Привет! Слушай, если тебя позовет на встречу Серый Пес — не ходи, это гопота обычная, развод на бабки. Если хочешь пообщаться с нормальными людьми, подходи в бар «Кровавая Мэри». Мы там собираемся раз в месяц. Мы обычно тусуемся за главным столиком. Если стесняешься, можешь просто посмотреть на нашу тусу. А если не стесняешься, подойди к столику, представься, поговорим. Удачи! Спайдер. PS. Хочешь нас застать, — подходи сегодня в полночь, бар круглосуточный.
Алексей закрыл письмо и медленно поднялся. Электронные часы на DVD-проигрывателе показывали, что до полночи еще четверть часа. Целая четверть. Или — всего четверть. Это как посмотреть.
Аккуратно, стараясь не сорваться на бег, он вышел в коридор, достал из кармана куртки черный телефон. Откинул крышечку большим пальцем, нажал кнопку вызова, сделал глубокий вдох и приложил холодный аппарат к горячей щеке.
— Леха, ты? — прогудел в трубке знакомый голос. — Чего надо?
— Ты знаешь такой бар — «Кровавая Мэри»? — спросил Алекс.
— Нет. А что? — насторожился Борода.
— Есть еще одно письмо. Зовут на встречу.
— Ты что, издеваешься? — буркнул Григорий. — Только все разъехались…
— Гриша, это серьезно, — тихо сказал Кобылин. — Это — то, чего мы ждали. Я чувствую.
— Чувствует он, ядрена вошь. Жопой, что ли? Женька, координатор, и так рвал и метал. Выезд зря прошел, засветились в очередной раз и — впустую.
— Сегодня, — сказал Алексей. — В полночь. В баре «Кровавая Мэри».
— Ну, не знаю, — протянул Григорий, и Алексей словно наяву увидел, как напарник задумчиво почесывает свою густую бороду. — Типа, концептуально, конечно. Но наверняка опять детишки.
— А если к этим детишкам кто-то сегодня придет? — резко спросил Алекс. — А, Гриша? Тогда что, завтра поедем осматривать следующую квартиру, залитую кровью? Зуб даю, она будет в соседнем с баром дворе.
— Погоди, — буркнул Борода. — Чего ты так. Я ж не со зла… Просто прикидываю.
— Время, — напомнил Алекс. — Время.
— Да помню, помню я, — отозвался охотник. — Позвоню координатору. Поглядим, что он скажет. Жди.
В трубке раздались короткие гудки, и телефон сбросил звонок. Алексей медленно закрыл его, взвесил в руке. Сунул в карман джинсов и посмотрел на вешалку с одеждой.
Сейчас ему нужно было нервно ходить по комнате из угла в угол, ждать звонка. Нервничать, бросать косые взгляды на часы, кусать губу и чертыхаться.
Алексей нагнулся и обул новенькие черные кроссовки, пружинистые, с зализанными носами — словно созданные для бега. Тщательно завязал шнурки, проверил — не развяжутся ли. Выпрямился, снял с вешалки куртку, натянул на плечи, застегнул. Потом осторожно снял с подставки дробовик, проверил заряды, сунул за пояс. Пристроил поудобнее, чтобы можно было легко его выхватить. Пригладил ладонью торчащий чуб.
Он был готов. Он знал — сегодня что-то случится. Сейчас. Иначе и быть не может. Уверенность росла изнутри, из тугого комка в животе, подсказывающего, что эта ночь еще не кончилась. Что все еще впереди…
В кармане зазвенел телефон. Алексей спокойно достал его и приложил к уху — он ничуть не волновался. Знал заранее, что ему скажут.
— Слышь, следопыт, — бросил Григорий. — Твоя взяла. Говорят, прошла информация, что сегодня будет встреча укушенных. Только никто не знал где. Похоже, ты попал в десятку. Так что готовься, я за тобой уже еду.
— Я готов, — просто ответил Алексей. — Где?
— У подъезда. Через пять минут.
— Так быстро? — удивился Кобылин. — У тебя «шестерка» что, на реактивной тяге?
— А ты думал, — буркнул Борода. — Да я как твой номер увидел на дисплее, так сразу и развернулся. И обратно, к тебе. Что-то мне тоже неспокойно стало. Дурная ночка. Чую, еще не все на сегодня.
— Чем чуешь-то, — ухмыльнулся Кобылин. — Жопой?
— Судьба охотника такая, — отозвался Григорий. — Чуешь чем придется… Зато целее будешь. Ты это. Выходи.
Алексей закрыл телефон, сунул его в карман и выключил свет. Постоял в кромешной тьме, прислушиваясь к тихому шороху ноутбука. Решил — не выключать. Ничего с ним не будет, переживет как-нибудь одну ночку.
Поправив дробовик за поясом, Алексей распахнул дверь и вышел в темноту подъезда — навстречу тяжелому гулу ночи, запаху мокрой листвы и подозрительному блеску в темных углах.
* * *
Когда Григорий свернул с проспекта и «шестерка» нырнула в темноту переулков, Алексей сначала не поверил своим глазам. Только что они были в царстве неонового света, стекла и бетона, а тут, сделав всего лишь шаг в сторону, оказались в прошлом веке. Старые особняки с лепниной и узкими окнами выстроились вдоль узкой улицы, что плавно изгибалась дугой, словно река, обходящая сторонкой холм. Уличные фонари не горели, но в старых окнах горел свет. Вместо асфальта под шинами «жигуленка» шуршала брусчатка, а бесконечные линии трамвайных путей уходили в темноту странной блестящей разметкой.
— Приехали? — поинтересовался Алексей, заметив, что машина сбавила ход.
— Да, — отозвался Борода. — Где-то рядом. Вполне в духе упырей. Вечно их тянет на пыльное старье.
Он крутанул баранку, и «шестерка» въехала на тротуар. Удивленно чихнула как разбуженный кот и замерла.
— Все, — сказал охотник, доставая ключи из замка зажигания. — Дальше пешком. Так будет вернее.
Алексей выбрался из машины и выпрямился во весь рост, разминая затекшие ноги. Темнота мягким покрывалом легла на плечи. На улице было тихо — не слышно ни шума машин, ни музыки, что обычно доносится из домов. Здесь все дышало покоем, старческой дремой, в которую погружаешься, как в стоячее болото.
За спиной возился Борода, закрывая машину, от которой исходили волны тепла. Кобылин поежился. На улице похолодало, и Алексей чувствовал, что скоро начнутся дожди. Холодные унылые дожди, смертельно нудные и скучные. В груди защемило. Ночь пульсировала мягко, усыпляюще, словно старалась успокоить тревогу человека, зудевшую в душе надоедливым осенним комаром.
— Леха! — позвал охотник, и Кобылин обернулся.
Борода стоял рядом, засунув руки в карманы своей огромной кожаной курки, напоминавшей чехол от кресла. Бесформенный балахон местами топорщился, и Алексей не сомневался, что под ним скрывается достаточно смертоносных штуковин, способных успокоить любого упыря.
— Вот что, — сказал Борода. — Типа я, как старший, должен тебя проинструктировать перед операцией.
— Расписываться где-то надо? — мрачно осведомился Кобылин. — Ну, там, в листочке с инструкцией по соблюдению техники безопасности при охоте на упыря?
