импульсы. Пока сгусток энергии тайкунов остается на месте, и это вселяет надежду, что я имею дело хотя бы не с мобильным конструктом, вроде голема. Прямой угрозы я пока не ощущаю, и минут через пять решаю немного приблизиться к обнаруженной энергетической аномалии.
С предельной осторожностью преодолеваю около пятидесяти метров и вновь кидаю вперед импульс. Отклик меня изрядно настораживает – цель сместилась на несколько метров влево и, похоже, немного продвинулась мне навстречу. Останавливаюсь и медленно опускаюсь на мокрый мох. В сотне метров впереди намечается какое-то движение, и я вижу мерцающий силуэт медленно поднимающегося с земли человека. Почти сразу к нему присоединяются ещё двое. Похоже, раньше они лежали, и между нами была какая-то преграда, не позволявшая мне их увидеть.
Судя по всему, владелец артефакта, который мне удалось засечь, что-то почувствовал и насторожился, а на его беспокойство отреагировали и остальные. Режим обостренного восприятия сваливается на меня, как обычно, неожиданно. Небольшой участок леса, на котором сейчас сосредоточено мое внимание, как будто скачком приближается, и я начинаю слышать, о чем говорят потревоженные моим появлением люди.
- Что там, Герхард? – негромко спрашивает самый крупный из бандитов. Сомнений в том, что это именно те, кого я ищу, у меня больше нет.
- Пока непонятно, - одними губами отвечает хозяин артефакта. – Я услышал знакомый звук, которого здесь быть не должно, но больше он не повторялся.
- Что за звук?
- Его издают некоторые порождения тайкунов, - чуть замявшись, произносит Герхард. – Возможно, показалось. Обычно этот звук, если уж возникает, то резко не обрывается, а сейчас я ничего не слышу.
Обостренное восприятие отключается и одновременно меня скручивает так, что я едва сдерживаю стон. Сколько я продержался в этом состоянии? Думаю, не меньше четверти минуты. Раньше такого никогда не было. Не иначе на продолжительность работы умения повлиял висящий у меня на груди амулет. Он, кстати, изрядно нагрелся, даже кожу слегка обжигает.
Лежу, медленно приходя в себя, и одновременно пытаюсь анализировать ситуацию. Врагов пятеро. Режим обостренного восприятия позволил мне увидеть их всех. Данжур тоже с ними, но он явно пленник. Во всяком случае, руки и ноги у него связаны. Похоже, меня действительно собираются ловить на живца, и, думаю, их цель – взять меня живым. Видимо, считают, что из человека, сумевшего добыть дорогущий жезл центуриона тайкунов, можно при правильном подходе выдоить много всего полезного, а в своей способности заставить меня делать для них всё, что они от меня потребуют, эти ребята явно не сомневаются.
Минут через десять лихие люди немного успокаиваются, но двое, включая Герхарда, остаются на ногах. Герхард, похоже, тот самый проводник, который помогает банде пройти через Змеиный лес к месту встречи со мной. И этот человек явно непрост. Он почувствовал мой локационный импульс, а значит, тоже обладает необычными способностями. Если он не член банды, а просто нанят лихими людьми, то обо мне он, скорее всего, ничего не знает. В этом случае через какое-то время он поверит, что всплеск энергии тайкунов ему действительно показался. Кстати, похоже, что Герхард именно наемник. Говорившему с ним бандиту он втирал про некий звук, который он якобы услышал. Вот только я шел очень осторожно и никаких лишних звуков не издавал. Насторожил проводника именно локационный импульс, но рассказывать лихим людям о своем умении чувствовать энергию тайкунов он не захотел.
Шевельнувшееся было чувство опасности, вновь замолкает. Пока я не лезу в лагерь бандитов, прямой угрозы для меня нет, поскольку идти прочесывать опасный ночной лес, руководствуясь одним лишь смутным беспокойством нанятого проводника, лихие люди явно не готовы. Для порядка и самоуспокоения они ещё с полчаса проявляют повышенную бдительность, но потом возвращаются к привычному для себя ритму ночной походной жизни.
А вот мне теперь нужно решить, что со всем этим делать. Если бы не Данжур, я бы мог снять первым выстрелом проводника, а потом устроить ночную охоту за остальными бандитами. С моей способностью видеть в темноте шансов у них ноль, вот только убить моего приятеля они перед смертью всё равно успеют. Впрочем, возможно, кто-то из них попытается использовать его в качестве живого щита или попробует обменять свою жизнь на жизнь заложника. Вот только проверять, что они решат сделать с Данжуром, мне совершенно не хочется, а это значит, что покончить с бандитами нужно очень быстро.
У меня три арбалета и пять выстрелов до необходимости перезарядки, но при этом всего две руки и никакой гарантии, что все цели удастся надежно вывести из строя, потратив на каждую по одной стреле. Вернее, я практически уверен, что это утопия. По кому-то из бандитов я обязательно промахнусь и, скорее всего, даже не один раз. Первого и, может быть, второго я свалить успею практически в полигонных условиях, но дальше они начнут активно двигаться, пытаясь укрыться, и точность стрельбы резко снизится.
Сколько я ни пытаюсь придумать некий хитрый план, обеспечивающий одновременно уничтожение врагов, сохранение жизни Дажнура и минимизацию риска для меня самого, результат всё время получется один и тот же. Я в состоянии более или менее надежно обеспечить выполнение только двух из этих пунктов, причем за счет пренебрежения третьим.
Я могу перебить бандитов, расстреливая их из темноты с безопасной для меня дистанции. Это позволит мне не вступать в ближний бой и с высокой вероятностью избежать ранений или смерти. А вот сохранить жизнь Данжуру при этом вряд ли получится. Второй вариант – максимально сократить дистанцию и атаковать противника практически в упор. Такой подход резко увеличит точность стрельбы, а при необходимости даст мне возможность применить стальные шарики или нож. Шансы не дать врагам убить Данжура при этом сильно возрастут, но и мои личные риски увеличатся в разы.
Решать нужно прямо сейчас. Ждать – не вариант. Утром преимущество моего ночного зрения растает, как дым, и возможность спасти Данжура будет безвозвратно упущена. Если я сейчас тихо уйду и утром не явлюсь к месту встречи, его просто убьют, как ставшего бесполезным свидетеля. К тому же эти пятеро знают обо мне слишком много, а информация – это такая гадкая штука, которая умеет всплывать в самые неподходящие моменты и очень сильно портить жизнь тому, кто вовремя не позаботился о пресечении её распространения.
Так ли важен для меня Данжур, чтобы рисковать ради него своей шкурой? Наверное, да. Я, конечно, вырос одиночкой, но человек не может слишком долго находиться в социальной изоляции, а Данжур – единственный
