- Ничего, бывает, - спокойно ответил я, умело скрывая свое раздражение по отношению к настырному попутчику.
- А вы чего не пьете спиртного?
- Не могу, язва, - тут же соврал я, понимая, что начинаю «выходить» из своей роли.
- Болит, наверное, да? - участливо не унимался собеседник.
- Сейчас нет. А вот голова что-то разболелась, я, пожалуй, немного вздремну.
Ход удался и приставучий попутчик отстал. Но он тут же нашел новую жертву и начал «парить» мозги, какому-то пассажиру, летевшему в Санкт-Петербург.
Перелет был долгим по времени, но быстрым по ощущению. Примерно половину пути я потратил на изучение, какого-то журнала, который, к моему счастью, оказался на английском языке, потом выпив пару стаканов апельсинового сока, и не найдя занятия по душе, вновь окунулся в недавние воспоминания...
Я лежал на крыше двухэтажного дома и осматривал в оптику прилегающую территорию к резиденции президента Мапо, которого нам требовалось ликвидировать как можно скорее. От одного из приближенных к главе государства мы получили информацию о распорядке дня Мапо. Все свое время он находился в своем кабинете, который был расположен почти в центре здания, на втором этаже. Единственная ошибка президента заключалась в том, что у него имелась одна, не очень благоразумная, привычка - после завтрака Мапо выходил на балкон и пил кофе, читая местную прессу. Балкон, конечно же, был бронирован - и стенки, и стекло, но он всегда открывал на пару минут окно - подышать воздухом. Именно этим-то мы и хотели воспользоваться. В радиусе полукилометра начиналась густая сеть блокпостов, перекрывающих дороги к резиденции. После убийства Мона они были усилены, к тому же добавилось и пеших патрулей, но их расписание после долгого наблюдения за ними без труда удалось «запротоколировать». Охрана работала из рук вон плохо: эти олухи, обменивались паролями по рации, и за все время слежки за ними ни разу их не меняли. При такой степени разгильдяйства со стороны службы безопасности, мы могли даже не предпринимать каких-либо мер для конспирации...
Для выполнения задачи, мне был нужен хороший снайпер. На эту роль идеально подходил Мабуто - за то время, что я командовал отрядом, этот славный малый зарекомендовал себя как хороший стрелок с большим упорством, он мог по несколько часов лежать без движений - одно из главных качеств хорошего снайпера. Однажды, он на спор с пятидесяти метров из своего ПМ попал в голову небольшой птички Меруру («аналог» нашей синицы или воробья). План был таков - Мабуто убивает президента, бросает винтовку на «месте преступления», предварительно оставив «сюрприз», затем садится в машину, проезжает несколько кварталов, бросает ее. На задворке будет стоять еще одна машина, на ней он едет на окраину города и в одном из заброшенных сараев, заминировав ее, оставляет. Потом, миновав небольшую изгородь, уходит в сторону густого подлеска, за которым я и буду поджидать его...
- Уважаемые пассажиры, наш самолет скоро пойдет на посадку, пожалуйста, пристегните ремни, - вещал милый женский голос.
Пристегнув ремни, я стал ждать, когда же закончится этот нудный перелет, отнявший столько сил. Сзади, практически сразу после озвучивания стюардессой предупреждения, раздался уже до боли знакомый голос - мой «попутчик» опять «сушил» мозги кому-то из пассажиров. Вдаваться в подробности не стал, но в общих чертах уловил большую часть разговора. Судя по односложным ответам собеседника «попутчика», он его конкретно «достал». Честно говоря, никогда не нравились подобного рода люди, которые болтают всегда и везде, даже во сне.
Выйдя на трап самолета, с удовольствием вдохнул свежий летний воздух Москвы. Получив багаж, как можно быстрее покинул здание аэропорта и сразу же поехал к себе домой. Остановив такси возле Красной площади, решил-таки немного прогуляться. За время моего отсутствия практически ничего не изменилось, вот все тот же китайский ресторан, а вот и новенький - судя по вывеске, открылся только позавчера. Ну, а вот и мой дом. Поднявшись на четвертый этаж, я позвонил в одну из квартир. Дверь открыл мой тезка и лучший друг - ветеран Великой Отечественной Войны Михаил Алексеевич, ему было чуть за восемьдесят, но и за эти годы он не потерял офицерской выправки (был артиллеристом, дошел до Прибалтики, где был ранен, демобилизовался уже в конце 40-х годов в звании капитана). В детстве и юношестве я любил слушать его рассказы о войне, и именно они и предопределили мою будущую профессию.
- Здравствуйте, Михаил Алексеевич! Как дела? Как здоровье? - бодро спросил я.
- Здравствуй, Миша. Спасибо все хорошо, - с небольшой хрипотцой в голосе ответил он.
- Ключи можно? Кстати, а что у вас с голосом?
- Да, все нормально, горло малость простудил. Вот бери, может, зайдешь на чай? Давненько не виделись, - спросил Михаил Алексеевич, протягивая брелок с ключами.
- Нет, сейчас дел пока что много, спасибо за приглашение, зайду чуть позже, - поблагодарил я его и пошел к себе.
В квартире было пусто и даже как-то уныло - на кухонном столе, в прочем, как и во всем доме, был толстый слой серой пыли. Неплохо бы как можно скорее навести порядок в этой «берлоге». Неожиданно раздался телефонный звонок, и я взял трубку.
- Здорова, Миша, ну как? Нормально долетел? - спросил мой сослуживец Петр.
- Здрав буди, Петр, спасибо, долетел нормально.
- Тебя там Соболев вовсю ищет, я так думаю, он к тебе на квартиру нагрянет, так что жди, - сослуживец проинформировал меня.
- Спасибо за информацию.
- Спасибо за информацию.
Казалось бы, не начальство должно идти к подчиненному, а наоборот. Ан нет, полковник сам собирался нанести мне визит. Причина была проста, как пять копеек: с Соболевым нас связывали не только деловые отношения - полковник был другом нашей семьи; именно он-то и предложил мне работу в СВР. Быстро наведя порядок на кухне, я уже было собрался убрать комнату, как в дверь позвонили, причем сделали это с явной настойчивостью. Открыв дверь, увидел на пороге Соболева. За чашкой ароматного чая вкратце рассказал ему о своих «африканских делах»; полковник слушал внимательно, перебивал только для уточнения некоторых моментов. После того, как я закончил рассказ, он поблагодарил меня за службу и сказал, что бы я предоставил к завтрашнему дню самый подробнейший отчет о проделанной работе. Проводив начальство, я посмотрел на часы - было уже шесть вечера. Взяв в руки ведро с водой и тряпку, пошел убирать остальную часть квартиры. За этим незамысловатым занятием я прокрутил в памяти еще один фрагмент командировки...
Я сидел в машине и прослушивал все переговоры патрулей. Охрана, как обычно трепалась «не по делу» и не только. В наушнике раздался короткий писк (прибыл на место), это был сигнал от Мабуто, который сейчас находился на крыше того самого дома, где я был пару дней назад. Посмотрел на часы - 8:12 утра. Раздался второй сдвоенный писк от Мабуто - он готов к выполнению задачи. Посмотрел на часы вновь - 8:17. Время полетело с невероятной быстротой. Послышался тройной писк - цель вошла в зону поражения. Длинный писк - цель открыла окно. Я коротко стукнул по наушнику (начинай работу). Через несколько секунд раздался один длинный и один короткий писк (цель уничтожена, ухожу). А через восемь минут мы уже мчались прочь от города, не жалея старый внедорожник, который нещадно трясло на ухабах проселочной дороги. Уже через пару часов во всех местных СМИ появилось сообщение об убийстве президента в его личной резиденции. Позицию, откуда стрелял снайпер, вычислили не сразу, а когда ее обнаружили, на месте нашли снайперскую винтовку Remington 700, страж правопорядка попытался ее поднять, в результате чего произошел мощный взрыв. При взрыве пострадало пять бойцов из Президентского полка и два мирных жителя. Мабуто как всегда схитрил - дом был глиняный, и он заложил взрывчатку в узкую щель между слоями глины на крыше. Так же он расположил заряды по периметру дома, а цепь замкнул на винтовке. В общей сложности в доме находилось почти десять килограммом взрывчатки и пара пятидесятилитровых канистр с бензином. К вечеру того же дня начали стягиваться повстанческие силы к важнейшим объектам страны. Ну а к полудню следующего дня вся страна была под контролем новой власти...
