Машины двинулись с места, динамично разгоняясь и выруливая по встречному курсу. Уже отъехав, каждый из пилотов практически одновременно с небольшим отставанием активировал боевой режим и сделал по одному выстрелу для контроля спусковой готовности орудий. В этот момент оба сновигатора походили со стороны на двух фантастических драконов, взметнувшихся с места в разгневанном негодовании и яростно плюнув вперёд огнём от того, что кто-то посмел их побеспокоить, покушившись на неприкасаемые территории. В бирюзовых пучках ионизированной массы тягового потока синхронно вспыхнули ярко-красные языки форсажного реактиватора, задувая своей повышенной тягой спиралевидный след дальше назад, вытягивая и заворачивая рваные края его двух хвостов наружу по всему диаметру. Внутри образовавшегося сектора двух противостоящих сторон, ещё не достигнувших границ соприкосновения возникла острая ощущаемая энергетика того, что боевое столкновение очевидно. Двигаясь навстречу друг другу на максимальных скоростях, пилоты внутри кабин начинали входить в состояние высокого адреналина. Скорость и частая ударно-поглощающая работа подвески на ухабах только добавляла ко всему этому взаимному устремлению самоотверженной фатальности и боевой нетерпимости перед схваткой. Казалось ещё чуть-чуть и стороны просто врежутся друг в друга, как две летящих навстречу кометы.
— Что скажешь, Харман?! — наблюдая изменения на радаре, спросил Эберт.
— Они выстраиваются, вытягивая правый фланг вперёд! Скорее всего, это манёвр на локализацию боевой зоны. Возможно, они хотят нас окружить, используя левый фланг для первой атаки, в качестве отвлекающего манёвра.
— Будем расходиться?!
— Не обязательно! Давай нападём вдвоём на второго в центре, смещая удар на крайнего по левому флангу. Задавим крайнего к поясу хребтов и уничтожим одного сразу.
— Отлично!
Вдали на горизонте показался первый американский сновигатор. Затем с некоторым отставанием второй, потом третий. С каждым мгновением момент первого удара был всё ближе и ближе.
— Ну всё, погнали! Я сделаю небольшой обманный манёвр! — прокричал напоследок Эберт и, вывернув машину влево произвёл несколько прицельных выстрелов из одиночных пушек по сновигатору «Джокера». Выстрелы прошли, не досягая цели, но эффект последовал характерный, — «Джокер» увёл машину вправо от гор по реакции. Ответного огня не последовало, пилоты продолжали сближение, а Эберт повернул свою машину вправо и устремился вместе с Харманом к третьему слева сновигатору «Снеговика». Правый фланг американцев уже прошёл линию соприкосновения и начал заходить назад, как вдруг от «Снеговика» навстречу Харману прилетело два чётких разорвавшихся заряда прямо в переднюю часть. Харман даже вскрикнул в эфир от неожиданности. От встречного удара на высокой скорости в носовой части его сновигатора появилась трещина, цепляющая высокий поток воздушного сопротивления.
— У тебя всё в порядке?! — тревожно прокричал Эберт.
— Вот это скоти-и-ина! — прозвучал расстроенный ответ Хармана.
— Это их снайпер! Держись! — подбодрил Эберт, производя встречные выстрелы по его сновигатору.
Заработали «двойки» Хармана, по поверхности снега от него в сторону «Снеговика» начали взлетать вверх резкие фонтаны снега, двигаясь в сторону векторного направления его машины. Бой постепенно начал развязываться и переходить в затяжные перестрелки. «Снеговик» маневрировал и тоже отстреливался одиночными, но два фронтальных огневых рубежа по обеим сторонам поставили его в тупик. Бить по очереди вправо и влево из такого оружия чрезвычайно быстро приближаясь было невозможно, а прицеливаясь в одного он полностью терял контроль над противником с другой стороны. Встречная немецкая тактика не была просчитана и на расстоянии двести метров «Снеговик» получил в переднюю боковую часть хорошо прицеленный сокрушительный удар от Эберта. Сновигатор «Снеговика» на такой скорости подкинуло и перевернуло на крышу, теперь он просто скользил вперёд, оставляя за собой детали обшивки, корпуса и разлетевшийся пополам спойлер.
— Готов, чемпион!!! — прокричал Эберт.
На лицах немцев появились довольные карательные гримасы. Столкновение прошло невероятно естественно, молниеносно и результативно. Оно было похоже на столкновение двух самураев с мечами, когда резкие быстрые взмахи катаной вдруг решают катастрофическую судьбу одного из них категорически и навсегда! Но успех группы «Die Wachen» не продлился долго, — «Little Coldy» оказалась для Эберта под недосягаемым углом для прицеливания и пошла напролом, открыв шквальный фронтальный огонь в правую часть уже хорошо потрёпанной первым выстрелом машины Хармана, который к этому моменту оказался не свеж с реакцией после двойного удара по «Снеговику». Серия хлопков прошла по всей линии корпуса справой стороны сновигатора «Meerschlag», разметав кусками позади всю аэродинамику. Сновигатор Хармана резко повело влево.
— Я подбит! — прокричал Харман, — полностью отсутствует правое руление и стволы!
— Чёрт побери! — с досадой выругался Эберт, уходя на сильный поворотный манёвр вправо за сновигатором «Little Coldy», — А-а… Это эта сучка!!! Сейчас, постой я надеру тебе твою американскую задницу!
И Эберт спокойно и планомерно начал ускоряться на форсаже, садясь ей на хвост. В этот момент навстречу им, развернув свои сновигаторы, уже приближались «Малыш Хью» и «Джокер». Ожесточённый момент нарастал, времени оставалось очень мало, оба американца держали боковую дистанцию достаточную для совершения удара по Эберту, но идущая впереди него «Little Coldy» пока всё ещё находилась в опасной зоне поражения. Прошла серия встречных устрашающих выстрелов, чтобы вынудить Эберта к манёвру в сторону и вывести его сновигатор на открытую для обстрела зону, но он не среагировал на эту провокацию. К тому же Харман ловко вышел из ситуации с полным отсутствием руления по одной стороне. Он выдвинул левые тормозные упоры и, используя совместно левую боковую аэродинамику и тормоз на полном форсаже, начал крутиться на месте, как на карусели, таким образом, имея возможность совершать дальнобойные выстрелы в сторону приближающихся американцев.
Участь «Little Coldy» была решена практически сразу, после того, как Эберт поймал её на короткой дистанции сзади. Для военного лётчика со стажем это была слишком простая и отработанная задача, учитывая дальнобойные пушки и отсутствие вертикального смещения цели. Через буквально одно мгновение все лопасти вместе со спойлером были превращены в ошмётки титановых сплавов, карбона и полимеров, а то, что произошло с внутренними контурами двигателей, из-за попадания в них встречного воздушно-динамического удара, не оставляло никаких шансов. Сразу же вслед за этим Эберту пришлось принять свой неизбежный и феерический расстрел с двух флангов одновременно, чтобы не повредить лобовое стекло и не остаться с Харманом в одном сновигаторе, ожидая эвакуационный вездеход, он выполнил стандартный разворот на сто восемьдесят градусов, тем самым подставив под шквальный огонь заднюю часть своего сновигатора. Чуть поодаль в качестве дуэльного десерта, как хромая, но ещё покаркивающая ворона со сломанным крылом, продолжал крутиться на месте Харман, постреливая по сторонам из последних сил и возможностей. Его искорёженные муки прицельно завершил «Малыш Хью», подойдя на необходимое для этого расстояние.
Бой был завершён, на поле, как поверженные титаны, стояли четыре изуродованные машины, слегка дымящие из области сопел замкнувшими ионизаторами. Беспорядочно облитая разорванной гидравликой обшивка и снег напоминали кровавые сцены из голливудских хорроров, а обрывки торчащих шлангов аэродинамики ещё продолжали пульсировать, выпрыскивая в разные стороны технологические жидкости, как порванные артерии.
В немецком радио эфире прошло завершающее сообщение от Эберта Кляйбера: «Группе «Dia Maulwürfe»! Бой завершён с обоюдными потерями двое к двум. Два оставшихся противника «Малыш Хью» и «Джокер» не повреждены и продолжают атаку в вашу сторону. Боевой тип пары — «A». Группа «Dia Wachen» окончила своё участие в миссии «Новый Берлин». Конец связи».
