— А ты еще та сволочуга.
Тощий довольно осклабился и развил мысль:
— Но спешить бы и рисковать не стал. Подготовился, собрал команду…
— Говоришь, был охотником? — Я усмехнулся. Прям биение мысли и фонтан интеллекта… Шест мгновенно схлопнулся, как раковина. Нахмурился, одолеваемый памятью… А мне посрать, мне нужен боец. — Когда скажу, переползешь на другую сторону улицы и найдешь укрытие. Услышишь сигнал, не сдерживайся.
Тощий кивнул, покосился на рюкзак. Да тут просто вековое недоедание… Отчаянно захотелось кинуть на зуб что-то съестное, с пряной остринкой… Справился. Достав из закромов ТТ, осмотрел оружие и принялся заученно разбирать, выкладывая части на подложенный рюкзак. Шест завороженно наблюдал…
— Громобои, — слово уловил скорее по шевелению губ, нежели акустически.
— Родился здесь? — Я кивнул за стену. Пальцы помнили, почти медитация… Почистить оружие нечем, но и перебрать — в радость.
— Мелкий совсем был, — Шест отвернулся к улице. — Поехали с родителями за город, потом удар… Помню горизонт горел. Жарко… Мелкий был. Мелкому трудно. — И без перехода зашипел: — Не подумай, я, бл…, не дикий… разумение имею. Ворон натаскал… Ворон…
Я не мешал словесному поносу. Выговорится — охолонет. И только потом задам вопросы… Но Ворон, да — самец от бога, согласен. Крут, умен, опасен и колет яйцами все неугодное. Проверив оружие, попутно кивая резким репликам напарника, перебрал патроны. Плачевно… И развернуть бы душу в прелестном ганфайте, да влажные мечты не по мне. Набрал в ладонь бетонное крошево, медленно перетер, изучая роспись разломов на перекрытии этажом выше… Я Джимми, да…
— Пора, — повернулся к Шесту. Боец торопливо кивнул, подхватил поклажу и зашуршал вниз. Двигался сносно, но эти мослы….
Гости пожаловали минут через тридцать. Группа из четырнадцати человек, в том числе одна женщина, которую опознал только по грудной выпуклости. Под обтягивающим свитером мышцы поболее моих, возможно бреется и имеет похабный секрет… Тринадцать самцов ничем не примечательны — разнокалиберные фаны в той или иной степени поношенности, в походной экипировке, скрадывающей детали. Одно исключение — первым двигался Маэстро. Шли настороженно, держа подобие строя, но без фанатизма — крутили головами, заглядывая в провалы, и сохраняли молчание. Оружие расчехлено, что хоть как-то подчеркивало серьезность намерений — доказать и наказать…
К тактическим обвесам я пригляделся и довольно усмехнулся, приникая к разлому стены, что послужил смотровой щелкой. Помимо стали, пара шмалабоев в первых рядах, арбалеты в середине строя и пистолет у замыкающего — прыщавого доходяги в кепи. Диспозиция странная, но мне в помощь…
Достал гранату, дыхнул на кольцо. Жаль расставаться, милая, с тобой любые переговоры проходят без заминки — трудно возражать, когда срешься… Подарок уложил удачно — между арбалетчиков. Выплеск грунта и осколков развернулся черно-сизым кустом, коротко сверкнуло багрянцем…
— Оторвало! Оторвало! — завыл тонкий голос вслед за грохотом, метнувшимся меж развалин. Напротив, в оконном разломе, мелькнул Шест с обрадованной гримасой на костистом лице — шмальнул, крутанул рычаг, вновь вскинулся… Одного из фанов сложило на асфальт с вырванным боком, размотало кишки….
— Сила! Мощь!
— Сверху, Джа…
Трижды выстрелил, попал дважды, срезав замыкавших. Третья пуля в сомнительной траектории срезала бойцу нос…. Фан цапнул место боли и затанцевал, коротко подвывая. Рядом молотил по камню остаток человека, чьи ноги слились в темные рваные клочья — хлопал ладошками, подрываясь вперед… Со стороны тощего просвистело копье. Выстрел…
Переметнувшись через преграду, скатился по насыпи. Группироваться учили, но мышцам категорически не понравилось.
— Яйценос! — Навстречу выметнулась дамочка в черно-красном исполнении, с занесенным палашом. Одежда подрана, могучие мышцы сочатся кровью. — Заклятьем бью…
Во избежание выстрелил из партера — гася инерцию броска. Я против мистики. Считай, из тех сапиенсов, которые поняли, что молния — не божественная сопля, а погодное явление. Накаченная споткнулась, закатив глаза в попытке рассмотреть отверстие во лбу… Палаш мой. С ним и выдвинулся к центру улочки.
Лязгнуло… Затрещали камни.
Смахнул ударом нелепо протянутую руку с топориком, из пылевой взвеси проявилось орущее лицо… Левый сектор чист.
— Шест, проконтролируй! — рявкнул костлявой тени за остовом авто. Немного увлекся, соединив образы братства с апокалиптическим раскладом. Но Тощий не подвел — упал на кого-то в излюбленной манере — пятками на голову. Сместился к груде трепещущей плоти…
Я отработал фланги, смещаясь в тыл… Несколькими росчерками клинка пригасил стоны.
— Шест!
— Кончились! — прозвучало хриплое сожаление. Напарник закашлялся и поправился: — У меня чисто. Паскуды сдохли…
— Время подарков, а?
— Чего?
— Смотри, сколько нам принесли, — обвел широким жестом побоище. Над отдельными телами уже проявились искры адхар. Смекнул и пересчитал… Обогнув воронку, пересчитал еще раз. А нет, показалось — четырнадцать штук, четырнадцать подтверждённых смертей.
— Понял, — закивал Шест. — Понравилось… Но они могут… — Он посмотрел в направлении стадиона.
— Больше не придут, сливки сняты. Обноси смело. Для био найди контейнеры, потом разберемся.
— Одну возьму. — Шест показал руку, где от локтя до плеча тянулся порез. — Быстрее заживет.
Я согласно кивнул. И принял полезную информацию — у местной медицины обнаружилась приятная изюминка. Сползав за рюкзаком, приступил к вдумчивому обследованию трупов. Перво-наперво отыскал разгрузку, подмеченную в начале боя. Использовал без регулировки — лишь бы привычно разместить оружие. У ТТ сменил обойму, наблюдая как Шест споро ворочает мясо. На плече напарника уже болтались четыре малых рюкзака и останавливаться он не собирался, тычками и пинками открывая доступ к карманам фанов.
Оценка пригодной одежды, как и обуви, показала весьма посредственные результаты. Часть посечена осколками, часть проще сжечь, чем отстирать. Приглянулись коричневые полуботинки на толстой подошве. Примерился ступней…
— Точно, — послышалось бормотание тощего. Затрещала ткань.
Ботинки на удивление не воняли. Обтер с мыска подтек крови чужой штаниной и закинул в рюкзак. Не стремясь лишать Шеста увлекательной работы, перевернул труп… Маэстро с застывшим удивлением на лице. Судьба распорядилась. А я было отложил ушлепка в долгий список — свидеться при возможности. У правой закопченной ладони мертвеца блеснула серовато-белая искра…
— Шест, — окликнул я тощего. Тот подскакал на одной ноге, пытаясь вторую вдеть в сапог. — Знакомо?
— Аэро, — кивнул мужчина. — Не самая редкая адхара. Достать только трудно — чаще всего находят на высотках… вообще, где повыше.
— Об этом тоже спрошу.
Шест пожал плечами и утопал. Собрав аэро в контейнер, я для формальности похлопал Маэстро по нагрудным карманам куртки. Вытащил два спичечных коробка, повертел… И ведь ничего, сука, не изменилось. Мертвые руины, зачинавшийся день, тяжелый запах крови… Еще раз повертел коробки. На обеих идентичные картинки — мужик на лошади, прям один в один. Только на левом написано «Спички», а на правом «Шкуляки».
— Нахрен, — перебросил один коробок напарнику. Еще один вопрос не потяну.
Обвешанный рюкзаками Шест, при обновках, сиял грязной физиономией. Жизнь у него наладилась — резко и безудержно. Завидую… Я распрямился, неосознанно похлопал по рукояти ножа, поддернул кобуру, поправил палаш, притороченный к кустарным креплениям… И перехватил шмалабой, протянутый напарником. Плюс одна стрелковая единица — всегда в радость.
— Второй посекло, — объявил тощий. — Зато обоймы достал…
Приятная тяжесть и хреновая эргономика. Перевернул оружие, вглядываясь в проблески искр… В прицельном осмотре сектора оружие проявило неудобство. Спусковой крючок без скобы, тянуться неудобно… На правой стороне корпуса разглядел небольшое затертое клеймо — зигзаг молнии в круге. Шест понимающе подошел, несколькими движениями показал, как выщелкнуть и вставить магазин, как досылать патрон… Однозарядка, так и думал. Механизм только что не скрипел, режа слух. В магазине — внушительном прямоугольном коробе — поблескивали продолговатые пилюли с заостренными кончиками. Цельный, грубо отлитый металл…
