Генерал Империи - 1 - Дмитрий Николаевич Коровников

этой самой отмашки от меня пока не поступало. Сейчас, пока враг еще не сконцентрировался в одном месте, не обессилен атаками, а главное не пал духом, выводить из засады свои последние резервы я не намеревался...

В это время, к уже изрядно поредевшему авангарду мятежников подошли еще две эскадры, и вторая атака на «каре» теперь оказалась куда сильней и масштабней. Враг пошел в наступление сразу с двух направлений. Почти три тысячи крейсеров мчались на нас, готовые разорвать этих неуступчивых и своей стойкостью раздражавших их имперцев. Снова «каре» с максимально возможной дистанции открыло заградительный огонь по атакующим порядкам, сжигая ближайшие к себе крейсеры. Мятежники, несмотря на потери, не разрушили собственный строй и продолжали приближаться, стараясь ответным огнем подавить сопротивление «сферы».

И снова у повстанческих эскадр ничего не получилось, добровольцы, понимая, что бежать не вариант, держались и стояли, как вкопанные, а вокруг в бессильной злобе метались по космическому пространству тысячи кораблей их врагов, стараясь разрушить «каре» и закончить, наконец, это затянувшееся сражение. Ничего у них не получилось и сейчас, «сфера» стояла будто заговоренная, не давая сконцентрированным огнем батарей противнику подойти на ближнюю дистанцию, где можно было хотя бы общей таранной атакой попытаться разбить строй обороняющихся.

Повторюсь, нашему противнику не хватало профессиональных экипажей и опытных флотоводцев во главе. Мятежники не действовали единым фронтом, каждый вымпел, каждая полуцентурия или центурия действовали самостоятельно, будто в автономном режиме, отчего противник нес огромные потери без какого-либо видимого результата.

Я ротировал свои корабли сразу по ходу сражения уже не дожидаясь какой-либо передышки между волнами атак. Пока резервы, позволяли заменять поврежденные вымпелы на свежие. Я методично закрывал дыры в оборонительных порядках, отводя пробитые плазмой крейсеры на восстановление в более безопасные и пока еще не простреливаемые участки «сферы».

Свой флагман я решил использовать как основной тактический резерв. Направляя «Одинокий» в самую гущу сражения в первую «линию» обороны, где как я считал, строй мог быть вот-вот прорван. Защитные поля и пять слоев «живой» стали делали мой славный крейсер практически непробиваемым для большинства вражеских орудий. Как только я замечал на экране что фронтальное защитное поле «Одинокого» критически ослабевает я заводил корабль в центр «каре» буквально на несколько минут, восстанавливал мощности защитных экранов и снова возвращался в строй...

Вторая волна атаки на «сферу» так же ни к чему не привела, противник отошел на безопасное расстояние, оставив в секторе боя еще три с половиной сотни крейсеров в виде космического мусора. В свою очередь потери 11-ой когорты оказались куда существенней, чем после первого навала и составили уже более сорока вымпелов. Я понял, что «каре» сможет выдержать еще максимум одну атаку, тем более что к этому моменту вокруг нас собрался весь оставшийся тумен...

Мятежники, потеряв более полутысячи кораблей, осознали, что просто так добровольцев опрокинуть не получится и поэтому готовились к последнему штурму гораздо тщательней. Командующий туменом, наконец, догадался распределить все имеющиеся у него под началом эскадры равномерно по внешнему периметру нападения, чтобы имперцы, которых и так осталось всего две с половиной сотни, не могли ротироваться и помогать друг другу, атакованные сразу со всех направлений.

Обе стороны понимали что финал противостояния близок. Теперь на нас шло более четырех тысяч вымпелов, одновременно атакуя с разных углов. «Каре» максимально сжалось, корабли добровольцев физически, а не фигурально сцепились бортами, решив погибнуть, но не разбить строя. Космос озарился десятками тысяч выстрелов...

Я молча наблюдал на экране перед собой, как погибают один за другим корабли моих храбрых солдат, от того, что поврежденные вымпелы уже невозможно было отвести в резерв, прикрыв другими. Я видел, как буквально под сотнями плазменных зарядов не выдержало напряжения и обнулилось фронтальное энергополе моего крейсера, и как первые пучки плазмы стали выжигать герроново-нимидийские слои брони «Одинокого». А враг, пользуясь численным преимуществом, кружась вокруг «сферы», уже чувствовал свою скорую победу...

Пора было заканчивать это представление. Я нажал на кнопку, посылая короткий код-сигнал своим друзьям, по сути, от меня уже мало что зависело, с остатками 11-ой когорты я лишь мог до конца сражения сдерживать максимально-возможное число кораблей мятежников вокруг себя, не давая тем перегруппировываться во внезапно изменившихся обстоятельствах...

Казалось, две ярких молнии прошили пространство космоса, с двух сторон атаковав в «тыл» рассредоточенный и размазанный тонким слоем по всему периметру нападения вражеский тумен. Напомню, крейсеры в группах Наэмы и Якима Наливайко были из бывших регуляров, лучшие ветеранские боевые корабли, которые только можно было включить в состав когорты, когда мы ее формировали. Именно поэтому всего двум нашим, укрывшимся до времени, полуцентуриям удалось без особого труда прошить, а потом продолжать раз за разом разрезать строй кораблей противника, деля его «тело» на рваные куски...

И враг побежал. Я уже говорил, что в современных космических баталиях зачастую главным фактором победы или поражения оказывался моральный дух сражающихся. Сегодня он проявился в полной своей красе. Мятежники, несмотря на то, что несли колоссальные потери после появления моих «засадных полков», даже в самый критический момент боя по-прежнему обладали подавляющим численным преимуществом. И будь они профессиональными воинами, то ни за что бы не побежали из сектора боя. А эти бедолаги, не выдержав накала, побежали и еще как побежали...

Паника, охватившая тумен после удара крейсеров под началом Наэмы Белло и Якима Наливайко, вселила страх во все экипажи повстанцев без исключения. Было даже забавно наблюдать на голографической карте, как тысячи кораблей в ужасе разлетаются по космосу от каких-то трех сотен имперских вымпелов. Тем не менее, это было правдой и происходило сейчас на моих глазах. 11-ая когорта, быстро перестроившись, начала собирать свой кровавый урожай, начав преследование отступающих...

— Ну, наконец-то, — потер руки Яким Наливайко, пробежав глазами списки трофейных кораблей, горящие рядом с изображением колец газовой планеты-гиганта, на орбите которой мы несколько часов тому назад буквально раскидали по космосу пять тысяч легких крейсеров повстанцев Вей Джан Гоу. — Триста с лишним вымпелов практически не повреждены, еще столько же, даже больше, – с незначительными пробоинами, прежде всего в районе силовых установок! Да это праздник какой-то для моего прохудившегося кошелька!

И в самом деле, призовых кораблей, сдавшихся в плен экипажам 11-ой когорты было хоть отбавляй. Мятежники, в три волны атаки так и не сумевшие расколоть «каре» добровольцев, а после внезапно атакованные с двух направлений лучшими нашими крейсерами,