— Жаба ты, а не капитан, — возразил Тандер. — Мечом владеешь?
— Мечом не владею, — покачал головой Дэн. — Владею луком, ножами и бластером. А очки носил больше, чем все твои орлы, вместе взятые.
— Ну да, вы же бойцы невидимого фронта, — покивал головой Тандер. — Лук не потерял и не сломал — это хорошо. Будешь стоять сзади, рядом с Бердом, — он указал пальцем на одного сержанта. — После боя посмотрим, жаба ты или капитан.
— Я тебя навещу в краях удачной охоты, — пообещал Дэн.
Тандер поморщился и сказал:
— Я в Аллаха верю.
— Тогда письмо отправлю через Никс Милосердную, — сказал Дэн.
Тандер поморщился еще раз и отвернулся. Дэн вспомнил, что люди считают Никс орочьей богиней и не слишком почитают. Зря они так.
В глубине тоннеля что-то зашевелилось, на биодетекторе появилась зеленая отметка.
— К бою! — приказал сержант Энджел.
— Отставить, — быстро сказал Дэн. — Это свои, зеленая же отметка.
— Отставить, — подтвердил Тандер.
Через минуту из тоннеля вышел капитан Мунлайт. Тандер принял стойку «смирно» и отрапортовал:
— Сэр капитан, докладываю! Противник атакует внешний периметр с намерением отрезать основные силы от транспорта. Насколько успешно — Сэйтен его разберет, ничего не видно, дым кругом. Взвод эвакуируется, добровольцы прикрывают отход. Докладывал лейтенант Тандер.
— Вольно, Тандер, — сказал Мунлайт. Пригляделся к лейтенанту повнимательнее и спросил: — Тужурку с кого снял?
— С Денниса, — смущенно признался Тандер. — Мы с ним случайно поменялись, сам не понял, как так вышло.
— Взводом Деннис командует? — спросил Мунлайт.
— Так точно, — ответил Тандер.
— Ты неправ, — заявил Мунлайт. Обернулся и крикнул вглубь тоннеля: — Эй, живее там! Здесь свои, все нормально!
— Разрешите уточнить, сэр капитан, в чем я неправ? — поинтересовался Тандер.
— В том, что на погребальный костер торопишься, — сказал Мунлайт.
Тандер лихо и придурковато улыбнулся и воскликнул:
— А где я еще такой костер найду? Два кубометра дров маловато будет!
— Кому маловато, а кому в самый раз, — возразил Мунлайт. — Забирай свою четверку и брысь отсюда! Энджел, ты тоже брысь. Я справлюсь.
Тут он, наконец, заметил Дэна, и добавил:
— Вот с ним вдвоем справлюсь, а других жертв не надо. Жаба, у тебя бластер есть?
Дэн отрицательно покачал головой.
— Энджел, дай ему бластер, — велел Мунлайт. — И валите отсюда все. Эй, черепахи недотраханные, я сколько орать буду?!
Последние слова он прокричал внутрь тоннеля. Вскоре оттуда появились два сержанта-телохранителя, а с ними Невилл и Алиса.
— Забирайте этих и проваливайте, — приказал Мунлайт. — Тандер старший. За цыпу отвечаешь головой.
При слове «цыпа» Алиса напряглась и зашипела, как рассерженная змея — то ли ругаться собралась, то ли драться, непонятно. Невилл отвесил ей подзатыльника и посоветовал:
— Не балуй.
— Прощай, брат, — сказал Тандер и обнял командира. — Извини, что плохо о тебе думал.
— Правильно ты обо мне думал, — заявил капитан. — За то и расплачиваюсь. Прощай.
Тандер протер глаза, затем шумно высморкался и сказал:
— Боевой порядок основной, Энджел ведет, я замыкаю. Вперед! Чего встали, дебилы? Вперед, я сказал!
Минут за десять до описываемых событий к Герману вернулось сознание. Ему снилось, что он умер, а какой-то дебил в небесной канцелярии ошибочно записал его в поклонники Джизеса и сколько ни орал Герман: «Ом мани падме хум!», ничего не помогало. Набежали бесы и демоны, поволокли Германа в адский Хелл, где правит Сэйтен, стал Герман орать и вырываться, и огрел его какой-то бес горящей головней по плечу. И очнулся Герман и отбросил головню, и понял, что не мертв он пока, но это временно, потому что вокруг бушует пламя и только в одной стороне еще есть путь к спасению. А потом Герман понял, что из двух его железных ног действует только одна, да и та хреново, и отсюда следует, что конец его дурной жизни придет даже раньше, чем он только что предполагал. И конец этот обещает быть весьма неприятным. Хотя нет, бластер при себе, можно застрелиться. А потом от выстрела энергоблок в рукоятке сдетонирует, какой костер полыхнет — заглядение!
Сверху упала еще одна головня, на этот раз точно на голову. Загорелись волосы, пришлось настучать самому себе по башке. Герман решил, что пора выбираться. Спроецировал на очки карту с тактического компьютера, сориентировался и заковылял на трех конечностях к ближайшему отмеченному выходу. Слава Будде, выход как раз в той стороне, докуда пламя еще не добралось. Но это ненадолго, скоро доберется.
Перед каждым перекрестком Герман останавливался, осторожно выглядывал из-за угла и осматривался. Один раз биодетектор выдал россыпь красных отметок, Герман вытащил бластер и всадил в эту россыпь пульку максимальной энергии. Чего мелочиться, когда и так все полыхает?
В другой раз Герман вскинул бластер, но не выстрелил, потому что отметка окрасилась в зеленый цвет, а тактический компьютер подсказал, что к нему приближается Звонкий Диск, его нынче как-то по-другому зовут, но это быстро не вспомнишь. Герман помахал другу рукой (да, другу, чего уж там…) и едва успел прикрыться другой рукой от метательного ножа.
— Звонкий Диск, мать твоя жаба, ты что творишь, урод!! — возопил Герман.
Лезвие торчало у него из ладони, каждое движение отзывалось резкой болью. Герман понял: из этого леса он живым не выберется. Ткнул здоровой рукой в сторону выпавшего бластера, дескать, забирай, и сказал:
— Мудак ты, Дик.
Дик его нынче зовут, вспомнил Герман.
— Шеф! — воскликнул Дик и стал ругаться.
Ругался он недолго, но энергично. А когда иссяк, сунул бластер Германа себе за пояс, нацепил на нос очки Германа с уже открытой картой, а самого Германа взвалил на могучие плечи, от чего тот завизжал, как свинья у мясника — очень больно было. А когда Дик побежал, стало еще больнее, и от этой боли Герман опять потерял сознание.
Надо сказать, что свои очки Дик потерял сразу, как только его одолел приступ неодолимого страха. К тому времени, когда Дик наткнулся на Германа, он уже безнадежно заблудился, и если бы шеф не привлек его внимания (а он, мудила, сразу ножом!), Дик вряд ли сумел бы выбраться наружу. Но теперь у него снова была карта, а его растрепанный мозг снова стал связно мыслить. Вот только силы уже на исходе…
До выхода Дик Германа как-то дотащил. И не просто дотащил, но сохранил остатки рассудка, которые крикнули вместо него:
— Не стреляйте, свои!
Позже Дэн сказал, что Дик ничего не крикнул, а нечленораздельно зарычал, как мифический тираннозавр, но чуть менее устрашающе. От этого рыка рука сержанта Берда дрогнула, стрела сорвалась с тетивы, и, к счастью, просвистела мимо. Боги хранили.
