Приятная улыбка Аски не оставляла сомнений, что крайнего случая не будет. Ни в жизнь.
Мы как раз подлетали к офису, а я, принимая ручное управление, соображал, как же должны работать мозги блэйд раннера, который заказывает индивидуальный ствол с кибер-наворотами и садит из него пятнадцатимиллиметровыми патронами. А еще она слушает марши. Да, психоаналитики должны за такую просто драться. Впрочем, как и за всех нас.
— Масахира, привет.
Мы вошли в приемную, и сразу же попали в центр внимания — промерзшие коллеги прикипели взглядами к моей спутнице, которая небрежно сняла капюшон и вальяжным движением навела на голове огненный бардак. Мне до жути нравится, когда красивые девушки вот так запросто относятся к своей внешности, и Аска только что получила очередной жирный плюсик в моем мысленном табеле.
— А где тут кабинет капитана Кацураги? — поинтересовалась Сорью, нарушая звонкую паузу. — Мне надо представиться начальству.
— Позвольте, но вы… — начал было наш бессменный дежурный, но Аска его оборвала, демонстрируя значок. А поскольку жетон нашит был на перчатку с тыльной стороны ладони, то Сорью показала Масахире натуральный задорный кулак.
— Старший лейтенант Сорью, Берлин. Повторить, господин дежурный специал?
Я поморщился: это было грубо. С другой стороны, я уже имел возможность убедиться, что Сорью Аска Лэнгли слов не выбирает — в конце концов, она же не японка.
— Н-нет, госпожа Сорью… Пожалуйста, вам сюда, — пробормотал расстроенный Масахира, открывая двери. — Четвертый кабинет слева.
Аска кивнула мне и исчезла, помахивая гривой. Только сейчас обнаружилось, что на спине у нее красовалась надпись «R U Sure?». Я успел мысленно ответить, что таки нет, не уверен, и тут же был окружен коллегами. Аоба, Такагаса и Винс взяли меня по всем правилам и тут же засыпали вопросами, общий смысл которых сводился к тому, почему я такой говнюк и мне так везет.
— У нее ствол шестисотого калибра, — сказал я, снял шляпу и пошел в зал для брифингов. Позади меня разрастался вакуум полного непонимания — ну и пусть себе. Идиоты.
Счастливчик, тоже мне. Видал я такое счастье.
И тут началось совещание. Кацураги представила новую сотрудницу, велела вести себя хорошо и баловаться только по делу, а Сорью все это время улыбалась так, что все, даже Такагаса, кажется, поняли: баловаться не стоит даже по делу.
— Так. Теперь по сути. В портовом районе какие-то проблемы с модулем сто пять. Макото уже выехал туда…
«А я думаю, где это очкастый…»
— Две жалобы на управление…
«И в бурю, и в шторм, и в дождь огненный. Как им не надоест, либералам хреновым?..»
Я успел изобразить вполне приятную карикатуру на Винса, и вдруг понял, что следующий профиль напоминает мне кого-то другого — о ком, я оказывается, до сих пор думаю. Я спешно заштриховал его, кляня рассеянность, и потому прослушал следующие несколько пунктов разбора. Аска тем временем скучала и разглядывала окружающих, а сами эти окружающие принимали подчеркнуто небрежные позы, претендуя на звание отчаянно крутых парней. Позеры дешевые.
— Все. Икари, Сорью. По вашему делу есть вот это — пробейте. Пара минут на сборы и знакомство с новенькой — и по делам.
Кацураги сделала всем ручкой и умелась прочь, охлопывая карманы в поисках трезвонящего мобильника. Как только дверь за ней закрылась, коллеги уставились на невозмутимую Аску. Сейчас будут позорить Токийское управление, понял я с отчаянием. Ну что за идиоты, а? Как будто они на целибате сидят.
— Мы рады знакомству, — заявил Аоба, закуривая. — Официально когда выставляетесь, старший лейтенант? Традиция, знаете ли…
— О, традиция? И что в нее входит? — поинтересовалась Сорью безо всякого энтузиазма.
— Ничего. Нет такой традиции. Это он так шутит, — сказал я.
«Может, дойдет до них после облома-то?»
— Икари у нас собственник, — пояснил Винс, улыбаясь самой мужественной своей улыбкой. — Но мы же не можем позволить, чтобы вы общались только в столь узком и ограниченном кругу.
Ограниченном, значит? Я это тебе припомню. Всенепременнейше.
— Позвольте, Сорью, вы курите?
Так, и Такагаса туда же.
— Только когда нервничаю и устала.
— О, простите в таком случае, а то мы тут надымили и не спросили…
Какая вежливость, с ума сойти. Я смотрел на своих коллег и от души огорчался. За Кацураги как-то обидно: на капитана они едва с ножами не идут за какое-нибудь сраное ограничение по патронам, а тут новенькая, — и все сразу распушились. Да, замечательная новенькая, хоть и хамка. Я прислушался: кто-то уже озвучил сакраментальный вопрос о сигаретке после секса, и теперь Аска изучала аудиторию с явным интересом — интересом ученого при виде новой колонии вируса.
— Как-то вежливо слишком предлагаете переспать, — произнесла она. — С другой стороны, вам эта информация явно не пригодится.
Я мысленно дорисовал ей еще один плюс.
— О, ну что вы, — сказал осаженный Винс. — Но если чисто теоретически…
— Чисто теоретически, курю ли я в постели, может быть интересно только вашему самому главному.
Это называется — ядерный удар в глухую полночь. Германия начинает и выигрывает.
— Главному? — спросил Такагаса, изо всех сил делая невозмутимое лицо. — Капитану Мисато Кацураги?
— Нет, с женщинами мне как-то не очень, — безмятежно сказала Аска. — Главному — это старшему лейтенанту Синдзи Икари.
Скрипя шеей, я повернулся к ней и обнаружил ободряющую ухмылку. Ага, это шуточки у нас теперь такие. Ну-ну.
— Вообще-то, главный… — начал было Аоба, но Сорью вежливо подняла руку и принялась расставлять термоядерные точки, попутно повышая тон. И вот это уже было похоже на ту хладнокровную стерву, которая вышла из стратоплана. Выяснилось, что главный — это лучший, а лучший — это ее напарник. Я с интересом выяснил критерии своего превосходства, и испытал смешанные чувства: она в первых строках же разъяснила, что ее прислали сюда и прикрепили к человеку, который не может не быть самым-самым. Просто потому что. К тому же, мой стиль — это стиль не слишком разумный, но эффективный, что мои действия в «Брэдбери-таэур» — дебилизм, но дебилизм, достойный аплодисментов. А послужной список — лучший в отделении.
Я изучал царящую вокруг выжженную пустыню, которая еще слегка дымилась после отбомбившейся немки, и снова не мог понять: вот к чему это было? У Сорью что, стиль знакомства такой? Укатывать всех до уровня моря?
— А вообще, это все теория, — любезным тоном подвела итог Аска. — С коллегами я предпочитаю не спать. К тому же, у Икари есть девушка.
Ага, это я ошибся — последняя бомба ушла-таки по мне.
— У кого? — прокашлялся Винс, и это было уже откровенным хамством.
— У старшего лейтенанта Синдзи Икари.
Надо бы похлопать глазами еще, для вящей тупости впечатления. Нет, но какой сукин сын этот Винс? Это он что, в монахи меня записал? Или в «голубцы» прямиком?
— Во-первых, предлагаю не борзеть, — сказал я. — Без намеков и все такое, хотя бы при новенькой. Во-вторых, нам всем пора по делам.
— Есть, главный, — козырнул Аоба, и сразу стало ясно, что если раньше я был просто одним из козлов, то теперь превратился во всеми нелюбимого козла. Ну, спасибо моей напарнице. Подцепив брошенный капитаном планшет, я пошел к выходу.
— Синдзи!
Аска окликнула меня аж у выхода. Эдакая довольная кошка — только сливки с носа не облизывает. Я махом поубирал все выставленные ей плюсы и выжидающе уставился на рыжую — та, похоже, ни на грамм не комплексовала.
— Куда мы?
— В университет, — я уже успел пробежаться по шапке задания, но не горел желанием делиться чем-то с ней.
— Ага, ну, поехали.
Я с интересом посмотрел, как Сорью натягивает капюшон, маску, как вежливо делает ручкой оторопевшему Масахире. Такая милашка, ей богу, так и хочется гладить по головке.
Стерва.
— Недоноски какие-то, — сообщила Аска невинным тоном, наблюдая, как я вывожу ховеркар со стоянки.
