на расчёты солсистемного транспорта. И это… Пусть отключат ВСЕ коммерческие расчеты, если они будут мешать. Приоритет только жизнеобеспечение персонала в Дальнем Космосе. Я знаю, столько стоит минута работы агрегата, и какая на него очередь, но если они не проникнутся — можешь не только колени прострелить. Наверняка у сеньоров и другие болезненные места найдутся.
— Понял, Командор. Работаю.
Тем временем наступил час икс здесь, под куполом «Объединённой атомной», и в конференц-зал, где не так давно игралась в «правильного атомщика» Сиби, пригласили всех, приехавших на данное совещание. Именно что «пригласили», это территория корпорации Манзони, они тут цари и боги, и даже представители контрразведки ждали мероприятия вместе с остальными в холле.
— Сеньор стажёр, — бросил мне их главный (не тот, что был утром, другой, занимающийся обеспечением конкретно этого вопроса). — Сеньор стажёр, нужно ОЧЕНЬ СИЛЬНО доверять этим людям, чтобы пойти на такое. Я вообще ничего не смогу гарантировать по итогу этого совещания.
— Беру всю ответственность на себя, — весело парировал я. — Максимум, что может быть — это утечка, которую не смогут проконтролировать их СБшники. На этот случай у меня тоже есть план действий.
Он запыхтел, но прилежно промолчал. Правильно, есть руководство — пусть оно думает. Деза? Да, я, разумеется, буду сливать на случай утечки дезу. А что правда, что дезинформация — не его ума дело.
Местных было в три раза больше. Нас, кроме меня, приехало всего восемь человек. Их — двадцать два, также не считая Адриано, который тут заместитель отца по научно-исследовательской работе, а значит тем более царь и бог. В смысле, благодаря его должности, присутствие самого сеньора Умберто не требуется — его и не было. Когда все расселись, я представил своих спутников, обозначив только занимаемую должность или роль, а не имена, следом точно также поступил Адриано. Причём представлял не всех, только руководителей отделов и ключевых специалистов, экспертов, названных людей было всего двенадцать. В основном тут присутствовали представители материаловедов (как просил) но не только. Присутствовали спецы «отдела исследований нейтронного спектра», «отдела надкритических процессов», «отдела подкритических процессов», «отдела короктоживущих изотопов»… А ещё были специалисты «по физике высокотемпературной плазмы» и «по лазерным и энергоёмким технологиям».
На самом деле вру, их должности и названия отделов могли называться как-то иначе, я просто дословно не запомнил. И привожу примеры названий, как они отпечатались в восприятии. Тут были люди, ответственные за начало ядерной и термоядерной реакции и её воздействие на окружающую среду, включая специалистов по материалам, применяемых для сдерживания данных реакций, и приборам, для этого используемых. Столы в зале поставили полукругом, чтобы все члены совещания могли друг друга видеть, но при этом образовывался «пятачок» для докладчика. Эдакая «точка», на которую я и вышел.
— Сеньоры… Я также не буду называть своё имя, хотя некоторые из вас, наверняка, его знают, и оно не является засекреченным. Мой оперативный позывной в этой операции — «стажёр Веласкес», так прошу ко мне и обращаться. — Обвёл тяжёлым взглядом молча выжидающую публику. Попытался поймать, как чувствую этих людей, могут ли быть среди них предатели? Но нет, сейчас определить этого не мог. Нужно индивидуальное личное общение с каждым.
— Моя роль во всём этом, то бишь в ситуации с захватом заложников — координация действий между силовиками, ответственными за работу с террористами, и Совета Безопасности в целом и королевы лично. Да, я юн, не специалист во многих… Да почти во всех вопросах, но именно я — человек Совбеза Венеры, следящий, чтобы здесь всё было выдержано в соответствии с целями и задачами государства. Потому прошу не смотреть на меня, как на ничего не понимающего молокососа, я выполняю ровно ту работу, что требуется, и пока выполняю хорошо.
Адриано порвался что-то сказать, но не стал — он мой ровесник, и то, что самый главный тут — также результат близкородственной связи с владельцем компании. Остальные же посчитали себя не в праве раскрывать рот по такому поводу, но взгляды всех, особенно местных, в мою сторону изменились.
— Вы видите, что происходит за окном, — продолжил я. — Королева недовольна тем, что натворили силовики, а потому на время расследования, кто из них продался вражеским разведкам, а кто верен трону, ввела в стране военное положение. Но это ни коим образом не должно отвлекать НАС, — обвёл я всех сидящих тяжёлым взглядом, — от главной задачи — спасения детей.
— Нас? — Удивлённый голос с лёгкой грустной усмешкой одного из молодых специалистов, что-то там с термоядом и лазерами.
— Нас, — уверенно кивнул я. — С сего момента, как началось это совещание, вы также в одной лодке с нами, силовиками. И да, вас никто ни о чём не спрашивал, и всем плевать на ваше личное мнение. Считайте, сеньоры, вы мобилизованы. Это вопрос государственной безопасности, и на такой шаг мне дал полномочия Совбез. Кто не желает участвовать в секретном совещании, не желает брать ответственность, может прямо сейчас встать и уйти, и на вас не будет распространяться закон о секретке. Оставшиеся же будут ознакомлены с информацией под грифами «секретно» и «совершенно секретно», и «соскочить» уже не смогут.
— Но там же дети, да? — сощурился седовласый дедуля из отдела надкритических процессов, понятия не имею, что это такое.
— Да, — лаконично кивнул я. — Там почти пять сотен детей. И почти сотня взрослых, в основном женщины, которых упыри безостановочно избивают и насилуют.
— У меня внучки такого же возраста. Я остаюсь, чёрт с ним! — воскликнул он. — Мобилизация — так мобилизация, но я, сеньоры, считаю, что если мы можем помочь государству — мы должны хотя бы попытаться. — Это он обернулся в одну сторону и в другую — посмотреть на коллег.
— Как-то всё… Сурово, сеньор Веласкес. Вы нас… Заставляете, — молодой специалист из отдела лазеров.
— Такова жизнь, — развёл я руками. — Однако замечу, я не стал жестить и разрешаю не желающим сотрудничать, считающих, что это выше их принципов, покинуть сей милый кабинет.
— Мы остаёмся! — повысил голос, взяв право решить за всех, дедуля с внучками. — Юный сеньор, у вас ещё нет своих детей. У нас почти у всех есть. Мы готовы. Наша работа будет изолирована? Нас поместят в какой-нибудь бункер?
— Нет, что вы! — уверенно покачал я головой. — Наоборот. Вы должны будете решить проблему быстро,
