Эти разговаривать с Дреем не пытались. То ли Легион понял тщетность своих попыток поболтать с доставщиком, то ли он ослабел настолько, что все его усилия были сосредоточены на одной-единственной задаче – остановить доставку.
Но все нападающие все же бормотали, каждый себе под нос, никак не синхронизируя свои слова друг с другом. Каждый своим голосом, со своей громкостью и скоростью, все они говорили:
– Мы – Легион.
Из-за того, что одновременно эти слова говорило множество ртов и каждый на свой лад, они превратились в простой шум, в котором почти невозможно было распознать смысл. Если бы Дрей не слышал этой фразы раньше, он и не понял бы, что пытаются произнести его противники.
Он выстрелил, и пуля разбила ступню ближайшего. Воткнул шприц в следующего, отпнул его в сторону, и пока доставал новый шприц, разрядил всю обойму в набежавших с разных сторон.
Выстрелы были калечащими – у него было не так много вариантов, так что Дрею подумалось, что не стоит пытаться посетить форт в ближайшее время. Даже нано не смогут быстро восстановить раздробленные кости, и даже их благодарность за спасение может не перевесить обиды на того, кто оставил их инвалидами.
Патроны в обойме кончились, и следующего набежавшего на него Дрей ударил ногой в бедро, заставляя его упасть на колени, и добавил сверху – локтем по затылку. Вогнал ему шприц под лопатку, вдавил антидот и переключился на следующего, так и оставив ампулу в теле.
Потерявший сознание нано повалился вперед, а шот так и торчал у него из спины, слегка покачиваясь.
Те, кто остался позади него, Дрея не волновали: даже если кто-то из них еще способен был встать, вряд ли они смогли бы хоть как-то ему помешать.
Впереди него стояло трое. Последних, что разделяли его и периметр Изоляторов.
– Мы – Легион, – произнес тот, что стоял посредине. На этот раз его голос можно было услышать, потому что все остальные молчали. И то ли оттого, что его слова были единственными сказанными, то ли Дрею просто чудилось, но на этот раз слова были произнесены как-то неуверенно.
Средний и стал первой целью. Дрей бросился вперед и вонзил ему чуть выше сердца сразу три шприца. Вдавил центральный, не трогая остальных двух, после чего схватился за крайние – благо теперь ему не мешал пистолет, – и ударил противника коленом в грудь, отбрасывая его назад и вытягивая две полных ампулы обратно. Шагнул в освободившееся пространство и ударил шприцами справа и слева, вгоняя лекарство в шеи оставшихся двоих.
Сделал несколько шагов дальше, не оглядываясь назад.
Судя по всему, программа достигла критического минимума доступной мощности, после которого не способна была на самостоятельные вычисления. По крайней мере, позади него больше никто не пытался причислить себя к Легиону. Зато он услышал первый стон. Чисто человеческий стон, который вряд ли мог издать кто-нибудь, подконтрольный Легиону.
Его руки были подняты, и он так и стоял на границе зоны, ограниченной наспех забитыми в землю красными флажками. Буквально в метрах от этих флажков лежало несколько трупов, превращенных в лохмотья крупнокалиберными пулями, так что можно было не сомневаться, что граница зоны была очерчена правильно.
Дрей потоптался на месте, повернувшись вокруг своей оси, чтобы убедиться, что никто больше не пытается его преследовать.
Судя по тому, как двигалось дело, остатки поселения могли уничтожить и без помощи Легиона. Время шло, а с той стороны не было ни малейшего движения. У него оставалось всего несколько ампул, и ему очень хотелось передать их на ту сторону периметра – и как доказательство конца эпидемии, и как дополнительную страховку от дальнейшего распространения вируса.
Дрею начало надоедать, и он подпрыгнул, махнув руками в стороны, словно делая зарядку, чтобы хоть как-то привлечь внимание наблюдателей с той стороны. А то, что с той стороны за ним внимательно следили не только автоматизированные пулеметные точки, казалось бесспорным.
Он оглянулся еще раз – Легион сдался, сдался окончательно.
В этот момент Дрей вспомнил, как недавно выбирался из бункера Баюна и вот так же стоял на границе периметра сонной зоны. Нехорошая ассоциация, но он все же начал прикидывать, как пройти мимо полного закрытого периметра Изоляторов и как сделать это побыстрее. А вдруг…
Его планы прервал силуэт человека, появившегося прямо за пулеметной точкой.
Человек был облачен в глухой костюм биологической защиты, почти что скафандр, но двигался достаточно уверенно. Двигался к нему, и пулемет, из-за которого он вышел, полностью проигнорировал его появление внутри охраняемого периметра.
Дрей присел на корточки. Что ни говори, день выдался тяжелым.
Самой длинной частью доставки оказался постинфекционный карантин. Оказывается, Изоляторы умели не только проводить масштабные операции по зачистке, но и просто ждать.
Дрей изнывал от безделья. В подобное положение он попал впервые. Во время доставок скучать не приходилось никогда, а в промежутках между ними – дома всегда находилось достаточно занятий, к которым нужно было приложить руки.
Спаслись полторы сотни. Только те, кто не погиб во время эпидемии: либо Легион просто не успел сделать свое дело, либо те, кто выжил и использовался Легионом в качестве ходячих кукол. Дрей поначалу шарахался от вторых, тем более что многие из них ходили искалеченные, с переломанными костями, и он-то отлично знал, чья это заслуга. Конечно, он мог считать себя их спасителем, однако Дрей понимал, что сломанная конечность зачастую прекрасно заглушает чувство самой сильной благодарности.
Но достаточно скоро выяснилось, что все, кто прошел через контроль Легиона, не помнят практически ничего из того периода. Последние часы Легиона помнили только трое – Дрей, Костик и тот лаборант-экзо. Третий парень из лаборатории сгинул в последнем противостоянии. Костик, похоже, совершенно не задумывался о странной реакции экзо на заражение, которое действовало только на нано. А лаборант был нем. Дрей сталкивался с ним еще не один раз, но тот ни словом, ни намеком не напомнил доставщику ни о странности его заражения, ни об их разговоре в лаборатории.
Так что для всех, кто остался жив внутри зоны, Дрей являлся спасителем. Спасителем-экзо, который пришел в трудный час и, невзирая на расовые предрассудки, спас жизни многих людей.
Сложнее всего было разобраться с разбушевавшейся Жандармерией. В отличие от натуральной иммунной системы, обладающей механизмами торможения после того, как атака врагов оказывалась успешно отбита, Жандармерия такими свойствами не обладала. Процесс растянулся, один раз дошло даже до полуобморочного состояния, когда Дрей вынужден был тихо заползти в выделенную ему комнату и проваляться на кровати несколько часов, прежде чем ему стало хоть немного получше.
