библиотеке Мирна, спиной к окну. Алекс стоял, прислонившись к книжному шкафу, Мирн устроился в другом кресле и листал недописанный трактат о короле Райгарде. Тут же на столе лежали стопки книг, манускрипты, свитки, письменные принадлежности. Мирн закрыл трактат, снова посмотрел на портрет Смерона.
– Крайне благочестивый человек, истинный друг несчастного короля Эйварда, он страшно сопереживал, когда умер его сын Байнар. Поскольку в то время король находился не в лучшем состоянии, настоятель Смерон потребовал от Королевского Совета провести расследование подозрительной смерти принца, настоял, чтобы во главе комиссии поставили барона Томара Ворнхолма.
– Это родственник нынешнего барона Ворнхолма? – спросил Рик.
– Старший брат.
– Насколько я помню, – заметил Алексарх, – Томар поднял восстание против Райгарда.
– Не стану отрицать, – подтвердил Мирн, – но до этого времени барон Ворнхолм служил ему верой и правдой. Осознав, каков на самом деле Райгард, Томар отрёкся от этого злодея.
– А комиссия? Результаты были? – жадно спросил Рик.
– Расследование велось довольно долго, по его итогам на заседании Королевского Совета прозвучал вывод: несчастный случай. Грум заявил, что на прогулке лошадь Байнара внезапно понесла, потом, очевидно, она его сбросила. Принца нашли в пяти милях с пробитой головой. Однако говорили, что виноват конюх Ясик: он нашёл Байнара ещё живым, добил камнем и сбежал – его так и не нашли. В заключении комиссии об этом не было ни слова, зачитывал его не барон Ворнхолм, а Холлард Ривенхед.
Рик вздрогнул от упоминания отца Илзы. Он что, тоже поддерживал Райгарда? Или был его соучастником?
– А король Эйвард? Неужели он не возражал?
– Несчастный отец к тому времени не осознавал, что происходит. Он замкнулся в себе после смерти Байнара, почти не выходил из дворца. Он искал Бога, молился. Все надеялись, что Господь вернёт ему силу и разум. Коварный Райгард воспользовался его невменяемым состоянием, став регентом. Ему решение комиссии пришлось как нельзя кстати. Когда год спустя после смерти Байнара король Эйвард умер, регент немедленно назначил коронацию – труп брата остыть не успел.
– И никто ничего не сделал?
– Барон Ворнхолм попытался, но, к несчастью, погиб. Вспыхнули несколько восстаний на юге – для их усмирения Райгард лично отправился туда после коронации. Некоторые бароны пытались истребовать трон для Рижитты, старшей сестры Байнара. По законам Сканналии трон не наследуется по женской линии, к тому же хитрый Райгард насильно выдал племянницу за тогдашнего барона Мэйдингора. Этот род – один из старейших и богатейших в Сканналии – издревле правил горными районами Северо-Востока, контролируя добычу серебра, однако не это послужило причиной свадьбы, а законы горцев. Эти люди выделяются грубой силой. Они живут по законам предков, в их вере вплоть до нашего времени много сохранилось от поганых язычников. Они признают исключительно наследование по мужской линии. Женщины у них никогда не появляются на людях. Для этих дикарей женщина вообще не человек. Они нередко похищают себе жён, потому что отцы не желают отдавать дочерей этим варварам, которые, я в этом совершенно убеждён, по сей день втайне молятся двенадцати богам. После вынужденной свадьбы горцы немедленно требуют приданое от отца невесты, иначе возвращают девушку обратно. Даже если она выживет, её уже вряд ли кто возьмёт замуж: перед возвращением ею пользуется не только «муж», но и все его родственники.
Рик вспомнил поведение товарища по королевской страже – Власа Мэйдингора. Да, именно так он относился к любой женщине и девочке.
– А как умерла принцесса Рижитта? – спросил Рик. Он всё больше понимал, что прочитанные хроники не слишком информативны.
– За четыре года правления Райгарда было много сражений. Стычки между знатными родами случались и прежде, но, видит Бог, король Эйвард умел примирить разные стороны, а Райгард только подливал масла в огонь. Среди жертв оказались барон Мэйдингор и его жена.
Рик вспомнил, что Айварих упоминал какого-то казнённого после нескольких ударов топором Георга Мэйдингора. «Похоже, смерти продолжались и после прихода Айвариха к власти», – подумал Рик.
– Что ж, если Оскар хотел описать идеального злодея, то сделал правильный выбор, – заметил Алексарх. – Причём, в отличие от идеального государства, злодей вполне реальный.
– Вижу, мои мысли по поводу устройства государства кажутся тебе нелепыми? – усмехнулся Мирн.
– Скорее неосуществимыми, – пожал плечами Алексарх, скрестив руки на груди. – Откуда возьмётся государство, где нет воровства, бедности, жадности, когда люди вороваты, жадны и бедствуют повсюду? Ты пишешь о том, что все будут благочестивы – я своими глазами вижу, как быстро распространяются ереси и безбожие.
– Поверь, я прекрасно осведомлён обо всех пороках нашего несчастного мира, – устало заметил Мирн. – Я мечтаю, чтобы люди трудились на благо себе и другим, чтобы каждый человек нашёл себе место в новом, лучшем, мире. Священники, воины, философы, учёные, крестьяне – все в равной мере важны для Господа нашего и заслуживают почёта и счастья…
– Жаль, что в жизни его получают лишь немногие, – закончил Алексарх.
– Ты говорил, тебе понравилось, – Мирн склонил голову, глядя на принца. Рику показалось, что о нём оба уже забыли, увлечённые разговором. Рик тоже читал книгу Мирна – ему показалось, что все его рассуждения больше подходят монахам или философам, чем главе Судебной Палаты. Рик поёрзал в кресле, вытер вспотевшие ладони о штаны и с сожалением оглянулся на закрытое окно – в комнате было душновато. Алекс с Мирном этого словно не замечали.
– Мне понравилась твоя дерзость, понравилось, как ты отстаиваешь свои принципы в такой необычной форме.
– Я лишь показываю, каким хотел бы видеть общество, лишённое недостатков обычных людей.
– Но общество состоит из обычных людей. Где найти тех, кто построит нечто новое? Разве что в сказках. Помнится, я слышал в детстве сказку про далёкую волшебную страну в Иштирии, которой управляли смелые воины, умные философы и сильные колдуны. Рик, ты знаешь эту сказку?
Рик удивился:
– Про то, как три князя подряд вели постоянные войны с соседями, их вассалы тоже воевали. Так длилось много десятилетий. Потом некоторые воины сказали, что больше не хотят воевать за князей и ушли в Иштирию? И с ними ушли колдуны-волхиды?
– Да, эта. Мне рассказывала её бабушка Ханна, мать моего отца. Она скучала по Сканналии, вспоминала все сказки и пересказывала их нам с Крисом. Мы с братом часто играли в Воинов Иштирии. Я обычно уходил в Страну Ледяного Тумана, а он становился королём Сканналии, рубил головы приближённым и приказывал служанкам приносить ему из кухни вина так, чтобы родители не знали. Он всегда хотел сидеть на троне, вот и сидел на сундуке с короной из листьев на голове… – Алексарх улыбнулся воспоминаниям. – А потом по правилам игры дети слуг нападали оравой на короля, он отбивался игрушечным мечом: сначала один, затем я как Воин Иштирии внезапно выскакивал из-за пыльной занавески и помогал
