— Чуть больше серебряного.
— Отличная цена. Обычно больше двух стоит. Надо сообщить местным братьям, чтобы про запас прикупили. Но пора приступать.
Турус огласил приговор и прочел подходящие молитвы, а я за это время расставил на поляне амулеты подавления звука.
— Готов? — спросил я.
— Чуток осталось, надо бы костер маслом сбрызнуть, а то не разгорится, — инквизитор провел манипуляции, — вот теперь полный порядок. Слово колдуну давать будем?
— А надо? Думаю, что кроме ругани мы ничего не услышим, так что пусть сидит с кляпом.
— Резонно, — Турус забрал у меня факел и с трех сторон поджег костер.
Масло мгновенно загорелось, и саксаул нехотя стал тлеть. Колдун, почувствовав жар, задергался. Через пару минут до нас дошел сильный запах горящей человеческой плоти. Я поморщился, на что инквизитор не преминул заметить:
— Смотрю, не часто жжешь колдунов.
— Да как-то раньше не приходилось, — я усмехнулся.
— Ничего, — успокоил меня Турус, — к этому довольно быстро привыкаешь.
— Нет уж, спасибо. Оставлю сжигание колдунов профессионалам. Долго ему еще гореть?
— Думаю, минут десять, но лучше подождать подольше, колдуны иногда бывают на редкость живучими. Кстати, когда он попал тебе в руки? — инквизитор кивнул на пленника.
— Тринадцать дней назад.
— Давно. Думаешь, его учитель ничего не заподозрил?
— При нем стандартных переговорных амулетов не обнаружилось. Как это ни странно. К тому же при допросе ученик сказал, что выход на связь с учителем запланирована через два месяца. Так что все должно быть нормально.
— А если колдун почувствует смерть ученика?
— Турус, ты же сам этого допрашивал, — кивок в сторону будущего шашлыка, — и он тебе сказал, что посвящение в ученики происходило по бескровной схеме. Следовательно, между колдунами нет связи на духовных планах. Поэтому неожиданность так и осталась на нашей стороне.
— Откуда ты столько о колдунах знаешь? — инквизитор немного напрягся.
— Книги умные читал, — отрезал я, но увидев неудовлетворенность на лице собеседника, спросил, — я похож на идиота?
— Нет.
— Когда обнаружилось, с кем у меня пересеклись дорожки, то я внимательнейшим образом изучил всю доступную литературу по колдунам в целом и по ветви Азриля в частности.
Изгоняющий ненадолго задумался и спросил:
— А мой отряд как нашел?
— Инквизитор такого ранга весьма заметная фигура. А земля всегда слухами полнится. Двигались вы неспешно, поэтому просчитать ваш путь и перехватить не составило особого труда.
— А если бы меня тут не было?
— То поехал бы южнее, у вас же там есть монастырь. Оставил бы анонимную записку и свалил. Но это было бы крайне нежелательно.
— Почему? — удивился Турус.
— Есть подозрения, что там кто-то покрывает этого колдуна. Конечно, здесь не проводятся мощных ритуалов и обильных жертвоприношений, но какие-то флуктуации на божественном плане должны проскальзывать. Судя по тому, что демонопоклонники здесь сидят уже долго, то не заметить столь странные факты опытным священникам сложно. Твое присутствие здесь лучшее подтверждение моих гипотез.
— Обоснуй.
— Когда в довольно тихий, я бы сказал, провинциальный регион приезжает такой именитый инквизитор, то это не просто так. Значит, имеются серьезные подозрения, что тут что-то нечисто.
Изгоняющий не ответил и отстал от меня со своими вопросами.
Шиза, ты кстати где?
«Тут. Занят».
Чем?
«Пытаюсь разобраться в документации о модификации тела».
Хм… зачем?
«Как показала практика, твое тело довольно ущербно даже по сравнению с учениками Боя».
Есть такой неприятный факт. Твои предложения?
«У тебя почти закончено строительство нанофабрики, поэтому следующим логичным шагом будет улучшение показателей твоего тела: увеличение силы и ловкости, оптимизация доставки энергии до мышц, перестройка нервных волокон для ускорения прохождения сигналов».
Хм… верно, но с чего такая самодеятельность?
«У меня тоже есть инстинкт самосохранения. И если вдруг с тобой что-то случится, то мне тоже не поздоровится. Следовательно, я кровно заинтересован в твоей долгой и желательно счастливой жизни».
Логично. И как успехи?
«Пока никак. Документация довольно подробна, но почти ничего из предлагаемых изменений не проверялось опытным путем. К тому же раздел посвященный рефлекторной памяти весьма краток».
И чем это плохо?
«Ты себе руку быстро отрастил, а вот слушается она тебя до сих пор плохо. Как раз из-за рефлекторной памяти. А представь если все тело «обновить», то тебе заново ходить придется учиться».
Верю. Ладно, ковыряй документацию дальше, можешь взять в поддержку пару вторичных. Им все равно пока делать нечего.
Достал коробку с сигариллами, вытащил одну для себя и попробовал угостить инквизитора.
— Нет, спасибо. Не люблю эту варварскую привычку, — отказался Турус.
— Как знаешь. А я, если ты не против, покурю.
Прошло несколько минут, сигарилла уже закончилась, а чертов колдун еще был жив.
— Может, его добить? А то я уже несколько утомился. Да и есть охота, — поинтересовался я.
— Не будем нарушать процедуру, — Турус улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Даже в своей смерти он меня раздражает, — буркнул я.
— Кстати, чуть не забыл спросить, — начал изгоняющий.
— И что же?
— Ты думаешь, что все, что рассказал ученик — правда?
— Нестыковок не заметил, да и тебе виднее. Думаю, за не один десяток лет допросов ты уже научился отличать правду ото лжи.
— Вот именно, — инквизитор отцепил флягу от пояса, отхлебнул разбавленного вина и продолжил, — я тоже считаю, что он говорил правду.
— И что тебя волнует? — Турус стал откровенно раздражать своими вопросами.
— Он сказал, что нанес тебе удар поцелуем Азриля. Я, к примеру, не уверен, что, даже укрепив свою веру, смог бы пережить такой удар.
— Турус! — отрезал я, — мы вроде бы договорились. Ты не пытаешься ничего узнать обо мне.
— Да, прошу извинить меня за неуместное любопытство, — согласился изгоняющий.
Я в ответ кивнул, дескать, извинения приняты.
В молчании прошло еще десять минут, наконец, ученик перестал дергаться на костре. На всякий случай подождав еще немного и убедившись, что он действительно мертв, мы подошли к обгорелому телу.
— Надо закончить, — произнес Турус и, встав на колени, начал читать соответствующие молитвы.
Потом инквизитор встал и, пробормотав что-то вроде «а теперь последний штрих», вытащил из кармана небольшой пузырек, аккуратно его откупорил, отошел на несколько метров и бросил его в угли.
