Сергей Антонов - Непогребенные

— При всем должном уважении, никто не говорил, что будет легко.

Вместо того, чтобы сетовать на трудности, Томский начал закреплять факелы во всех подходящих для этого местах, а следовавший за ним Вездеход поджигал тряпки. Вскоре туннель был ярко освещен. Толик сбросил куртку и примеривался взглядом к первому обломку, когда заметил боковой коридор. За проволочной дверью виднелся короткий коридор, который заканчивался еще одной дверью — стальной.

Взобравшись на уступ у стены, Томский внимательно осмотрел висячий замок на проволочной двери. Он был тщательно смазан. Анатолий собирался расспросить Шамана о коридоре, обернулся и чуть не подпрыгнул от неожиданности: проводник стоял рядом.

— Понимаю твое любопытство, Анатолий, — тихо сказал он. — Клянусь, что там тупик. Я устроил в нем нечто вроде кладовой.

— Понимаю. У каждого свои тайны.

— Никаких тайн. Просто имущество. Я не хочу, чтобы его разграбили в мое отсутствие.

Работа по расчистке завала оказалась даже тяжелее, чем думалось вначале. Глыбы, лежавшие внизу, вытащить было невозможно. Для начала требовалось сбросить верхние. Томский взобрался наверх первым. Чуть позже к нему присоединился Аршинов, отыскавший в завале трубу приличной длины. Шаман и Вездеход орудовали внизу, оттаскивая в сторону обломки помельче. Слышалось лишь хриплое дыхание, шорох осыпающегося щебня да грохот ударов бетонных глыб о рельсы. Томскому удалось раскачать обломок приличных размеров. Прапор поддел его трубой.

— Эй, там, внизу! Поберегись!

Глыба покатилась вниз, увлекая за собой мелкие обломки. Шаман и Вездеход уже успели отойти на безопасное расстояние. И тут… Толик не сразу понял, почему карлик бросился прямо наперерез набиравшей скорость махине. Оказалось, Вездеход спешил к Шестере. Опасность быть раздавленной всмятку грозила ласке, а Носов просто не мог оставить верную подругу в беде.

Томский и Аршинов что-то одновременно закричали, но их голоса потонули в нарастающем гуле обвала.

В это страшное мгновение Толик меньше всего ожидал увидеть Желтого. И тем не менее призрак был здесь. Он стоял напротив Томского. В круглых глазах-стеклах отражался свет факелов, фиолетовые губы кривились в иронической усмешке. Как всегда, с его появлением все остальное отступило на задний план. Резко, словно повинуясь взмаху палочки невидимого дирижера, стихли звуки. Окутались зыбкой дымкой предметы и фигуры.

— Сам погибай, а товарища выручай, — Желтый скорчил гримасу, которая, должно быть, выражала сочувствие. — Коля Носов так и поступил. А каким будет твой выбор?

— Я не могу спасти Вездехода. Это выше человеческих сил!

— Человеческих — да. Но не забывай, что сейчас ты разговариваешь со своей лучшей половиной, которая, при всем должном уважении, не человек. Модификатор позволяет использовать скрытую энергию организма. Ты можешь спасти Вездехода, но лишь прибегнув к моей помощи.

— Что просишь взамен?

— Слияния. Альянса. Только я и ты. Никого из посторонних. От тебя потребуется самая малость: не сопротивляйся мне. Позволь руководить прирожденному лидеру, и вместе мы свернем горы.

— Делай что хочешь, только не дай Вездеходу погибнуть!

— Кричать незачем. Все успеется, ведь время теперь в нашей власти…

Желтый дружески хлопнул Томского по плечу. От этого хлопка Толик потерял равновесие, кувыркаясь, покатился вниз и рухнул на рельсы.

Поднятое обвалом облако пыли медленно оседало. Томский увидел спину Шамана. Тот сидел на корточках и рассматривал что-то у своих ног. Рядом вертелась обеспокоенная Шестера. Морщась от боли в правой руке, Томский сел. «Что-то» оказалось Вездеходом. Пока Толик пытался встать, к Шаману подбежал прапор.

— Живой?!

— Живой-живой. Только если сейчас кровь не остановим, он долго не протянет.

В руке Шамана появился перочинный нож. Он распорол мокрую от крови штанину брюк карлика, оторвал от нее полоску, ловко наложил чуть ниже колена жгут.

Толик подошел к распростертому между рельсов Вездеходу. Сейчас тот выглядел особенно маленьким. И очень беззащитным. Как могло умещаться в этом тщедушном тельце столько любви, преданности и целеустремленности? Наверное, Вездеход стоял в очереди за этими высокими чувствами и не поспел вовремя к раздаче тел.

Бледное лицо Носова скривила судорога боли, потом ресницы его затрепетали, и карлик открыл глаза.

— Спасибо, Толян… Я этого никогда не забуду.

— За что спасибо? Чего не забудешь?

Вездеход не ответил и закрыл глаза. Скорее всего, потерял сознание. Томский в замешательстве посмотрел на Аршинова.

— Он бредит?

— Это ты бредишь, если не в курсе того, что минуту назад спас Вездеходу жизнь. Знал я, Томский, что ты не из хлюпиков, но чтобы оттолкнуть такой камешек нечеловеческая силища нужна… Сам-то хоть цел, прыгун?

Анатолий, наконец, сообразил, о чем идет речь. Глыба, едва не раздавившая Вездехода, лежала у стены, расколотая на две половины.

Так-так. Значит, договор, заключенный с желтомордым Хайдом, вступил в силу.

«Все яснее ясного. Ушибленная рука. Она пострадала, когда ты спасал Носова. Маленькое уточнение. Не ты-Томский, а ты-Желтый. Это сделала твоя темная половина, и теперь ты перед ней в долгу».

Шаман встал. Порывшись в кармане, вытащил ключ.

— Парня надо перенести ко мне.

Толик и Аршинов хоть и могли поднять карлика каждый в одиночку, подхватили его вдвоем и бережно отнесли к решетчатой двери. Отпирая ее, Шаман что-то бурчал себе под нос. Ему, как видно, очень не хотелось впускать в свою кладовую посторонних. Он даже не стал зажигать свет, несмотря на то, что в углу коридора стояла посудина с машинным маслом. Открыв стальную дверь, Шаман дождался, пока Вездехода внесут внутрь.

— Кладите на пол и… уходите. Оба.

Томский пытался протестовать. Ему не только хотелось остаться рядом с раненым, но и рассмотреть помещение, где сейчас было слишком темно.

— Слушай, Шаман…

— Ничего не хочу слушать. Если я не займусь им прямо сейчас, можешь забыть о походе в Академлаг.

— Но…

— Мы теряем драгоценное время — кровь не сворачивается. Вон!

Томский сдался и потянул прапора за рукав. Едва они вышли за порог, как дверь с лязгом захлопнулась.

— Во дает! — восхищенно присвистнул Аршинов. — Я сам нахал, но этот Шаман понаглее будет. Видел, что он у костра со мной проделал?

— Ну… Что-то такое, вроде…