Ознакомительная версия.
Шаг, еще шаг. Ствол автомата нацелен в конец коридора, но если там кто-то появится, я не знаю, что буду делать. И возможно, погибну – потому что одно из правил ближнего боя гласит: если ты взял в руки оружие, то будь готов немедленно выстрелить из него, а если не готов, то нечего и брать. В таком коридоре невозможно промахнуться, и задержка с выстрелом на секунду может стать роковой. К тому же – темно, а на автомате не установлен фонарь.
Как раз в это время с улицы – едва слышный шорох шин и скрип тормозов. Я прижался к стене, дожидаясь звонка в дверь – резкого, громкого, неприятного тембра…
Шаги! Тяжелые и в то же время негромкие, это сложно передать словами, это шаги людей, которые привыкли ходить тихо, даже если обстановка не требует этого – просто по-другому они ходить не умеют. Как минимум, двое, они прошли прямо над моей головой, потом начали спускаться по лестнице, по левую руку от меня.
Двое…
Затишье – и вдруг щелчок. Едва слышный металлический щелчок, добавивший мне в кровь целое ведро адреналина, так может звучать щелчок предохранителя. Надо двигаться вперед, поскольку на уме у этих – черт знает.
Стараясь не шуметь, шаг за шагом я пошел вперед.
– Да, мэм?
– ФБР, сэр. Вы мистер Михельсон?
Замер у угла коридора, у поворота, на мгновение, чтобы прислушаться. Угол – одно из самых опасных мест при зачистке помещения, мало кто умеет проходить его правильно. Выходя из-за угла, может получить пулю даже очень опытный боец, потому что у противника, заранее держащего угол под прицелом, изначальное преимущество.
– Нет, мэм, я не мистер Михельсон. Мистер Михельсон в настоящее время уехал.
– Тогда кто вы? Предъявите документы, сэр.
Согнувшись в три погибели – так, чтобы моя голова была на уровне пояса и в то же время можно было нырнуть обратно, спасаясь от пуль, я на мгновение выглянул из-за угла. Тут же спрятался обратно.
За углом был холл – довольно большой, хорошо обставленный, с лестницей, ведущей на второй этаж. У «венецианской» двери, которая больше сделана из стекла, чем из дерева, – здоровенный негр, просто огромный, ростом выше меня. Прилично одетый, в костюме и в очках, именно он и разговаривает с Марианной. А спиной ко мне стоит коренастый парень, в такой же «спортивной одежде», что и предыдущие двое, с которыми я имел дело. И этот самый парень целится в дверь из длинного «моссберг-590» армейской модели. Такая штука с патронами, снаряженными крупной картечью, в ближнем бою опаснее автомата…
Интересно, страхует ли их кто-то с верхнего этажа? Если да, то близко к ним лучше не подходить, схлопочешь пулю. Но и оставлять это так нельзя.
– Мэм, вы уверены, что имеете право находиться здесь?
Вынырнув из-за угла, держа на изготовку автомат, я сделал три шага вперед и остановился, целясь в спину бойцу с ружьем.
– Эй, парни! – негромко позвал я.
Они отреагировали так, как и должны были отреагировать в такой ситуации. Тот, что с ружьем, весь напрягся, но не сделал и попытки повернуться, потому что знал – не успеет, получит несколько пуль в спину. Негр остался стоять на месте, но повернулся ко мне. Судя по его виду, он не так уж сильно испугался.
– Что происходит? – спросил он.
– Силы безопасности, не двигаться, стреляю на поражение! – выдал я заученную фразу, потому что именно это должны были говорить королевские констебли Белфаста, перед тем как начать стрелять. – Вы, сэр, в очках – сделайте три шага назад и остановитесь! Не пытайтесь достать оружие, не пытайтесь сопротивляться.
– Это не ваша юрисдикция! Мы сотрудники правоохранительных органов.
– Я так не думаю, сэр! Марианна, осторожно заходи в дом, внимание наверх!
Большему риску сейчас подвергалась она, потому что входила с освещенной улицы в дом, зрение ее должно было адаптироваться к недостаточной освещенности, на это могло потребоваться несколько секунд. Я не мог ее прикрыть от того, кто сверху, ее мог частично прикрыть только негр своим телом. Возможно, если наверху кто-то и есть, то он не посмеет стрелять, опасаясь задеть своих. Возможно, и нет.
Марианна шагнула в комнату, держа наготове свой «зиг зауэр», правильно держа, у бока, чтобы стрелять в случае чего накоротке, почти в упор.
– Ты, что с ружьем, медленно наклонись и положи оружие на пол. Потом подтолкни его ногой вперед, исполняй!
Стрелок так и сделал.
– Теперь вы, сэр. У вас есть оружие?
– Да.
– Достаньте его левой рукой и бросьте на пол! Не пытайтесь хитрить.
У негра оказался такой же «кольт», какие были заткнуты у меня за пояс в количестве двух штук, справа и слева. Он гулко бухнулся об пол прямо у ног Марианны.
– Наверху есть вооруженные люди?
– Нет.
– Если это не так, сэр, я буду стрелять на поражение.
– Сядете в тюрьму, – сказал негр, у него был красивый, баритонистый голос, словно у певца, – вы не имеете права вмешиваться в нашу деятельность.
– У вас есть удостоверение? Если да, передайте его моей напарнице, левой рукой.
– Сэр, мое удостоверение находится у меня в офисе. Вы вмешиваетесь в дело, имеющее отношение к национальной безопасности.
– Я так не думаю, – сказала Марианна, – пока что я агент ФБР и передо мной двое, проникшие в чужой дом. Вы арестованы, сэр, и вы тоже. Вы имеете право…
Если бы это было так… Марианна не была агентом ФБР и я не был, но мы работали на ФБР и, наверное, все же имели право задержать этих типов.
Пока Марианна зачитывала обязательную «Миранду», я держал обоих под прицелом. Похоже, мы действительно столкнулись с чем-то серьезным, но пока у нас оружие, а они не могут предъявить нам ни единого документа, подтверждающего их привилегии. Этим надо пользоваться по полной программе, чтобы узнать информацию, которую нам знать не положено. Военные не слишком склонны к сотрудничеству, и никакое 9/10 это не изменит. Свои проблемы они, по обыкновению, решают сами.
– У тебя есть наручники?
– Нет. Единственную пару мы надели на того парня, я же не думала, что придется производить массовый арест.
Я, собственно, так и думал.
– Сэр, вы будете хорошо себя вести? Предупреждаю – у меня есть пистолет помимо этой винтовки, и я умею им пользоваться. Возможно, мы и на одной стороне, но вы не предъявили никаких документов, и мы вынуждены считать вас грабителями.
– Не говорите глупостей. – Негр повернулся, внимательно посмотрел на меня. – Откуда ты, парень? Ты не из ФБР. Мы знакомы?
– Флот, – коротко проронил я, не уточняя, какой именно.
– Я так и думал. Чертовы земноводные… – выругался негр.
Армия. Только они могут сказать подобное про флот.
– Сэр, пока автомат не у вас, а у меня – извольте относиться к флоту с должным уважением.
– Парень, по праву старшего по званию я могу относиться к флоту так, как сочту нужным. Ты с Литтл-Крик? С Коронадо?[45] Что ты сделал с нашими парнями?
– Они еще поживут. Правда, с головной болью.
– Ты напал на военных полицейских при исполнении.
– Переживу. Я хочу подняться наверх.
Негр покачал головой.
– Парень, не знаю, что наплели тебе фэбээровцы, но не забывай, что ты подчиняешься Единому кодексу военной юстиции. То, что ты собираешься сделать, – это государственное преступление, ты можешь оказаться в военной тюрьме и провести там остаток жизни. Ты уже совершил достаточно глупостей, не усугубляй.
– Сэр, я так не думаю. Я не подчиняюсь Единому кодексу военной юстиции, потому что я не североамериканский гражданин и не североамериканский военнослужащий. И полагаю, что не вы старше меня по званию, а я старше вас. Я офицер флота Его Императорского Величества Николая Третьего, Государя Императора Российского в звании контр-адмирала. Извольте идти наверх, медленно и без глупостей. И вы тоже, сэр.
Видели, что бывает с неграми, когда они в шоке? Если белые в этом случае бледнеют, то негры – сереют. Вот именно так и посерел этот хорошо одетый негр, посерел так, что я начал опасаться за его сердце. Но рискнуть он не рискнул.
Адвокат Борух Михельсон находился в комнате, которую я определил как спальню. Одну из спален – в таком доме спальня явно не одна. Он сидел на стуле, жирный, поросший густым черным волосом, и пучил на нас глаза. Сказать он ничего не мог, потому что рот его был заклеен широкой полосой серого канцелярского скотча, и встать со стула он тоже не мог, потому что кто-то его к нему привязал, и привязал очень хорошо, я бы лучше не привязал, с минимальным расходом веревки и максимальным эффектом. В комнате был разгром – кто-то что-то искал, сильно воняло мочевиной.
– Нормально… – оценил я.
Те двое, которые поднялись с нами, угрюмо молчали, они уже поняли, как влипли. Надеюсь, что глупостей делать не будут.
Не мешало бы еще раз напомнить, кто в этой комнате альфа-самец[46]. Пока и впрямь не забыли и не наделали глупостей.
Ознакомительная версия.
