— Дед, я скопирую все твои записи, — попросил Андрей.
— Валяй, — великодушно разрешил Афанасий Тимофеевич. — Поверил, значит?
— Боюсь поверить, — признался внук-историк. — Похоже, мы с тобой на пороге великого открытия, которое перевернет устоявшиеся воззрения.
Старик, презрительно фыркнув, отмахнулся. Разговор о проблемах истории для широких народных масс интереса не представлял. Даже ближайших родственников не волновало, каким образом занесло на Чарх машину, которой там не могло и не должно быть. Куда важнее для них: когда Напыльников узнает об очередной измене супружницы и решится ли бить ее в присутствии любовника — мужика очень большого и жутко сильного. Следующей по значимости темой были планы Луизы де Рамон в отношении Хорхе Мануэля, далее шли результаты завтрашнего футбольного тура, военные приготовления микроскопических стран Ближних Скоплений, проблема «темной материи», беременность главной деревенской красавицы и, наконец, таинственные сигналы из Туманности Треугольника.
От избытка чувств Андрей решил поделиться новостью с братом, однако Савва с озабоченным лицом объявил, что должен вернуться на космодром.
— Только что коллега из военной службы связи позвонил, — объяснил брат. — Оххо-Яшир без объявления войны напал на Мрагвенд. Бред какой-то, но всех отзывают из отпусков.
Женщины привычно взвизгнули, мужчины сурово выпили за мир во Вселенной, за победу и благополучное возвращение с войны.
— Я тоже вернусь домой, пожалуй… — Решение пришло само собой, и Андрей понял, что хочет скорее засесть за обработку неожиданной находки. — Может, завтра и меня в армию призовут.
Отец хмурился, мать и бабка причитали, а пожилой сосед, имени которого братья не смогли вспомнить, вдруг встал в дверях и заявил, что никуда гостей не отпустит. Остальные деревенские шумно поддержали вдрызг упившегося односельчанина. Кто-то напомнил, что городские не должны уезжать, пока не расскажут про что-то важное. Сейчас они не могли вспомнить, о чем должны поведать братья Машукевичи, но завтра с утра все пойдут на работу, до пятницы будут пахать, чтобы прокормить ненасытные города-мегаполисы, а в субботу…
— А в субботу, а в субботу мы не ходим на работу, — радостно подхватили пьяные тетки.
Не обращая внимания на разгулявшуюся компанию, Савва с Андреем поднялись в свои комнаты, собрали вещи и вернулись к дверям. Буйный сосед продолжал преграждать вход, но гости все-таки покидали дом, перешагивая через храпящего. Родители расчувствовались, потребовали обещаний, что мальчики на войне будут осторожнее, на рожон без приказа лезть не станут. Дед проводил их наказом без победы не возвращаться. Отец порывался отвезти детей в аэропорт, но сыновья наотрез отказались лететь с нетрезвым родителем.
На станции местных аэробусов, совсем испортив настроение, встретилась Дженнифер Кирби, по которой Андрей безнадежно страдал в старших классах и даже в первом семестре. Выглядела она сильно потрепанной, что неудивительно при таком образе жизни. Андрея она считала предателем, не пожелавшим подождать, пока любимая девушка поменяет трех или четырех законных супругов. Презрительно посмотрев на изменщика, Дженнифер сообщила язвительно и громко, чтобы все слышали:
— Ты знаешь, какой у меня теперь муж?
— Ты рассказывала. На двенадцать сантиметров выше меня ростом.
— На четырнадцать, — победоносно провозгласила она. — Я по-новому его перемерила.
— Вместе с членом, что ли? — машинально поинтересовался Андрей. — Если так мерить, я на полметра выше его буду.
Народ, скучавший в ожидании машины, оценил шутку незлобивым смехом. Дженнифер обиделась и больше с Андреем не разговаривала.
Глава 5
Очень разная война
Давным-давно кто-то умный сардонично высказался: дескать, отныне войны начинают не генералы и политики, а журналисты. Не принципиально, что на самом деле происходит в зоне потенциального конфликта, — важно, что сообщил случившийся поблизости корреспондент. Его не вполне точный, а то и откровенно высосанный из щупальца репортаж становится главным, если не единственным источником информации о событиях. На основе дезинформации, растиражированной всесильными средствами массовой идиотизации, зачастую принимаются судьбоносные решения ценой в миллиарды жизней.
Два дня весь галактический рукав лихорадило из-за подобной ошибки бессовестной особи древнейшей профессии, чьих коллег с незапамятных времен именуют «акулами пера», хотя даже на самых варварских мирах никто, наверное, перьями не пользуется. Журналист из карликового псевдогосударства Шоббихель, работающий на ломандарское информагентство, путешествуя на лайнере перцев, узнал у экипажа, что параллельным курсом в сторону Мрагвенда следует отряд кораблей Оххо-Яшира. Затем военное командование рагвенов закрыло приграничный сектор для гражданских кораблей. Ухватив сенсацию, журналист состряпал материальчик о внезапном нападении громадного флота ящеров на беззащитные планеты членистоногой расы. В корреспонденции, проиллюстрированной архивными кадрами космического сражения, подробно расписывались стремительные атаки, безжалостные бомбардировки, героическая оборона провинциальной столицы, героизм десантников и нерасторопность верховных штабов.
Великие державы отмалчивались почти сутки, а тем временем государства легкой и наилегчайшей весовых категорий успели провести мобилизацию, двинуть войска к чужим границам и объявить о готовности сражаться за суверенитет и независимость. Потом на главные каналы, увлеченно вравшие про войну, все-таки проникли официальные сообщения: дескать, никто пока ни с кем воевать не начал. Как выяснилось, рагвены закрыли сектор из-за военных учений, а два фрегата Оххо-Яшира совершали обычный патрульный рейд в нейтральном космосе. Потом стало понятно, что шобби устроили военные маневры на ничейных астероидах неподалеку от скопления Конус. Зомбоящики с неохотой закрыли тему, но тут же пошла новая волна истерики: оказывается, земная армия начала провокационные маневры в системе марионеточного государства Редкош, то есть в том же Конусе.
Маэстро Жозеф сильно переживал, предчувствуя, какие финансовые потери понесет шоу-бизнес, если заварится настоящая большая война. Из-за его неврозов Андрею пришлось проснуться ни свет ни заря и уже в половине одиннадцатого сидеть за столиком «Самшитового дракона», утешая великого режиссера.
— Ты же понимаешь, что будет, — жалобно стонал Паккарди. — Нас подчинят департаменту боевой пропаганды, мы будем снимать фронтовые видеосборники. Ты представляешь Розетту в роли санитарки, которая вытаскивает на себе раненых с астероида?
