что тварь попытаются взять живой, приняв за вражеского адепта, а это уже ущерб планам: маг не мог предугадать действия разумного монстра, любящего покопаться в мозгах. Может, договорится со школами и выступит на их стороне — кто знает?
Тварь пару раз мелко дернулась, чем слегка удивила мага — с учетом навешанных на нее пут, она даже дышать должна на пределе сил, не то, что шевелиться.
— А ты скоро отправишься совсем в другой место, — равнодушно проинформировал тварь Лицеус. — Но тебе там тоже не будут рады.
Пусть враги копят свои силы на границе. Пусть. Лицеус сам запретил слабым командам вылазки, чтобы не терять практиков понапрасну. Совсем скоро ученики и маги вместе выдвинутся к врагам.
* * *
Лицеус Синебород в краткие моменты просветления и возвращения к миру успел составить план и раздать указания всем, кому посчитал нужным. Школа давно готовилась к отражению нападения. Не без перегибов, с провалами и глупыми просчетами, с курьезами вроде слуги, которого зарядом засбоившего боевого артефакта размазало о стены, но дело спорилось. Открывались кубышки с казенными артефактами, распаковывались запечатанные десятилетия назад склады с амуницией. Слуги и администрация носились, как угорелые, передавая указания, приказы и пытаясь раскрутить военный механизм, который не запускался очень давно. Летал по школе задорный мат, седели волосы, а спрос на успокоительные зелья вырос в два раза и продолжал расти.
Шла работа в туннелях под школой. Ревели кадавры, которых загоняли в клетки или на месте усыпляли и меняли в нечто искалеченное, но очень послушное.
Трудились артефакторы, клепая из камней души и накопителей разовые бомбы, трудился Тифон Мясник, взвинтивший ценник на индивидуальные артефакты, но не потерявший клиентов. Лихорадочно собирала вещи Ниаз. Каждый маг доделывал артефакты, ритуалы и боевых существ.
Молча играли в Рао Галдан зарывшиеся в пески разведчики, искоса наблюдая через стеклянный шар за боевыми парами, идущими вглубь пустыни мимо бархана с сюрпризом.
Школы собирались перейти от мелких стычек к первым масштабным столкновениям.
* * *
У границы пустыни, под прикрытием стационарных защитных артефактов, расположились армии союзных магических школ. У самого барьера каждого защитного купола в круг разместились телеги с тяжеловесными артефактными ядоплюями и огневыми стрелялами, работающими на ядрах души. Несмотря на то, что армии были союзническими, обе как бы невзначай повернули часть орудий на купола друг друга.
Заканчивались последние приготовления. Сегодня-завтра армии выступят к древнему куполу и за два дня захватят школу Утренней звезды. Только и нужно — подавить пару огневых точек.
Пока Нильям радостно клепал артефакты, получая старты и черныши, прошлое готовило ему пламенный привет. В ставке Закатного луча — школы, которая из-за практика недосчиталась четверых подростков, во время тренировок командиры мимоходом подготавливали адептов к убийству Нильяма и других отличившихся практиков. Звеньевые упоминали в разговорах пацана вместе с несколькими другими адептами и бьющими в цель репликами рисовали из практиков портреты чудовищ, а потом связывали эти образы со всеми учениками школы противника. Просто потому, что считали недопустимым оставлять безнаказанным убийство своих практиков. Просто потому, что враг должен быть не обезличенным, а наоборот — должен иметь отличительные и жуткие черты. Врага должно быть почетно убить, избавить мир от этой мерзости. Даже если враг всего лишь очередной практик, не важно — он все равно мерзость. И не важно, что вся вина практика в том, что он всего-лишь оказался по другую сторону баррикады. Главное — он враг, он — мерзость, и его надо уничтожить. А то, что практик мог оказаться другом, если бы выбрал иную школу, не должно останавливать адептов. Звеньевые сделают все, чтобы в головах подростков даже не возникло такой кощунственной мысли.
* * *
— Сотник!
Кларк, сотник городской стражи, вытянулся перед сопляком лет пятнадцати.
— Слушаю, господин маг!
— Пробегись со своими ребятами по домам, подвалам. Нужна ещё еда. Муку доставьте в пекарни, пусть повара лепёшек напекут или хлеба. Мясо прокоптите, чтобы не портилось. Всё готовое: соленья, хлеб, лепешки, кастрюли с кашей и другое тащите сюда. Не будет еды — люди начнут умирать. Понял?
— Как не понять, господин маг! — проглотил опасную гордость сотник. — Всё понял! Разрешите бежать, выполнять?
— Беги, выполняй, — важно кивнул сопляк.
У Кларка выдались нелегкие деньки. После того, как выяснилось, что тем самым чудовищем был Скоробогатов, глава городской стражи, весь город всколыхнулся. За одну ночь обезумевшие от ярости и страха горожане сожгли больше семи усадьб высокопоставленных лиц и перебили три дюжины семей.
Стражники в ту судную ночь разделились на два лагеря: одни пошли вместе с горожанами — в конце концов стража видела, какими могли быть такие чудовища, другие — заперлись в своих домах. Останавливать многотысячную толпу и прикрывать своими телами городских бонз дураков не было.
А потом за уничтоженные семьи пришлось платить всему городу. Король мог послать своих вассалов навести в городе порядок, но предпочел отдать город под ставку командования двух магических армий. Лучше бы судил и вешал, честное слово…
Кларк пробежал пару кварталов в сторону казарм стражи, а потом перешёл на быстрый шаг.
В городе уже почти не осталось еды. Горожане быстро поняли, чем смердит ветер перемен, и попрятали всё съестное, но это мало чем помогало: засевшие в городской ратуше маги не говорили "а, значит, еды совсем-совсем нет? Ну ладно, что поделаешь". За каждый невыполненный стражей приказ умирали люди: маги могли выйти в город и сжечь ближайший дом, или устроить жертвоприношение на центральной площади. Кто мог — сбежал из города прежде, чем практики принялись отлавливать и убивать всех, кто пытался покинуть Лурскон. Иные люди смогли затаиться в подвалах заброшенных и сгоревших при бунте домов. Но могли уберечься не все. В основном умирали женщины, дети и старики, непричастные к недавним беспорядкам.
Сотник прошел мимо переулка, из которого неслись девчачьи визги, рыдания и довольный многоголосый хохот. Маги резвились в тридцати метрах от здания стражи, но образумить подонков никто не спешил.
Кларк стиснул зубы, но заставил себя пройти мимо. Рано, рано…
С каждым трупом внутри сотника росло незнакомое прежде чувство, мрачное и настолько
