Ознакомительная версия.
– … направляемся по маршруту… приём… ждём дальнейших указаний…«Всевидящий», я…
Туман постепенно рассеивался, и Виктор смог разглядеть металлические полки и знакомые ящики на них, тёмно-серый потолок, колени сидящих людей и…
«Боже! – в одно мгновение он вспомнил всё. – Надя, мои девочки!»
Он попытался быстро встать, но свалился обратно, обхватив голову обеими руками. Острая боль пригвоздила мужчину к полу. Лицо покрылось испариной, тело бросило в жар.
– Папа! – раздался нежный голос, и маленькие ручки коснулись руки Виктора.
Боль вмиг улетучилась, Виктор приподнялся на локтях, рядом с ним сидела его Аня. Лицо ребёнка было перепачкано сажей, волосы взъерошены, верхняя губа распухла, а нижняя потрескалась. Глаза девочки блестели, и в них Виктор увидел своё отражение, своё бледное лицо, искажённое отчаянием и страхом.
– Папа! Где мама? Где Настя? – голос ребёнка дрожал, глаза наполнились слезами. Я… – голос сорвался, и девочка бросилась к отцу.
Виктор едва успел сесть, чтобы вновь не свалиться, и крепко обхватил дрожащее тельце.
– Всё хорошо, маленькая! – проговорил он, едва сдерживая слёзы и проглатывая подкативший к горлу ком.
– Приём! – раздалось сзади. – Все, кто слышит! Приём! Отряд спасения продвигается по курсу полсотни четыре. Приём! – шипение рации. – Все, кто слышит! Мы…
– Приём! Вас слышим! Обозначьте себя? Кто вы? И сколько среди вас живых? Ваши позывные? – раздался в ответ чей-то взволнованный голос, больше напоминающий крик.
– Господи, хоть кто-то! Я – «Восход»! Мы сейчас в Бресте! Потери в личном составе тридцать два человека. Эвакуируем сорок шесть живых.
– «Восход»! Я «Контур-7» – третье подразделение группы войск «Зачистка»! Россия! – треск рации. – Мы сейчас на территории Витебска. Точно не могу сказать, где. Поступил прямой приказ покинуть Витебск, Гомель, Могилёв. Мы эвакуируем последних живых, примерно две тыся… – шипение. – Ваша зона… мёртвая.
Виктор, не выпуская плачущего ребёнка, немного повернулся и посмотрел через правое плечо. Туда, где было место для военного. Оно оказалось свободно, и мужчина аккуратно пересел, усадив дочку на колени.
– Приём! «Контур-7»! Повторите.
Треск…
Виктор слышал всё отчётливо через окно, которое располагалось чуть выше головы. И ощущение безысходности всё сильнее и сильнее охватывало его.
– Приём! «Восход», данная зона будет зачищаться ядерными боеголовками. Вариантов нет! Вы… не успеете, – шипение. – …единственные выжившие в Беларуси. Связь со всеми подразделениями потеряна. Мне жаль вас… – шипение и треск. – Помощи не будет. Выбирайтесь сами! Приём!
– «Контур-7»! Мать вашу! – закричал солдат, сидящий справа от водителя. – Чёрт бы вас побрал! Нас послали в эту мясорубку, а теперь бросают?
– «Восход»! – раздались прерывистые крики на фоне непрекращающейся стрельбы. – Вакцина не работает! Повторяю ещё раз! Вы заражены и, скорее всего, умрёте через пару часов, а вместе с вами и весь ваш состав. К тому же… – послышались более громкие выстрелы, и голос оборвался, рация вновь затрещала.
– Повторите!.. «Контур»… Что нам делать? – стало слышно, как солдат заплакал и опустил рацию. – Что будет с нами? – уже гораздо тише проговорил военный.
– Хватит выть! – закричал водитель. – Мы ещё живы, а значит, можем двигаться.
Вдруг голова водителя судорожно дёрнулась. Его каска слетела, а руки круто вывернули руль влево. Тело забилось в конвульсиях, изо рта пошла пена.
– Сергей! – испуганно заорал солдат, только что говоривший по рации. – Что с тобой? Твою мать!
Бронетранспортёр, ехавший третьим в колоне из пяти уцелевших машин, неожиданно свернув влево, налетел на брошенный автомобиль и начал крениться на бок.
– Приём! «Восход»! – вновь завопила рация. – До наступления ночи четыре часа! Вы трупы! – рация замолкла, но не затрещала. – Мне жаль вас, парни! Вокруг вас бездна, вы обречены! Приём! – послышался треск. – Это…
Никто уже не слышал голоса военного. Броневик перевернулся и завалился на левый бок. Люди полетели друг на друга, крича и пытаясь ухватиться хоть за какие-то опоры.
Виктора сорвало с места, и он полетел прямо на стену.
Маленькая Аня закричала, стараясь крепче обхватить отца.
«Никто у меня больше не заберёт ЕЁ! Даже Смерть!» – успел подумать Виктор, разворачиваясь спиной к стене, и тут же от сильного удара у него перехватило дыхание. Упав лицом вверх, он наблюдал, как на него, словно в замедленной киносъёмке, летят два ящика с верхних полок.
Он резко перевернулся, закрывая собой ребёнка, и вновь ощутил мощнейший толчок в спину. На этот раз ему показалось, что позвоночник треснет, такой силы был удар, но мужчина не издал ни звука.
БТР замер. Люди медленно выбирались из-под завалов тел и коробок. Повсюду слышался плач и мольбы о помощи. Виктор поднялся и сразу взял на руки дочь.
– Как ты? – спросил он ровным голосом. – Я с тобой, всё в порядке!
Ребёнок плакал и ничего не отвечал.
Открылись двойные двери, и свет ворвался внутрь. А вместе с ним проникли и звуки пулемётных и автоматных очередей, крики солдат и рёв десятков чудовищ, атакующих со всех сторон.
– Давайте быстрее! – закричали солдаты. – Выходим, выходим!
Виктор сильнее прижал к себе плачущую девочку и перешагнул через лежащее тело женщины. Её голова была вывернута практически на спину, посиневший язык вывалился изо рта, в широко открытых глазах застыл ужас.
«Интересно, кому повезло больше?» – подумал он.
Виктор осторожно переступил завал из ящиков и направился к выходу…
Солдаты оперативно направляли выбегающих людей в другие бронетранспортёры. Из восьми машин осталось всего четыре, и теперь все были переполнены людьми. Три броневика и два хаммера уничтожил танк, ещё один перевернулся.
У самого выхода из транспорта валялись автоматы и десятки магазинов, упавших со стеллажей. Виктор с ребёнком на руках наклонился и вложил несколько магазинов в карман куртки и поднял лежащий автомат.
Один из солдат, придерживающий дверь, заметил это:
– Вы умеете с ним обращаться?
Виктор ничего не ответил и лишь кивнул. Он вышел наружу, и яркий свет заставил его прищуриться, но сквозь белую завесу смог рассмотреть несколько разбросанных авто и с десяток солдат, расположившихся полукругом.
– Нам нужны стрелки! – сказал тот же военный, отпустив дверь, которая, громыхнув, захлопнулась. – Каждый ствол дорог. Отправьте дочь в первую машину, а сами забирайтесь на крышу.
– Я никуда её не отпущу! – злобно выкрикнул Виктор. – Я уже доверил вам семью, и где теперь моя жена и младшая дочь? Я спрашиваю, где они? – сердце бешено колотилось, а щеки горели огнём. Он не мог остановиться, поток обиды и ненависти требовал выхода наружу и выплеснулся бы на солдата, который просто оказался ближе других, но тут кто-то сзади схватил Виктора и резким движением повернул к себе.
Ознакомительная версия.
