Ознакомительная версия.
— Слишком мрачная картинка получается, — не отступался принц. — А ведь Первый Щит в два раза больше, чем наш Шлем. Там всего должно хватать.
На это утверждение возразил шестидесятидвухлетний герцог. Хоть и крикливым солдафоном его считали, но и он понимал, что без четкого тылового обеспечения любая армия не застрахована от поражения. Поэтому, как ему самому ни хотелось воевать, он поддержал веские доводы князя Парайни:
— Элвис прав. С пропитанием армии будут большие сложности. Первый Щит хоть и огромен, но не надо забывать: сейчас там все полыхает в войне. С севера наступает самозваный император из королевства Дейджан. С юга нечто подобное устроил король Редондеры. Если припомнить, что раньше Гранлео блокировал торговлю между государствами, то становится понятно, что идти на опустошенные земли весьма и весьма рискованно.
— Но как же сокровища?! — И не унимался принц. — Наши воины нас не поймут. Они требуют законной платы и мечтают только о полной победе.
— Ну и пусть себе мечтают, — продолжал резонные рассуждения князь. — Самых ретивых и крикливых пошлем на штурм моста через Стрелу, его в любом случае надо отбить немедленно. Более дисциплинированные полки оставим на охране берегов и самой столицы, ну а всех остальных, мобилизованных и призванных под знамена Львов, отправим по домам. Причем срочно! Чуть ли не сегодня. Пусть отстраивают дворцы наших династий и новые столицы, поднимают сельское хозяйство и возрождают ремесленные мануфактуры. Иначе через год Союз Побережья во главе с королем Чагара пойдет на сговор с «болотниками», и они с двух сторон сомнут нас легко и быстро. Второй раз роковых ошибок нынешней военной кампании они повторять не станут. Если бы еще эти «болотники» себя так нагло не вели…
Все трое непроизвольно задумались, глядя на посветлевшие окна и почти прекратившиеся потоки воды по стеклу. «Болотниками» Львы Пустыни называли всех обитателей Второго Щита из-за необъятных трясин и мелких озер, заливающих половину материка, особенно в его прибрежной части возле Речного пролива. Только сегодня утром Триумвират имел весьма бурную и неприятную встречу с лидером армии Второго Щита, неким Уйдано Лайри, который лично возглавил группу парламентариев. С удивительной бравадой он сообщил, что является прямым потомком Гранлео, и предлагал обитателям Шлема вновь возродить прежнюю империю Сангремар. Естественно, что на троне правящего императора отныне будет восседать он сам. Взамен обещал признать и сохранить три новых королевства Триумвирата в их нынешних границах.
Самое смешное заключалось в том, что рыжеволосый самозванец ничем, кроме наглости, не походил на прежнего Гранлео. После прослушивания ультиматума Триумвират уединился, и озлобленный герцог Здорн сразу предложил казнить «болотника» вместе со всей его группой парламентариев. Принц Шуканро пошел еще дальше и настаивал на более позорной смерти наглеца с отрезанием частей тела и вывешиванием обрубка словно флаг на берегу пролива, и только рассудительный князь Парайни предложил не спешить с казнью:
— «Болотники» пока нам не страшны. Через пролив им перебраться трудно, да и в сражении мы их разобьем без труда. Но казнить парламентариев — дурной тон. К тому же этого выскочку «болотники» и сами приговорят чуть позже к казни за ложь и невыполненные обещания. Так что пусть живет, и для начала скажем, что нам нужна неделя для размышлений.
Сказанная фраза несколько приструнила молодого принца, и он согласился на уговоры соправителя. Но тем не менее угрозу со стороны «болотников» тоже не стоило сбрасывать со счетов.
Помимо всего прочего костью в горле стояло новое оружие королевства Чагар. Именно о нем и напомнил Паугел Здорн, прерывая затянувшуюся паузу:
— И эти проклятые пушки! Что мы им можем противопоставить?
— Тот самый год, который мы используем для создания чего-либо подобного. Все-таки две единицы этих убийственных устройств нам захватить удалось. Как и боеприпасы к ним. И не думаю, что наши специалисты не смогут соорудить нечто подобное всего лишь за пару месяцев. Суть они поняли, остальное доработают быстро, имея перед собой образцы. Даже этот странный порох сумеют создать по примеру существующего аналога. А вот уже через год мы сможем сражаться с любой армией не просто на равных, а, скорее всего, с преимуществом.
— Не поздно ли будет? — хмыкал старый рыцарь Здорн.
— К тому времени на Первом Щите как раз и определится обескровленный победитель. И сломить его сопротивление нам, имеющим надежные тылы, будет несравненно легче, чем в данное время. К тому времени и сокровища никуда не денутся. Скорее даже поднакопятся…
Видно было, что означенный срок для молодого принца кажется несусветно огромным:
— О-о-о! Целый год? Да никто из моих воинов столько ждать награды не захочет.
— Чем быстрей мы распустим армию по домам, тем меньше им надо будет платить. Тем более что пять шестых армии Львов Пустыни пока ни в какие сражения не вступали. Им вполне хватит и того, что они успели награбить в домах пригородов Шулпы.
Поняв, в чей огород закинули камешек, двадцатипятилетний Герберт Шуканро вспылил:
— Мародеров и грабителей я казнил!
— Нескольких человек? Да полно тебе! — повысил свой знаменитый голос герцог. — В расположении твоих войск теперь только пепелища и трупы горожан. Поэтому дальновидность сбежавших заранее — вполне оправдана. Твои вояки теперь сами живут в шатрах, потому как сожгли все, что может гореть.
— Им оказывали сопротивление при обысках!.. — начал привставать принц, но князь деликатно постучал ладошкой по столу, переключая внимание на себя:
— Мои венценосные братья, оставим для историков негативные стороны большой войны и решим сиюминутные проблемы. Для принятия решения по «болотникам» у нас еще есть несколько дней. На штурм моста предлагаю немедленно отправить три полка самых агрессивных воинов из армии Герберта…
— А почему только моих на погибель отправлять? — возмутился принц. — Готов отправить два, но и вы по полку выделяйте.
— Почему бы и нет. — Князь увидел кивок Паугела Здорна. — Даем. Ну и прежде чем производить демобилизацию, что решаем по поводу Монаха? Стоит ли его искать дальше?
— Какой смысл? Все пленные, как один, твердят о его смерти.
Конечно, вырванные из пленных сведения сильно порой разнились в конкретизации вида смерти Виктора Менгарца. Кто утверждал, что высший проповедник монастыря Менгары умер от ада, кто — от ножа подкупленного убийцы. Имелись сведения и о страшных ранах, которые Его святость имел на теле и которые сдерживались от загнивания лишь чародейскими зельями из монастыря Дион. Действие зелья окончилось, Монах умер. Проскальзывал слух, что Виктор Менгарец погиб в жутком пламени какого-то эксперимента. Дескать, покусился на силу прежнего императора и сгорел в наказание. Но никто не ставил под сомнение саму смерть наиболее опасного для Триумвирата человека. Никто не сомневался, что изобретателя пушек, пороха, летающих крыльев и конструктора последних боевых корветов больше нет в этой жизни.
Ознакомительная версия.
