядом и тихо добавил:
— Отец-то вам не сказал. Мой дом тоже сгорел, и жену мою вельды увели… Коль их не найдёте, на обратном пути деревню нашу вам лучше десятой стороной обходить. Не глядите, что вас никто там пока не тронул.
— Не забывай, с кем говоришь, — предупреждающе буркнула Млада.
— Я помню. Но и другое никогда не забуду.
Рагдай развернулся и твёрдым шагом пошёл прочь. Скоро его коренастая фигура затерялась среди сосен и зарослей жимолости. Кмети ещё немного постояли в оцепенении, а потом зашевелились.
— Что скажешь? Здесь хоть что-то осталось? — повернулся Надёжа к Неверу.
— Ничего, — вздохнул тот. — Тривичи всё вытоптали, а что не вытоптали, смыло дождями.
Он ещё раз обошёл кругом, внимательно вглядываясь в траву, осматривая оголившиеся кусты.
— Так куда пойдём? — наблюдая за ним, Галаш переступил с ноги на ногу. — Не тащиться же вслепую. Так можно и в самый Холодный гребень упереться, а никого не сыскать.
— Судя по тому, в какую сторону мы шли по дороге и уже в лесу, двигать нужно туда, — Невер выпрямился и махнул рукой на юг. — Будем надеяться, что вельды не петляли по лесу, чтобы запутать преследователей, и в воздухе не растворились. Может, их следы обнаружатся потом. А может, и тропа какая.
Млада подивилась нынешней разговорчивости кметя. Как будто он все эти дни только и готовился, чтобы высказаться. Теперь, глядишь, до самого Кирията молчать будет.
Невер пошёл впереди, за ним — Надёжа. Галаш последним.
Среди леса то и дело расползались небольшие полянки, сухие, солнечные, заросшие пожухлым клевером или сухим хрустящим папоротником. На одной из них остановились для короткого привала. Но потом снова пришлось углубляться в непросохший ещё после дождя лес; лицо облепляла паутина вместе с разморёнными от последнего осеннего тепла пауками. Один раз даже пришлось перебраться через чахлую, текущую на самом дне глубокого оврага безымянную речушку. А потом подниматься на крутой пригорок, цепляясь за случайные ветки поваленных тут и там рыхлых, прогнивших берёз.
К вечеру спустились в сырую низину, а неподалёку мелькнула между стволов поначалу незаметная, но оказавшаяся вполне чёткой и нахоженной тропа. И вряд ли её тут пробили тривичи. Уж больно в стороне от их деревни. Невер оглядел её издалека и улыбнулся. Надёжа, проходя мимо, одобрительно похлопал его по плечу и снова возглавил отряд.
К тропе решили близко не подходить — просто держать её в поле зрения. Скоро она совсем ушла вверх, а кмети продолжали двигаться в низине, которая становилась всё более влажной. Иногда приходилось обходить затопленные места, отклоняясь в сторону, а потом возвращаться, выискивать глазами дорогу среди пёстрой ряби засыпающего осеннего леса.
Темнело. К тому времени все убедились, что тропа не охотничья — сразу видно, что вытоптана копытами многих лошадей. И пора было бы подыскать место для ночлега, но углубиться в лес не успели — позади послышались тихие отрывистые голоса. Надёжа поднял руку, останавливая идущих за ним, прислушался. Млада, которая различила отдалённый разговор гораздо раньше него, глянула в сторону тропы, но там, казалось бы, никого не было. Сотник приложил палец к губам и коротко махнул рукой вперёд. Спрятались за огромным стволом старой берёзы, бугрящейся наростами-капами. Отсюда хорошо было видно дорожку наверху.
Голоса становились громче, а затем между стволов мелькнуло пламя факела, который нёс воин, идущий во главе небольшого, из семи человек, отряда. Они не скрывались и никуда не торопились, вели коней в поводу, как будто на прогулку вышли. Только трое последних были верхом.
О чём они говорят, расслышать было невозможно, да и вряд ли кто-то из кметей смог бы понять их наречие, потому что это были вельды. Какими их описал Садко. Да запомнила Млада двенадцать лет назад. И теперь смотрела на них, не в силах отвести взгляда. Внутри, точно второе сердце, билась утихшая когда-то давно ярость. Млада не встречала ни одного вельда все эти годы, не знала тех, кто расправился с её родителями и остальными родичами, и потому в каждом вельде видела убийцу, который однажды занёс меч над головой матери или отца. Чувствуя, что скоро не сможет удержаться от того, чтобы кинуться на кого-нибудь из кочевников, она отвернулась, привалилась спиной к поросшему мхом стволу.
Кмети совсем притихли, только можно было различить их дыхание, да видеть в сгустившихся сумерках поблёскивающие белки глаз. Парни не шевелились, но напряжение чувствовалось в каждом. Они что-то обдумывали или просто ждали, когда минует опасность.
Но тут Галаш осторожно вынул из чехла лук. Млада рванула его за рукав, прошипела так тихо, что её голос едва можно было расслышать через шелест травы:
— Ты чего удумал, а?
— Перебить их надо, — уверенно ответил Галаш и скинул крышку тула, любовно провёл ладонью по чёрно-белому оперению стрел.
— Надёжа, ты тут старший у нас, — Млада повернулась к сотнику. — Может, скажешь что?
— Оставь глупости, Галаш, — продолжая внимательно, как зачарованный, разглядывать вельдов, проговорил Надёжа. — Нечего нам на рожон лезть.
— А ответ за беды тривичей кто даст? — яростным шёпотом возразил Галаш. — Может, смерть нескольких вельдов будет для них утешением. Ты же видел… Их всего семеро.
