надо было?
— Разве ты не должна убедить меня помочь им?
— А у тебя есть выбор?
— А что, нет?
— Хочешь, чтобы военные захватили власть? Мечтаешь о диктатуре?
— Нет, но…
— Тогда вариант один: всё должно остаться по-прежнему.
— То есть, Мафусаилы любой ценой?
— Предложи свой расклад.
— Зачем? Ты ведь служишь им.
Марина пожала плечами с деланным равнодушием, но я почувствовал, что мои слова её задели.
— Ты сам должен определиться, — проговорила она сухо. — После того, как ты научишься выходить в стерк-пространство, никто не сможет заставить тебя сделать что-либо, так что…
— И несмотря на это Мафусаилы дают мне возможность стать порталом? — я даже не пытался сдержать усмешку. — Никогда в это не поверю! У них должен быть способ держать меня на коротком поводке.
— Думаешь, они посвящали меня в детали⁈ — огрызнулась Марина.
— А разве нет? Они тебе что, не доверяют?
— Мафусаилы никому не доверяют. Поэтому так долго и продержались у власти.
— И тем не менее, ты определилась, — ответил я, чтобы поддеть её. — Встала на их сторону.
— Да. И тебе придётся.
— Это я уже слышал.
Повисла непродолжительная пауза. Марина глядела в сторону, а делал вид, что всё нормально, и никакой неловкости я не испытываю. С другой стороны, почему я должен её испытывать? Мы ведь не на свидании.
— Кто этот Рыбак? — спросил я — в основном для того, чтоб снять возникший негатив.
— Человек. Учёный. Отшельник.
— Какое он имеет отношение ко мне и стерк-пространству?
— Прямое. Он изобрёл твои имплантаты.
— И что случилось? Почему он стал отшельником?
— Кто знает? Может, испугался, что его прикончат.
— Зачем кому-то его убивать?
— Чтобы не продал технологию на сторону, например.
— А теперь он, значит, обрадуется, если мы всей гурьбой к нему заявимся, да?
— Когда поймёт, что у него есть шанс продолжить исследования? Надеюсь, что да.
— То есть, вы рассчитываете, что Рыбак не устоит перед искушением покопаться во мне? — понимающе кивнул я.
— Именно. Ему не удалось включить тебя тогда, но теперь у нас есть новые разработки. Возможно, они помогут ему.
— Значит, гарантии, что он научит меня выходить в стерк-измерение, нет?
Марина отрицательно качнула головой.
— И Мафусаилы сделали ставку на такую сомнительную авантюру?
— Слушай, ты пытаешься меня на чём-то подловить? Я понятия не имею, о чём думают Мафусаилы — это известно только им самим! Наверное, иного выхода нет. Если бы тебе оставалось до смерти несколько дней, ты бы тоже хватался за соломинку.
— Но не взрывал поезда.
Марина отвернулась. Я знал, почему: него было возразить. Можно, конечно, сказать, что Мафусаилы делают это ради общего блага, чтобы не оставить нас без своего мудрого правления, но Марина прекрасно понимала, что это не так: стариканы просто тряслись за свои шкуры.
— Зачем ему было исчезать? — спросил я, имея в виду Рыбака. — Никто не тронул бы его, во всяком случае, пока он не «включил» бы меня. Да и после этого вряд ли. Максимум, заперли бы в каком-нибудь бункере, чтобы развивал успех, так сказать, и не испытывал искушения слить инфу на сторону.
— Может, его такая перспектива как раз и не устраивала, — отозвалась Марина.
— Мы готовы! — произнёс Феликс и повернулся к нам. — Пристегнитесь, мы стыкуемся.
Я и Марина сели в кресла для пассажиров и надели страховочные ремни.
— Ты видела Рыбака? — спросил я.
— Нет.
— Точно знаешь, где он?
— Да.
— Значит, если что, не заблудимся.
Марина усмехнулась.
— Не волнуйся, я не обманываю. Мы везём тебя к Рыбаку.
Наша субмарина вплотную приблизилась к «Тритону», и я почувствовал довольно сильный толчок. Пилоты были сосредоточены на стыковке и не обращали на нас с Мариной внимания.
— Я всё-таки не понимаю, почему нельзя было мне просто приказать сделать то, что нужно Мафусаилам.
— Ты понимаешь, чем чревато то, чего они от тебя хотят? — взглянула на меня девушка.
— Думаю, да. Мне бы пришлось стать их привратником в стерк-измерение.
— Жизнь в золотой клетке, — кивнула Марина. — Старики понимают, что тебя это не устроит. Поэтому они не могут приказать, ведь ты сбежишь, как только просечёшь, что к чему.
— Поэтому я и говорю, что у них должен быть в запасе способ держать меня на привязи.
— Думаю, они рассчитывают на добровольность, — серьёзно ответила Марина.
Несколько секунд я смотрел на неё в недоумении.
— В каком смысле?
Она коротко пожала плечами.
— Совесть. Чувство долга. Словом, они хотят предложить сотрудничество. Никакого принуждения.
Я недоверчиво усмехнулся.
— Ну, так предложили бы.
— Помимо всего прочего, есть некоторые тонкости, касающиеся твоего «включения».
— Ты это о чём? — тут же насторожился я.
— Видишь ли…
— Готово! — с явным облегчением и удовлетворением произнёс Феликс. — Через минуту будем на борту «Тритона».
Денис встал, потянулся и… тут же упал! Вернее, сорвался с места и влетел лицом в стену субмарины. Успевший отстегнуть страховочные ремни Феликс тоже кубарем покатился по полу и пронёсся мимо меня.
— Что за хрень⁉ — вырвалось у меня.
Я дико озирался, субмарину трясло, по корпусу прошла сильная вибрация, и откуда-то донёсся скрежет, не предвещавший ничего хорошего.
Никто мне не ответил: Феликс подполз на четвереньках к приборной доске и лупил по клавишам, пытаясь выяснить, что происходит. Денис по-прежнему лежал, скрючившись, у стены — он был без сознания.
Мы с Мариной отстегнулись и, шатаясь, направились к Феликсу.
— Ну⁈ — выкрикнула девушка, хватая его за плечо. — В чём дело⁈
Пилот не реагировал, и ей пришлось дважды встряхнуть его. Он обернулся, глядя на неё остекленевшими глазами.
— Кто⁈ — спросила Марина требовательно.
— Военные! — ответил Феликс. — Корабль-призрак!
— Что⁈ Ты уверен⁈
— Смотри сама! — пилот указал на экран.
Мы увидели очертания машины, похожей на ската, только без хвоста.
— Один? — отрывисто спросила Марина.
— И одного достаточно! — ответил Феликс.
Он, конечно, был прав. «Призрак» вполне способен уничтожить боевую подлодку вроде «Тритона», и то, что военные отправили его на наши поиски, говорило о многом: во-первых, об их решимости не выпустить меня из рук
