— Да, я знаю…
— Тогда точно увидимся. Пока.
— Пока, — несмело улыбается Кушнир.
Напоследок тычу его кулаком в плечо и выхожу из комнаты. Слуга невозмутимо закрывает за мной дверь и указывает направление.
— Государь поручил выдать вам артефакты. Всё уже готово.
— Ага, пошли.
Арты оказываются выше всяких похвал. Качество на высоте, с изделиями студентов не сравнить. Юлечка, конечно, молодец. Но «тупнячки» и накопители из императорского арсенала намного, намного круче.
Собственно, они уже связаны в один артефакт, как я и хотел сделать. Кожаные браслеты с двумя металлическими бляхами — почти что классика. Такие вроде используют армейские боевые маги.
Мне выдают сразу два браслета, по одному насосу и одному накопителю на каждом. Ништяк! Сразу активирую и чувствую, что мана вливается невероятно быстро.
Значит, теперь я смогу использовать обычные заклятия почти на прежнем уровне. Очень сильно «почти». Но это всё же лучше, чем ничего.
Без артов чувствую себя голым. С антиманой и суперманой ещё только предстоит научиться работать. А вот с привычной энергией я мастер.
Но сегодня придётся-таки поработать антимагом…
Еду к Геннадию Орловскому! Наказывать мудаковатого графа за то, что сделал с моим любимым ректором!
Глава 13
Батя в здании
Семён работал на графа Орловского уже почти двадцать лет. С тех пор как графом Орловским был ещё другой человек, отец нынешнего. Семён служил дворником — в его обязанности входило не только поддерживать двор поместья в чистоте, но также встречать гостей, открывать и закрывать главные ворота.
За двадцать лет он много повидал на своём посту. Но такого не случалось никогда.
Большой мотоцикл с рёвом подносится к воротам. Из фары вылетает огненный шар и с грохотом разлетается. Ворота защищены сильным заклятием, пробить их непросто.
Но мотоциклисту будто плевать. Он приказывает своему волшебному железному коню продолжать. Мотоцикл продолжает швыряться огнём, а потом из него вылезают четыре гибкие цепи с лезвиями на концах. Они колотят по воротам, и защитное заклятие ярко вспыхивает с каждым ударом, как фейерверки.
Срабатывает автоматическая сигнализация. Всё здание накрывается защитным куполом, из восточного крыла выбегают вооружённые ратники графа. Сам он выглядывает из окна своего кабинета и кричит:
— Что стряслось⁈
— Дык, это… Псих какой-то, ваше сиятельство! — восклицает в ответ Семён.
— Взять его!
Это был скорее приказ для гвардейцев, но Семён всё равно кивает.
В следующий миг ворота не выдерживают. В них появляется дыра, и человек на мотоцикле влетает внутрь.
— Не вздумайте стрелять! — приказывает он, резко останавливаясь посреди двора. Прямо перед куполом. — Кто главный? Подойди!
— Слезай с мотоцикла! — приказывает капитан гвардейцев. — Руки за голову!
— Я здесь по приказу императора, милейший, — мотоциклист расплывается в нахальной улыбке. — Вот, зацени.
Он достаёт из-за пазухи документ и протягивает.
— Подойди, не бойся. Я не трону. Бумажка тоже не кусается. Аби, убери цепи.
Мотоцикл рычит мотором и будто нехотя втягивает в себя цепи. Те зловеще звякают об камни двора.
Семён, спрятавшись за поленницей, глядит на сцену во все глаза. Ну ничего себе! Так это не просто псих, а псих от императора! Уж не тот ли, который позапрошлой ночью на Красную площадь вылетел?
Тот ведь тоже был на мотоцикле…
Капитан не спешит подходить. А потом граф Орловский снова появляется в окне и смотрит на пришельца. Семён видит, как Геннадий Сергеевич бледнеет и матерится сквозь зубы.
— Могильный! Неужели это ты? — кричит граф.
— О, ваше сиятельство! — Могильный поднимает голову. — Я к вам с поручением от его императорского величества. Пропустите, пока я добрый.
— Что ты себе позволяешь, ублюдок⁈ — вопит Орловский. — Как ты посмел ворваться…
— Эй, эй! Потише, ваше сиятельство, — прерывает его Могильный. — У меня приказ. А вот эта бумага даёт до фига полномочий. Мне при ваших людях озвучить, зачем я приехал, или лучше поболтаем наедине?
Геннадий Сергеевич скрипит зубами так, что на весь двор слышно. Семён никогда не видел графа таким растерянным.
— Убрать оружие! — наконец, приказывает он. — Семён, проводи в гостиную.
— Хорошо, ваше сиятельство!
Дворник без особого желания вылезает из-за поленницы. Ратники убирают автоматы, но расходиться не спешат.
— Абигор, место. Никого не трогай, понял?
Мотоцикл издаёт какой-то неуверенный звук, а Могильный смеётся.
— Ребята, не советую к нему подходить. У него сегодня настроение не очень. А вот у меня пока хорошее! Лучше не портите. Кто из вас Семён?
— Я, — несмело поднимает руку дворник. — Идёмте, господин.
— Называй меня магистр, — отвечает юноша. — Магистр Дум.
— Магистр Дум? Как покойника?
— Считай, что я его наследник. Давай, веди в гостиную. Кофе сделаешь? А ещё я бы пожрал чего-нибудь.
— Я передам слугам, магистр, — удивляясь наглости гостя, кивает Семён.
* * *
Ух ты.
Войдя в дом Орловского, я даже присвистываю. Роскошно. Прям очень по-дворянски — повсюду золото, хрусталь и редкая древесина. Я не разбираюсь, но на вид редкая.
— Про кофе не забудь, — говорю напоследок ошарашенному Семёну.
— Конечно, магистр.
Что-то причитая под нос, он выбегает из гостиной. А я вальяжно падаю на диван. Чувствую себя даже вольготней, чем дома. В конце концов, я пришёл карать и требовать, могу себе позволить отпустить на время внутреннего отморозка.
— Убери свои грязные ботинки с моего дивана! — вопит Геннадий Орловский, входя в комнату.
— А то что вы мне сделаете? — фыркаю я и не шевелюсь. — Ваше сиятельство, вы уверены, что здесь хотите говорить?
— Уверен!
— Ну и зря. Слуги могут подслушать. Будут потом болтать по углам. Вам оно надо?
— Убери чёртовы ботинки, — Орловский подходит и сбрасывает мою ногу с дивана. — Будь благодарен, что ещё дышишь!
— Ха-ха! — нагло смеюсь ему прямо в лицо. — Ну, если вы и меня тоже убьёте, то сразу отправитесь следом.
Геннадий стоит надо мной, гневно раздувая ноздри. То бледнеет, то краснеет. Но, кажется, до него доходит, по какому поводу я приехал.
— Догадываетесь? — подмигиваю я. — Речь о ректоре МГУМИ.
— Покажи мне бумагу, — цедит граф.
— Пожалуйста, — снова достаю из-за пазухи документ с гербом и личной печатью его величества.
Орловский внимательно читает. Тем временем симпатичная служаночка приносит поднос, на котором кофе и бутерброды.
— Я не просил! — Орловский отрывается от бумаги.
— Извините, господин, Семён передал, что это для гостя…
— Да-да, это мне. Давай сюда, красавица.
Сажусь прямо и показываю служанке, чтоб она поставила под нос мне на колени. Та подходит вплотную, так что я могу насладиться исходящим от неё нежным девичьим ароматом. И заодно полюбоваться на грудь в глубоком вырезе платья.
— Оставь нас! — рявкает Геннадий.
Пока он продолжает изучать документ, я пью кофе и успею схавать один бутер. Орловский мрачно возвращает мне бумагу и говорит:
— Идём в мой кабинет.
— Угу, — мычу я, целиком запихивая в рот ещё один бутерброд.
Граф морщится. Мои манеры, кажется, ему не по душе. Да и плевать. Моему отцу тоже не нравилось, но я в своё время просто послал его куда подальше. Поступить с Орловским точно так же мне ничего не мешает.
Поднимаемся на третий этаж поместья и заходим в кабинет, так же шикарно отделанный.
Геннадий запирает дверь на ключ, садится за стол и глубоко вздыхает.
— Как же так вышло, Могильный, что ты стал доверенным лицом его величества?
— Я хороший парень, вот и всё. Понравился Петру Романовичу, и он решил взять меня на службу.
— Всё паясничаешь, — кривится граф. — Ладно, давай к делу. Зачем ты повредил мои ворота? Что, постучаться не мог?
