– Сколько ты продержишься? – спросила Датэ.
– Двадцать минут, – подумав, констатировал Антоний. – Может, парой-тройкой больше. Рассчитывайте на двадцать.
– А потом?
Псайкер пожал плечами.
– Потом я либо умру, либо не смогу больше сопротивляться и впущу в себя иное.
– Не впустишь, – спокойно пообещала Диана. Антоний так же бесстрастно кивнул и добавил:
– В любом случае мой щит рухнет, и у вас останется времени – сколько хватит воли.
– Рассчитываем на семнадцать, – решила лейтенант и перевела взгляд на Вектию. – Какую скорость могут дать твои улучшения?
– Вдвое выше обычной, – ответила Вектия, – и повысить маневренность. Но лишь на краткое время, и снова понадобится ручная активация.
– Будь готова, – заключила Датэ. – У нас мало времени. Сперва – к машине Ходзё, потом – к перешейку. Потом… потом пусть поможет нам Император.
Приготовления прошли быстрее, чем рассчитывала Датэ: все понимали цену ошибки и работали быстро, точно, без огрехов. Вскоре «Меч безмятежности» устремился на равнины, перемалывая пыль гусеницами; Сарутоби и Антоний внимательно вслушивались в эфир, стараясь отыскать «Губителя».
– Вот он, – негромко сказала Сарутоби. – Указываю маршрут.
– Подтверждаю, – сообщил Антоний. – Чувствую его эманации.
Тёсокабэ молча развернула танк, направляя его по указанному курсу. Экипаж застыл на своих постах; никто не произнес ни слова, пока впереди не замаячила громада «Губителя».
– Полная готовность, – нарушила молчание Датэ. – Предбоевая молитва. Захват цели.
Диана пробралась на сиденье позади Антония, устроилась, вытащила из кобуры лазпистолет. Псайкер оглянулся.
– Может, чуть левее сядешь? – спросил он. – Так тебе моя голова лучше видна будет.
– Нет, – возразила комиссар. – С этого места я могу выстрелить так, чтобы точно не задеть ни экипаж, ни приборы.
– Верно, – кивнул Антоний и отвернулся.
«Меч безмятежности» с рокотом приближался к титану. Тот замедлил шаг, начиная поворачиваться. Расчет оказался верным – дух машины «Губителя», каким бы озверевшим он ни стал, жаждал достойного противника. А Аомард не мог позволить себе оставить в тылу «Гибельный клинок».
Битва была готова начаться – а экипаж только что договорил про себя предбоевую молитву.
– За тех, кто нас ждет, – твердо сказала Датэ.
– За людей, – отозвался Антоний.
– За Императора, – непривычно жестким и твердым тоном добавила Диана.
– Да живет Он десять миллионов лет! – выдохнула лейтенант и приказала: – Вперед!
«Меч безмятежности» рванулся к врагу, набирая скорость. Антоний глубоко вздохнул, снял с шеи аквилу и зажал в кулаке, повернул ее так, чтобы Диана видела. Закрыл глаза, стиснул пальцы свободной руки на подлокотнике кресла.
– Начинаю, – сказал псайкер, и по танку прокатилась тихая, практически неощутимая волна. Из-под сжатых пальцев пополз иней.
Танк пересек незримую границу, и экипаж судорожно выдохнул в один голос. Невидимая тяжесть обрушилась на плечи, властно и жестоко придавила к металлу. Выпрямиться акемийки могли, но страшно было даже подумать, что бы случилось, не будь психического щита.
– Огонь! – резко приказала Датэ.
Все болтеры и лазпушки заговорили одновременно. Снаряды рвались на ногах титана, жаркие лучи прогрызали себе дорогу сквозь его щиты. Никто и не надеялся, что таким образом удастся свалить «Губителя» – но он не выглядел сильно мутировавшим, возможно, его генераторы щитов все-таки имеют предел прочности.
Титан медленно поднял руку, и шестиствольное орудие разразилось потоком смертоносного металла. Тёсокабэ почти увела машину из-под удара, но броню танка покрыли многочисленные шрамы от попаданий – пушка «Губителя» была определенно мощнее обычных.
Гигант двинулся к танку, не обращая внимания на яростный огонь орудий, набирая скорость с каждым шагом. Антоний хрипло застонал и задергался в своем кресле, отчаянно сжимая подлокотник.
– Маневр ухода, – приказала Датэ со спокойствием, удивившим ее саму. – Полная готовность всем.
«Меч безмятежности» развернулся, помчался прочь – но позади него земля сотрясалась от беззвучной поступи титана, перешедшего на подобие бега.
Ослепительно полыхнул турболазер. Гибельный луч миновал машину – но вспорол скалу, рядом с которой та как раз мчалась, и громадный камень рухнул на корпус.
Не сокрушил. К счастью, не сокрушил и скатился – но вмятина осталась, скорость была сброшена на несколько секунд, и новый луч прошел совсем рядом, оплавляя землю.
Удар настиг «Меч безмятежности» как раз когда Вектия, извиваясь, проползла к механизмам, отмечая наилучшую позицию. Танк содрогнулся всем корпусом, и что-то из внутренних конструкций не выдержало: тяжелый металл обрушился на техножрицу. Та дернулась вперед, однако не успела – ее ногу зажало словно тисками, захватило мертвой хваткой и не отпускало.
Дендриты дергались, но не могли дотянуться до механизмов, которым требовалась настройка. Вектия оглянулась на придавленную ногу, помедлила несколько секунд.
– Вектия, – прорезался голос Датэ, – нам нужна скорость.
– Поняла, лейтенант, – спокойно ответила техножрица, потирая аугметику глаз. – Запрашиваю три минуты.
Подумав еще секунду и выбрав оптимальный вариант, Вектия изогнулась, направляя три мехадендрита на ногу чуть пониже колена. Медленно вдохнула и включила лазеры на полную мощность.
От боли восприятие мира исчезло на три и четыре десятых секунды. Рецепторы уловили запах уничтоженной плоти, но Вектия освободилась и сумела дернуться вперед. На сей раз мехадендриты дотянулись до цели.
– Хорошо, что я еще невысокого посвящения, – пробормотала техножрица. – Металл резать было бы труднее.
Она отметила трудности с речью. Медицинские имплантаты уже впрыснули в кровь болеутоляющие, коагулянты и стимуляторы, усложняя произнесение слов на три процента.
– Скорость есть, – доложила Вектия через две минуты и четыре секунды.
– Отлично, – отозвалась Датэ. – Ты в порядке?
– Утрачена половина конечности. Предупреждаю – эффективность может понизиться.
Лейтенант замолчала на секунду, отрывисто бросила: «Учту».
Впереди возник перешеек; Датэ бросила взгляд на экраны. «Губитель» не отставал, приближался со скоростью, невозможной для титана. А ведь им надо еще занять позицию…
«Меч безмятежности» промчался по природному мосту, развернулся орудием к врагу – и датчики тут же взвыли.
Турболазер был готов к следующему выстрелу. И системы титана захватили цель; луч должен был безошибочно поразить танк.
– Сэнго! – отчаянно выкрикнула Датэ.
Водитель стиснула зубы.
– Наоко, Хана! – выдохнула она в вокс. – Держитесь и простите!
Слова долетели по воксу, и оба стрелка подчинились, не раздумывая. Юкимура дернулась к стене, стараясь втиснуться между ней и краем огневого пульта, Харада – скатилась на пол, пытаясь укрыться за креслом.
А Тёсокабэ сделала почти невозможное: за оставшиеся мгновения она успела развернуть «Меч безмятежности» правым боком и бросить его в сторону.
Чудовищная вспышка оружия «Губителя» испарила землю рядом с танком, расплавила верхний слой его брони, уничтожила гусеницу. В воксе взвился двойной крик боли: обоих стрелков опалило немыслимым жаром, проникавшим сквозь любые преграды.
– Состояние? – рявкнула лейтенант, не давая себе задуматься о пострадавших.
– Не можем двигаться! – вскрикнула в ответ Тёсокабэ.
– Гусеница почти разрушена, – неестественно спокойно подтвердила Вектия. – Машина обездвижена. Вооружение правого борта не действует. Остальные системы в пределах нормы.
Датэ на миг закрыла глаза. Если бы не отчаянный маневр Сэнго, то удар пришелся бы в лоб – и почти наверняка уничтожил бы главное орудие. Тяжелая броня и крепость духа «Меча» спасли машину от гибели, но оставили ее неподвижной.
А «Губитель» уже близился, ступил на перешеек, беззвучно содрогнувшийся под его шагами. Чудовищные когти, окутанные искрящимся силовым полем, сжимались и разжимались.
