в мой мир, я попробую убедить старейшину помочь тебе.
— Погоди, — вдруг сообразил я. — Ты дочь старейшины? Серьёзно? И тебя послали патрулировать границу?
— Ну да, а что? Ты не сравнивай наши миры, у нас нет кастовости вообще. Дочь собирателя нектара может стать главой, а я как дочь старейшины пока доросла лишь до единичного патруля. Это круче группового, но до настоящего признания ещё далеко.
— Понятно, — покивал я головой. — Мне ваш мир нравится больше моих пока что. У тебя какие планы на вечер? Я собираюсь идти в ваш мир, назначена встреча. С гномкой. Плюс будут новые лица, которых пока не знаю.
— И так просто туда пойдёшь? Не боишься? Убить чужака у нас — не грех, а доблесть!
— Не боюсь, — от души рассмеялся. — Они во мне заинтересованы, да и я не безобиден. Много ли у тебя знакомых, способных увернуться от колчана стрел, выпущенных твоей рукой?
— Нет таких, — она потупила взор, и её огромные глазищи вновь стали человеческими. — Мне до сих пор стыдно, но я рада, что не убила тебя!
— Так что, пойдёшь со мной вечером на встречу? — отвлёк я девушку от её переживаний.
Она кивнула, но ответить не успела.
— Андрей, Аива, подождите нас! — в два голоса прокричали Надя с Наташей. — Мы с вами к морю!
На самом деле, мы шли по побережью уже больше минуты, и девчата догоняли нас по кромке прибоя, скинув свои туфельки. А вот дриада разуться не могла, и я отругал себя, что привёл её именно на берег. Но та гордо шла, игнорируя босоногих подруг, всем своим видом показывая, что ей просто не хочется. Не хочется пробежаться босыми ногами по самому берегу, выбрасывая из-под узких изящных ступней миллиарды тёплых брызг. Ничего, я исправлюсь. О чём и шепнул моментально зардевшейся дриаде, ей явно было приятно.
— Андрей, — отдышавшись, выпалила Надя. — Звонила моя матушка, она хочет, чтобы мы все непременно посетили её у нас в особняке. Вы как, примете приглашение?
— Вы как, примете приглашение? — запыхавшаяся и разгорячённая девушка выглядела великолепно.
Если честно, никакого желания встречаться с графиней Кобровой у меня не было. О чём мне с ней говорить? Сказать ей, что я до сих пор не доверяю её дочери? Нет, согласен, понять — значит, простить. И я понимал мотивы её не очень красивых поступков, преступления там не было. Тем более моё второе сознание, прогрызающее своими останками мозг, давно её простило. А значит, и я, во всяком случае, публично.
Не знаю, зачем Кобровой-старшей на самом деле этот брак, но она вызывала ощущение очень умной и хитрой женщины, и в каждом её слове требовалось искать второе дно. По крайней мере, об этом трубил мне опыт прошлой жизни, где такие личности встречались крайне редко. Но встречались.
Тем не менее я с благодарностью принял приглашение, Наташа с Аивой горячо поддержали меня. Совершенно не спеша, мы дошли до особняка Кобровых, всё так же по берегу. Увидели нас заранее, поскольку, когда мы вошли в дом, слуги сразу пригласили на трапезу . Для обеда было рановато, и потому стол ломился от блюд, по виду больше похожих на завтрак.
Сама графиня восседала во главе стола и милостиво кивнула в ответ на наши поклоны. После чего пригласила сесть. Первое время царила гробовая тишина, потом Надя разговорила нас, и мы стали общаться о какой-то чепухе.
Когда в мой желудок уже ничего не лезло, хозяйка вежливо извинилась перед девушками и пригласила меня в кабинет. «На пару слов». Я, повторив извинения, двинулся за ней.
Кабинет оказался раза в два больше моего, с огромной библиотекой, пыльными фолиантами и даже свитками. Вот бы сюда занырнуть! В остальном он был похож на мой: шесть кресел, вытянутый овальный стол, камин. Я с удовольствием плюхнулся на нежную кожу сиденья. Поскольку графиня молчала, решил поторопить события.
— Вы хотели со мной поговорить?
— Да, Андрей, и весьма серьёзно. Я рада, что ты отклонил моё предложение. Это значит, меркантильный интерес к моей дочери у тебя отсутствует. Я также счастлива, что вы общаетесь полноценно, несмотря на гадости, которые она тебе подкидывала по юношескому максимализму и глупости. Но я также вижу, ты её не простил. Мне просто интересно, какая из её выходок тебя тормозит? Я знаю многие, но, разумеется, не все. Поделишься со мной?
Да что сегодня за день-то такой?! Захотелось встать, схватить вот эту явно старинную вазу и запулить её в бок шикарного камина. Причём с такой силой, чтобы руками осколки собрать было невозможно, онли веником.
Они сговорились, что ли? Зачем мне все эту кобру рекламируют и впаривают? Неужели считают, что я не разберусь сам? Бесит! Чёрт… Опять несвойственная мне реакция, такой взрыв эмоций не может быть моим. Выдыхаем…
— Я поняла, вопрос снимается, — внимательно наблюдавшая за мной женщина мягко улыбнулась. — Вообще, я позвала тебя не за этим. Вот, возьми, — она протянула мне деревянную шкатулку. — Это тебе. Неважно, как у вас сложится с Надеждой, возвращать её не нужно. И учти, отказа я не потерплю!
Я осторожно открыл крышку. Внутри лежала всего одна бумага. Очень круто выглядящая, с гербовой печатью и двумя размашистыми подписями внизу. С трепетом достав лист, углубился в чтение. «Сим заявляю», «в трезвом уме» и бла-бла, «отчуждаю в пользу», «договор дарения вступает в силу»…
Дочитав, я в недоумении поднял голову на графиню. Она просто безвозмездно дарила мне огромный кусок земли. Причём больше того, который был необходим для полноценной стройки, даже когда я собирался возводить там городок для охотников. А уж юридические закорючки научился читать в прошлой жизни — дай, г-хм, Мангуст каждому! Там не было двойного дна или намёка на какую-нибудь ловушку.
— Да, это именно то, чем кажется, юный граф, — озорно улыбнулась женщина, став вдруг невероятно похожей на свою дочь. — На самом деле, то, что у тебя в руках — сувенир. Всё уже давно оформлено в земельной палате. Тот небольшой клочок земли — твой. Я очень уважала и даже любила твою матушку, и это минимальное, что могу сделать для её единственного отпрыска. Да и ты сам мне импонируешь, была бы я чуть моложе, — она хитро усмехнулась, разрешив продолжить фразу мне. — В
