Тарас, ощущая бьющую от Оксаны волну эмоций. – Я же не спрашиваю, что здесь делаешь ты. Успела вернуться?
– Я все объясню… позже…
– Хорошо, пусть будет позже. Это кто, твой отец?
– Ты никогда меня не ревновал. И это не тот… случай… мы с ним знакомы много лет. Он мой… друг, работает в Министерстве торговли, и у него неприятности.
– А ты решила его утешить.
– Да, – с вызовом сказала Оксана. – Что в этом плохого?
– Ничего. Но меня ты могла бы предупредить, я человек неревнивый и понятливый. Хотя не люблю, когда говорят неправду.
Лицо Оксаны вспыхнуло, взгляд сделался надменным.
– Ты меня хочешь оскорбить?
– Боже упаси! – поднял Тарас ладони. – Давай не будем выяснять отношения здесь, я хочу этого меньше всего. Потом поговорим. Иди, тебя ждут.
Он повернулся к девушке спиной и зашагал к бильярдной комнате.
– Ты тоже не святой, – сказала она ему в спину. – Мне передали, что ты ездил в Рязань с какой-то вертихвосткой.
Тарас оглянулся.
Оксана смотрела на него, кусая губы, и владели ею сейчас два далеко не теплых чувства: раздражение и обида.
Он улыбнулся и зашагал дальше, ощущая, как рвется ниточка понимания, соединявшая их. Когда он оглянулся на пороге в бильярдную, Оксаны уже не было у входа в бар.
Тарас вздохнул, с грустью признаваясь самому себе, что на любовном фронте ему не везет. Оксана не любила его, иначе все у них было бы по-другому. Но и он не питал к ней сильных чувств, принимая тот образ жизни, который сложился без особых усилий и переживаний. Им было хорошо вдвоем – и только, поэтому особенно нервничать из-за наметившегося разрыва не стоило. С другой стороны, приятного в этой истории было мало. У него и так не хватало друзей, и потеря одного из них больно била по самолюбию. Хотя вряд ли он смог бы признаться в этом учителю или кому-нибудь вообще.
По-видимому, нечаянная встреча с Оксаной, повлекшая за собой раздрай чувств, и не позволила ему оценить обстановку в клубе. Лишь появившись в бильярдной, он уловил дуновение холодного ветерка опасности и насторожился. Однако было уже поздно.
Дверь за ним закрылась, и он оказался окруженным тремя мощного вида парнями в светло-серых костюмах, уверенных в себе, деловито-спокойных, с обманчиво равнодушными лицами и пустыми глазами профессионалов спецназа.
Из-за бильярдного стола вышли еще двое мужчин, и в одном из них Тарас узнал бывшего ученика Елисея Юрьевича. В руке Дмитрий держал бутылку из красного стекла с этикеткой «Спирит оф Хемп». Второго он раньше никогда не видел. Мужчина был одет в отлично сшитый костюм песочного цвета, под которым тело обнимала черная рубашка. Галстук у него был лилового цвета с эксклюзивной прострочкой и монограммой ГГЕ.
– Добрый вечер, Тарас… э-э… Витальевич, – произнес красавец звучным баритоном. – Много наслышан о вас, вот и решил познакомиться. Оказалось, вас легко просчитать. Проходите, располагайтесь, будьте как дома. Не желаете сыграть партийку?
Тарас оглянулся на загораживающего выход атлета, хладнокровно приблизился к столу. Учитель советовал в таких случаях подыгрывать противнику, пока имелся шанс обойтись без боя.
– Почему бы и нет? Однако хотелось бы узнать, с кем я имею честь играть.
– Полковник Ельшин Генрих Герхардович, Управление «Т» Федеральной безопасности, – небрежно сказал красавец. – А это мой друг и защитник Дима. С ним вы уже знакомы.
Дмитрий усмехнулся, не сводя с Тараса оценивающе-пренебрежительного взгляда, и поднял бутылку.
– Хочешь глотнуть? Настоящая марихуана. Правда, концентрация слабенькая, но легкий приятный кайф обеспечивает.
– Спасибо, не балуюсь.
Тарас уже знал, что в Москве появилось австралийское пиво с экстрактом конопли [4], но пива он не употреблял вообще, и уж тем более не желал испытывать кайф от легкой дозы «травки».
– И правильно, – кивнул Дмитрий. – Как говорится, в здоровом теле здоровый дух. Хотя я бы посоветовал испытать все, пока есть возможность и время. Кто знает, сколько нам жить осталось.
– Итак, начнем? – Ельшин выбрал кий, взвесил в руке, посмотрел вдоль него, прищуря глаз. – «Горку», «класс» или что попроще?
– Что попроще.
– Тогда погоняем номерную «шестеркой». Не возражаете?
– Ни в коем разе.
– Прошу, ваш первый ход.
Тарас взял кий, тоже взвесил в руке, оценивая балансировку гладкой конусовидной палки, и обошел стол, прикидывая все его плюсы и минусы. Включилась интуиция, высвечивая «глухие» лузы и «ватные» борта. Заиграли разными цветами шары в треугольнике, отличаясь массой – в доли грамма – и резонансно-упругими возможностями. Тарас прицелился и аккуратно выбил из стартового треугольника крайний шар, откатив его к борту таким образом, чтобы его нельзя было забить. При этом и основной – лобовой шар, «шестерка», по спирали обошел треугольник шаров и остановился у другого борта.
– Хороший расчет, – хмыкнул Ельшин, оценивая позицию. – Даже мой учитель не щелкнул бы лучше. Что ж, будем рисковать.
Он крученым ударом послал шар в обход не тронутого каре остальных шаров, задел крайний шар, получился двойной рикошет, и куча шаров рассыпалась.
– Н-да, какая незадача, – сказал Дмитрий, скептически разглядывая новую расстановку шаров. – Риск явно себя не оправдал.
– На что играем? – Тарас поднял глаза на Ельшина.
Тот задумчиво потянул себя за ухо, покосился на своего телохранителя.
– Вопрос не лишен смысла. Могу предложить один красивый вариант. Выигрываете вы, мы вас отпускаем. Выигрываю я, вы начнете играть на моей стороне и в моей команде. Идет?
Вместо ответа Тарас кинул взгляд на стол и стремительно начал забивать шары. За полминуты он забил семь шаров, обходя «глухие» лузы, и лишь с восьмым возился дольше всего, прицеливаясь с особым расчетом, зная, что, во-первых, ему будут мешать энергетически, и, во-вторых, что, если он не забьет этот шар, Ельшин не даст ему шансов выиграть.
Удар действительно был сложен – от двух бортов в угол, но расчет Тараса оправдался.
Он ударил.
Дмитрий «выстрелил» направленным звуковым пакетом (нечто среднее между выдохом проклятия «сдохни!» и возгласом «оум!»), сбивая шар с траектории.
Тарас в ответ, одновременно с Дмитрием, щелкнул языком, посылая узкий звуковой импульс «ттак!», и шар, не попав в рассчитанную цель, крутанулся волчком, задел шар у лузы и с треском влетел в центральную «глухую» лузу, пропускавшую шары впритирку.
Зрители команды Ельшина зароптали, шевельнулись и застыли. В комнате стало тихо.
Тарас опустил кий, выпрямился.
Ельшин несколько мгновений смотрел на стол, раздувая ноздри, потом бросил на смущенного Дмитрия злобно вспыхнувший взгляд и повернулся к победителю:
– Поздравляю, эксперт. Хорошая работа. Я тебя недооценил. На сегодня ты свободен. Но прими добрый совет: не лезь в наши разборки! Долго не проживешь.
Он отвернулся, махнул рукой, созывая своих спецназовцев, и быстро
