просто поймать в переулке и прихлопнуть.
Судя по словам Звездочета, террористы из Питерского института были теми самыми, с кем мне приходилось сталкиваться у Дирижера в поместье. Даже одного я смог убить с большим трудом. Считай, мне вообще повезло, что внутри у меня был монстр.
— Лора, надо найти еще тварей, которые могут разрушить астральное тело.
— Сделаем!
Они хотят государственного переворота? Кто? Зачем? Или поставить в невыгодное положение царя? Или свергнуть? Тогда причем тут я?
Мне кажется, что чрезмерное внимание к моей персоне заключается не в том, что я из другого мира и весь такой уникальный, или, как мне говорили вначале, «Избранный», нет. Скорее всего, дело в моем отце или прошлых предводителей рода. Все же одна у нас фамилия с командиром легендарного царского отряда.
Внутренний голос предупреждал, что на этом они не уймутся. Но конечную цель было очень сложно вычислить.
Тут и Валера прилетел, уселся на перила и начал смотреть на меня.
— Чего случилось? — наконец спросил я.
— Вижу, ты в раздумьях. Поэтому не мешаю, — пропищал Валера.
И надо что-то делать с ним. Если возможно переселение душ, то требуется побыстрее подобрать Валере тело, и тогда он будет по-настоящему ценным союзником.
— Скажи, Валер, а что ты сделаешь, когда мы найдем тебе новое тело?
Голубь призадумался.
— Знаешь, сначала я думал захватить вашу планету, — сказал он будничным тоном, и я аж улыбнулся.
Кто о чем, а Валера о порабощении планеты.
— Думаешь, тебя бы не остановили? Может, к этому времени и я буду довольно сильным?
— Да ты что⁈ Ты ж еще доходяга! По моим прикидкам, сейчас уровень твоего развития примерно один процент от максимума. Да и кто меня остановит? То полоумное кудрявое семейство? Царевна? Император?
— А что, думаешь, он слаб?
— По сравнению со мной… С прошлым мной… Думаю, да.
— И как ты это понял?
— Я бы спас тот институт.
Могу предположить, Валера мыслит примерно теми же масштабами, что и царь Петр. Не знаю его лично, но что-то подсказывает мне, я не ошибся.
— Ты знал, что он был там? — решил уточнить я. Все же голубь не мог слышать, о чем мы говорили со Звездочетом.
— В смысле? Так царь попытался спасти институт и не успел? Аха-ха-ха-ха! Лох!
На всякий случай я посмотрел по сторонам, не подслушивает ли кто. А то вдруг за оскорбление власти еще штраф прилетит, или чего хуже, срок.
— Даже не интересно, — махнул голубь крылом. — Какие у тебя планы?
Я призадумался. А действительно? Стоит налечь на свое развитие. Хорошо, что занятия можно продолжать даже во время Универсиады. Значит, пойдем в библиотеку и подтянем теорию. Асая Рей, думаю, не откажется от практических занятий. Надо только найти время. Да и Дикая Зона. Моя мини-армия вовсю собирает кристаллы и закрывает метеориты.
Посмотрев на них через астральное тело, я был приятно удивлен тем, что угольки закрыли около пяти штук.
Тогда я передал племени, что мне нужны метеориты с астральными монстрами. И пусть не убивают их, а пока только найдут.
— Пойдем, скоро начнется, — напомнила мне Лора про выступление администрации Универсиады.
* * *
Императорский Кремлевский дворец.
Москва
Давненько у Игната Венедиктовича не было важного задания. Еще рано утром ему позвонили и попросили прибыть во дворец по приказу Его Величества. Первый личный секретарь Петра Петровича редко вызывался в такую рань. Обычно он знал о мероприятиях начальства за неделю и мог подготовиться заранее.
Последний раз, когда его так оперативно вызывали, случился около двадцати лет назад. В те годы они вели территориальную войну с Южный Европой и одновременно с Северной Империей. Тогда Игнат Венедиктович не отходил от царя несколько недель, буквально ночуя через стенку во время разъездов.
Он был не только самым доверенным лицом после членов семьи, но и хранителем царских тайн. Например, когда у Его Величества порвалась подкладка походного мундира, Игнат Венедиктович подшивал ее буквально на коленке, за десять минут до пресс конференции сидел на ступеньках служебного выхода теле-информационного центра, а Петр Петрович, государь Всея Руси, стоял у него над душой и просил поторопиться. Конечно, подобных моментов он мог вспомнить не один десяток.
Когда родилась младшая дочь, Екатерина, царь на радостях устроил знатный пир, который продлился несколько недель. Пригласили всех влиятельных людей государства, приехали гости и из стран-партнеров. Пожаловал и японский Император с консулом, и, каким-то чудом, сама Королева Великобритании, которая знала Петра, наверное, дольше всех на свете.
Однажды во время пира царь предложил политической верхушке отправиться на рыбалку на реку Яузу. Тогда Игнату Венедиктовичу пришлось достать лучшие удочки и снасти для остальных. У самого же царя имелся свой набор, который он благополучно забыл во дворце.
Для мировой общественности и СМИ они преподнесли неожиданный вояж, как военные учения и демонстрацию передовых разработок Российской Империи. Конечно же, никаких репортеров, они же там якобы сверхсекретными технологиями балуются. По факту, надо было просто объяснить подданным, куда ломанулись все сильные мира сего.
Сегодня намечалось что-то невеселое. С утра во дворце толпилось много народу. Военные и начальники разных подразделений.
— Игнат Венедиктович, здравствуйте, — раздался бодрый голос у него за спиной. — Вас тоже вызвали?
Обернувшись, он увидел перед собой Ефремова Тихомира Тихоновича, главу Канцелярии. Рядом с ним стоял его первый помощник Газонов Алексей Октябринович.
— Ваше высочество, ваше сиятельство, — поклонился Игнат Венедиктович, и они обменялись рукопожатиями. — Сами понимаете, без меня никуда.
Многие, кто заметил личного секретаря царя, напряглись. Это было либо к хорошим вестям, либо к очень плохим. А если учесть, что буквально вчера разрушили Питерский институт и предотвратили нападение на Московский, то, скорее всего, надо готовиться к худшему.
К Игнату Венедиктовичу подошел дворецкий и пригласил пройти с ним.
Он знал, куда его ведут. В покои царя. Когда перед ним открылись двери из метеоритного материала, Игната Венедиктовича обдало мощной волной силы. Царь гневался, и гневался не на шутку.
— А, Игнатушка, здравствуй, проходи, — царь сидел на троне спиной к входной двери, и Игнат Венедиктович не смог разглядеть лица Его Величества.
— Здравствуйте, Петр Петрович.
Игнату, как самому приближенному к царю, было позволено общаться с ним в неформальной форме, без титулов и прочих славословий. Но при этом никакой власти он все же не имел. Скорее, его просто уважали за то, что он так близок с Петром.
— Ты постой пока в том конце, — царь махнул рукой на помятый и старый диван, который он так любил. Даже ногти Петра полыхали красным.
— Петр Петрович, с вами все хорошо? — аккуратно спросил секретарь и сел на диван. Ему тоже нравилось сидеть на нем, но начальник редко дозволял.
