После обработки раны, Николай с проклятиями натянул куртку, и мы вышли из машины, предварительно открыв капот двигательного отсека — нужно было посмотреть, что же случилось с машиной. Внешне наш джип, предстал довольно в неприглядном виде: все боковые окна были выбиты, с правого боку в обоих дверях выделялось несколько пробоин, правая фара разбита, переднее стекло держалось на честном слове. Там было две пробоины, от которых расходились длинные трещины, но это было все-таки лучше, чем, если бы оно распалось на мелкие осколки. Сейчас хотя бы через лобовое стекло была видна дорога и не дул в лицо холодный ветер.
Заглянув под капот, мы увидели, что двигатель был в полном порядке, но вот радиатору не повезло. На нем была длинная рваная пробоина от пули, видно она прошла по касательной к радиатору и вскрыла его, как консервную банку. Ремонту не подлежит — изрек Николай и стал грязно ругать встретившихся нам милиционеров.
— Что будем делать? — остановил я его руладу.
— А что тут сделаешь — ответил он, — будем ехать минут по пять, потом останавливаться и охлаждаться. Печку надо включить на полную мощность и постоянно доливать в радиатор воду, может так до дому и доберемся. А если движок заклинит, придется машину бросить и идти пешком.
Мы представили Володю, когда он увидит состояние своей машины — после того как он потерял родственников, свою квартиру, да и дача стояла полуразрушенная, и нам стало неуютно. Но делать было нечего — за Володей, же ехать надо. Долив воды в радиатор — у нас была двухлитровая бутылка из-под газировки, мы поехали к месту встречи, к администрации, по пути мы еще раз останавливались, остудить машину.
На месте встречи уже стоял Володя, он даже замерз, ожидая нас. Температура воздуха была минус пять градусов, но как, ни странно, сильного снегопада все это время после катастрофы не наблюдалось. Володя просто остолбенел, когда увидел свою машину, он только кивал в ответ, когда мы ему рассказывали о наших злоключениях. Он даже не мог ничего толком рассказать о своем посещении института и местной администрации, только протянул три пакета набитых какими-то приборами и стекляшками и еще сказал:
— Связаться с Москвой очень проблематично, прямого выхода нет, только через Серпухов.
Чтобы как-то разрядить ситуацию, я предложил пропустить по сто грамм и перекусить немного. Тем более Коля все время ныл, что ему необходимо по всем военным канонам жидкое обезболивающее, а то рана постоянно болит. Так как в машине без стекол было холодно, мы быстро допили открытую мной для дезинфекции раны Николая бутылку, заедая все это взятыми из дома бутербродами.
Для того чтобы доехать до дома, нам нужно было где то раздобыть воды. Володя знал, где стоит водовозка, оставалось найти емкости для воды, двухлитровой бутылки было мало. Решили сходить в хозяйственный магазин, о котором рассказывал Дима — там наверняка будут какие-нибудь емкости, тем более что он находился совсем недалеко, Володя знал, где он располагался. Пошли мы с Володей, оставив Колю, как раненого, сторожить машину, при этом я посоветовал:
— Чтобы не замерзнуть, побегай вокруг спасшего тебя своим телом джипа. И вообще ты охотник и должен тренироваться переносить климатические неурядицы.
В магазине действительно было все разгромлено, и он стоял почти, что весь опустошенный, много оставалось только удобрений и земли в мешках — даже краску и ту почти, что всю растащили. Хотя я не понимал, кому она может понадобиться в такой ситуации. Обойдя весь магазин, мы все-таки нашли двадцатилитровую пластиковую канистру с антисептиком «Сенеж». Нашли также несколько сверл и наборов пилок для электролобзиков, не понадобились мародерам и обрезные диски для болгарки, — все это мы нагрузили в имеющиеся пакеты и пошли к выходу. Там был еще ларек с лазерными дисками, его тоже практически не тронули. Пошарив там, мы набрали штук сто семьдесят различных дисков и уже окончательно пошли к машине. «Сенеж», естественно, мы вылили, освободив емкость.
Николай ходил возле машины и, увидев нас, сказал:
— Больше сидеть тут и ждать не могу и лучше пойду я сам, в одиночку за водой.
Я, усмехаясь, заметил:
— Опять Николя ты пролетел! Зачем ходить, лучше мы туда доедем.
Сложив все в машину, мы поехали к месту стоянки водовозки, до нее было меньше километра. Наполнив емкости водой, сразу поехали домой, периодически останавливаясь, охлаждая машину и доливая воды в радиатор. В машине, несмотря на постоянно работающий обдув от печки, было холодно и все очень замерзли. Поэтому на середине пути, при очередной остановке решили еще принять по сто граммов водки на брата. Таким образом, мы добирались до дома три часа, вместо тридцати минут, которые ехали утром. На улице похолодало, температура опустилась ниже -7 градусов. Когда уже стемнело, мы подъехали к дому, несмотря на выпитое, были совершенно трезвые, наверное, это от холода. Зайдя домой и, отогревшись за горячим ужином, мы начали рассказывать о приключившихся с нами коллизиях, о столкновении с милиционерами, потом, о посещении местной администрации и института рассказал Володя.
Рассказ Володи
После отъезда Толи с Николаем, я в первую очередь решил направиться в администрацию — посмотреть, кто сейчас там всем распоряжается. И Мэра, да и его замов я знал достаточно хорошо. А уже после этого в свой институт. Потом зайти на работу к Гале и взять пару низкотемпературных термометров, об этом попросил Толя.
В администрации мне сказали, — что Мэра нет, он так и не объявился после катастрофы, а всем сейчас заправляет Погорелов, раньше он был заместителем директора Объединенного Научного центра по административной части. Михалыча я знал очень хорошо, раньше он работал в нашем институте начальником Опытного производства и мы с ним часто пересекались по моему бизнесу, он оказывал мне существенную помощь в моем производстве. Поэтому я, смело, игнорируя сидевшую секретаршу, постучал и вошел в его кабинет. Михалыч обрадовался моему появлению. Хлопнув меня по плечу, он сказал:
— Привет! Ну, что жив, курилка?
Потом, предложил усаживаться и рассказать о моих злоключениях.
Коротко рассказав ему, — что в момент катастрофы мы с Галей находились на даче, правда она сильно пострадала, и мы сейчас живем у соседей, куда набились все оказавшиеся в нашем дачном поселке люди. Тесть с тещей погибли в городе под обломками рухнувшего дома, в этом же доме была и моя квартира.
Посуровев лицом, он произнес:
— Может быть, им еще повезло, смерть была быстрая и легкая.
