Молодой человек замолчал, явно тяжело, по новой переживая случившееся, а Ведьма, выронив из рук банку с тушенкой, каталась по полу дико хохоча, растирая рукой выступившие слезы. Наконец придя в себя, женщина, продолжив утирать слезы, выступившие от смеха, проговорила, ошарашенному такой реакцией Малому.
— Где же вас таких дураков производят? Да не ищи ответ, знаю, что все из одних ворот вышли вот только некоторым ума при этом забыли положить. Это же надо так развести придурка с чистой душой. Ты к ней со всеми чувствами, а она к тебе с навалившейся проблемой. Мужчина должен спасти свою ненаглядную иначе ни как.
Затем, напустив на себя серьезный вид, она строгим тоном учительницы, спросила.
— Малой, а ты ее хоть оттрахал?
После ответного взгляда со стороны покрасневшего в миг юноши, все стало ясно. Ведьма, приняв свое обычное выражения с грустинкой в голосе проговорила.
— Может и к лучшему.
— Что к лучшему?
Спросил смущенный до нельзя Малой.
— То, что хоть у кого то, душа в этом мире не умерла.
Капрал Илонна в очередной раз чувствовала в душе снежную бурю страха, замораживающую разум без остатка. Туземка, после пяти кругов совместной пробежки по организованной по их правилам полосе препятствий, болтающуюся от усталости и выжатую подобно лимону, снова подводила ее к проклятым клеткам из толстенной арматуры с утробно урчащими тварями внутри. Едва она попыталась сбиться с шага, как Настя, бесстыдно, на показ окружающим, унизительно хлопнула ее по заднице ладошкой. Показывая, всем видевшим это действие что считаться с капралом Илонной, как со свободной личностью она не намерена. Да, она, судя по ее поведению на базе ни с кем считаться не намерена и синяк от такого хлопка будет на всю ягодицу. У этой женщины столько силы что порой невозможно поверить в это, даже видя своими глазами и ощущая на себе. В прошлый раз, Илонне, удалось путем невероятных усилий перетерпев с десяток укусов монстров преодолеть три клетки с бегунами, но в последней ее ждал провал. Здоровенная, килограммов под сто пятьдесят тварь, легко сбила ее с ног несмотря на отчаянную попытку обмануть этого зверя виденным финтом от рыжебородого туземца. Но самое унизительное в происходящем, было то, что отбивала ее от разбушевавшейся твари как раз ненавистная туземка. Как ей удается справляться со страшилищем, да еще и без оружия. Едва они остановились возле закрытого лаза в лабиринт, Настя, внимательно осмотрела растрепанную внешницу и указывая на нее проговорила.
— Куртку застегни на все застежки, под горло, как на параде. Ремень плотнее затяни. Н-да. Вояка. Шнурки на ботинках по новой зашнуривай.
И ведь нечего даже в ответ про себя буркнуть. На туземке несмотря на преодоление полосы и местами перетаскивания через препятствия самой Илонны, полевая форма сидела идеально. Нигде ничего не торчало, не топорщилось и не вылезало, выставляя на показ белье или голое тело, туземка она и есть туземка, дикая. Как не тяни время оправляясь, а в клетки лезть придется. Сделав глубокий вдох, она приготовилась к новому мучению со стороны Насти. Настя-проговорила про себя имя своей мучительницы Илонна. Назвали же так, по-дикарски эту тварь вот теперь она и соответствует своему имени. Зубовный скрип входной решетки и напутственные слова в след.
— Не суетись. И думай головой.
Оказавшись в клетке, капрал, видя, как к ней бежит урчащая тварь, потеряв в душе все человеческое, чувствуя только ненависть и страх, зарычала, забыв обо всем. Удар ноги и тушка зараженного отлетает от нее ударяясь спиной о прутья из толстой арматуры. Рывок и новая клетка с таким же зараженным стремящимся только к одному, сожрать ее. Захват за руку и бросок твари в дальний угол для освобождения себе дороги в следующую клетку. С третьим бегуном пришлось повозиться. Тварь, явно набравшись опыта от проходивших испытание солдат корпуса, неожиданно сделала обманное движение, на которое и попалась Илонна. Пришлось в ближнем бою выдираться из когтей и зубов твари. Вот и последняя, самая большая клетка со здоровенным монстром. Чувствуя только распирающую ее ненависть, женщина, с рыком, переходящим в истерический визг, бросилась на лотерейщика. Схватки с монстром она не помнила, сознание напрочь отказывалось ей это показывать. Очнулась она вся разодранная, сидя перед закрытой клеткой на пятой точке. Рядом с ней сидела улыбающаяся туземка и куском тряпки, смоченным в каком-то растворе, протирала ей раны. Подмигнув, начавшей приходить в себя от шока Илонне она проговорила.
— Ну вот, все говорят что я учить не умею. Да я из любой обезьяны человека сделаю. На ка, хлебни живчика. Будущая человечка.
С чувством выполненного долга Настя отправилась в свою жилую часть бункера. Еще только обед, а она уже устала, нет не физически это сколько угодно, устала душою. Всем от нее что-то нужно, необходимо постоянно принимать какие-то организационные решения. Утверждение графиков продовольственных рейдов, подпись свода законов группировки, расписание тренировок на полосе, проведение тренировочных стрельб и еще ворох всего. Убить бы кого, может полегчало бы или нет. Войдя в комнату, Настя ловко увернулась от хлестанувшей ее кухонным полотенцем Татьяны.
— Куда ты кобыла полосатая по чистому ломишься в обуви. Фу, несет от тебя как от протухшей селедки. Пока не помоешься за стол обедать не пущу. Думаешь мужа нет дома так все, я должна тебя вонючку нюхать за едой.
Категорично подвела итог привычной перепалки со своей стороны женщина. Настя аж задышала от очередной напасти со стороны подруги. Наконец не выдержав, она огрызнулась.
— Не ори как напуганная. Нашлась же на мою голову горластая баба с базара, не переорать.
И продолжая рассерженно сопеть, разувшись, отправилась в душ.
От вышедшей через пятнадцать минут из ванной комнаты, голой Насти, шел пар и цветочный аромат вылитого на себя целого бутылька геля для душа. Смотря на Татьяну откровенным, похотливым взглядом, она молча поманила ту к себе. В ответ, сама, противореча себе, женщина, махнув на все свои внутренние запреты начала буквально сдирать с себя одежду. Затем, пришло ощущение горячего манящего тела, ласковые пальчики суетливыми бабочками порхающие по самым трогательным для интима местам, страстные, но неумелые поцелуи от Насти и обжигающие чувство неправильности происходящего, от которого, ее просто мелко затрясло, бросая в жерло бушующего вулкана. Ощутив раскаленную лаву в своей крови заполнившую всю ее без остатка, Татьяна, сама впилась в губы подруги и отпустила на волю свои эмоции вместе с ловкими пальчиками своих рук. Язык прошелся по затвердевшим соскам, рисуя на них своей горячей мякотью причудливый рисунок, заставивший Настю проронить первый стон. Потом движение в верх и мочки ушей попадают в облако раскаленного дыхания Татьяны. Поцелуи, ласки, объятия, порхающие пальчики и наконец, ее язык погружается в текущее, разгоряченное лоно, заставив подругу мелко задышать, вцепившись руками в края постели, а комнату, наполнить громогласными криками своих эмоций, льющихся через край. Безумные стоны, мелкое подергивание тела, ощущение под плотью своего языка самого чувствительного места своей подруги, приливом будоражащих чувств, накрыло лежащую между раздвинутых ног Насти, Татьяну. Она, сместившись чуть на бок, протянула свою руку в низ своего живота, нащупывая ловкими пальчиками свое сокровенное, принявшись с наслаждением теребить клитор в скользком соке своего лона. После громогласного крика от Насти и выгнутого дугой тела, замерев на минуту и приводя дыхание в порядок они поменялись местами. Погружаясь в разноцветный туман наслаждения, Татьяна с легкой улыбкой превосходства отметила про себя- Настя, Настя, дите ты еще, учить и учить пока не повзрослеешь.
Когда улеглись бушующие плотские страсти они лежали на перебуробленной кровати, прижавшись друг к другу, приводя свое дыхание и бьющие кузнечными молотами сердца в норму. На душе у Насти порхали разноцветные бабочки, заставляющие чувствовать неловкость маленькой девочки. Обняв подругу она с удовольствием вдыхала аромат ее разлохмаченных волос.
