Он опускает в бумагорезку содержимое тощей папки с корявой надписью синим фломастером "Калима", а я думаю о том, что это, конечно, преувеличение: я и моря-то до восемнадцати лет не видел… почему "Шарки"?
Но вместо протеста скромно молчу. Если Шефу нравятся цветистые клички, пусть будет "Шарки". На то он и Шеф, чтобы лепить ярлыки по своему образу и подобию.
— И от девки избавился, и сейф открыл, супермен хренов. Могу поспорить, тебе не терпится узнать, куда ты сейчас отправишься.
Шеф у меня большой и очень грозный. Двадцать лет назад он был чемпионом по боксу Забайкальского военного округа в тяжёлом весе. Почётная грамота в коридоре висит. Я тут давно всё облазил, всё высмотрел. Воспитание у меня такое… Видели бы вы моих воспитателей, ещё не так бы лазили! И, хотя при назначении в ЗаБВО Шеф наверняка получил напутствие "Забудь Вернуться Оттуда", понемногу он всё-таки возвращался. За эти двадцать лет уже до Урала дошёл.
Я тоже домой вернусь. И гораздо быстрее.
— И проиграете, — в голосе "внимательная настороженность". — Мне не терпится узнать, где мои деньги.
На самом деле, мне не терпится послать его к чёрту, найти Катерину и сделать вид, что нас искали. Того что упрятано в кармане плаща вполне достаточно для такого "удовольствия". И для многих других тоже.
— Ох уж эта немецкая педантичность!
Он берёт со стола конверт и бросает мне.
Я уже устал ему объяснять, что Австрия — это не пригород Германии. Что никакой я не "немец". И что мне не нравится такое обращение с деньгами. Тем более, с моими деньгами. Но сегодня свою роль приходится играть особенно тщательно. Не дай Бог ошибиться!
С радостной улыбкой ловлю зарплату. Был бы хвост — завилял. Вскрываю конверт, без приглашения усаживаюсь на стул возле двери и старательно пересчитываю. С особым удовольствием отмечаю, что о премии бухотдел не забыл. Приятно. Теперь главное — не переиграть, за мгновение до гнева начальства поднимаю просветлённый взор и, восторженно шурша купюрами, спрашиваю:
— Ещё работа?
Шеф доволен. Ему по душе простые бесхитростные парни, которым некуда бежать из этой забывшей Бога крысиной норы под названием "Новые услуги". Все мои приключения у него в компьютере. Вся моя жизнь в его огромных, поросших рыжим волосом, ручищах. Я весь у него на ладони.
— Отправишься в экспедицию. На усиление.
— У Катерины проблемы? — на моём лице удивление, вполне искреннее, между прочим.
Я уже привык сетовать на колесо судьбы, которое с каждым оборотом всё дальше отбрасывает меня от дома. Но на этот раз маршрут потрясающе "в тему".
— Все проблемы от избытка людей. А в парме, напротив, их недостаток. — Шеф высказал глубокую мысль! — Уже третьи сутки молчат, не выходят на связь. Так что поспеши на встречу подружке, и тут же звони, сообщи обстановку. Кстати, поздравляю: у вас там что-то серьёзное намечается, а?
Шеф хитро подмигивает: "всё про вас знаю, ну да в добрый час, детишки…"
Не выхожу из роли: слегка потупившись, подхихикиваю, потом перевожу взгляд на деньги и осторожно складываю их обратно в конверт.
— Задача у тебя инспекционная, но, раз уж оказия такая, гостинец им отвезёшь… — Шеф строго поднимает палец к потолку. — Только без самодеятельности, Шарки. Банки считаны, помни об этом!
Важно киваю и кладу конверт в тот же карман, где дожидается моей инспекции кожаный мешочек.
— Сейчас ступай, переоденься, — слегка прижимаю к себе плащ. Шеф всё видит. Шеф всё понимает: — Деньги бери с собой, времени бежать в банк нет, — самолёт ждёт. Сразу невесте отдашь, привыкай. Вопросы есть?
Прикидываться идиотом с каждым днём становится всё тяжелее. Или это на меня так действует сувенир из сейфа Калимы? Вопросы? Да он же мне ничего не сказал!
— И как я их найду?
Шеф хмурится.
— По запаху! — он разворачивает карту и подзывает меня к столу. — Там, знаешь ли, русский дух, там Русью пахнет!
Я поднимаюсь со стула и подхожу ближе.
— Вы ещё и стихи пишете?
— Нет. Это не я. Это раньше. Давно. Так, — близоруко щурясь, он разглядывает карту. У меня сразу складывается впечатление, что видит он её в первый раз в жизни. — Если аналитики ничего не напутали, последняя их стоянка была здесь…
Судя по масштабу, шеф указательным пальцем накрывает площадь примерно в десять квадратных километров.
— Болото, двигаются они медленно, на северо-запад. Так что тебя выбросят поближе к этой точке, а дальше — по следам.
Я минуту морщу лоб, старательно изображая работу мысли, потом важно киваю:
— Я смогу обсудить это с пилотом. Нельзя ли подробнее о самой экспедиции? Чем они занимаются?
— Вот найдёшь их и спросишь.
Не любит наш Шеф подробностей! Нет ему дела до деталей и всё тут. Ещё пара-другая вопросов, тут же начинает закипать. Проверить?
— На чём они едут?
— Они идут. Пешком. Специфика местности. Я говорил. Пустошь. Болото.
— А разве нельзя было на вертолёте?
— Ну да, все такие умные, — он перебрасывает несколько страниц своей записной книжки. — Восемь рабочих-гробокопателей, профессор со своим сыном. Кстати, обрати на парня внимание: как и ты, знает кучу языков, но, в отличие от тебя — миллионер. Правда, у него там что-то с желудком… Катерина, и ещё трое высоколобых бездельников. Питание, инструмент, аппаратура… и всех на нашей двухместной стрекозе?
— Я к тому, как экипироваться? Оружие…
— Ничего тебе не нужно. Они гербарий собирают, а ты — оружие! Вот так со своим плащом и отправляйся. Погуляй там денёк-другой, отдохни. А как их встретишь, — позвонишь, спонсоры экспедиции что-то занервничали.
Он швыряет мне через стол мобильный телефон.
— Оплачено на сто лет вперёд! И поэкономнее, спутниковая связь недёшева…
— Кстати, об оплате… — кладу трубку телефона в свободный карман плаща.
— Какая ещё оплата? — ну вот, вскипело.
Раскаты его голоса заставляют противно вибрировать стёкла в оконных рамах: плотники здесь никудышные, это я тоже заметил.
— Я тебя на пикник за счёт фирмы отправляю, а ты мне "оплата"? Скажи спасибо, что мне нет дела до твоих "ля мур" с клиентками перед их отправкой на тот свет, извращенец…
* * *
В коридоре меня ждёт чернобровый, вечно чем-то недовольный Васо:
— Ну, ты давать, Шарки, — он хватает меня за локоть. — Ходить надо быстро. Одежда. Груз.
Не хочет венгр Васо учить русский язык. Но его ломанные фразы иногда можно принять за шедевры лаконичности.
В раздевалке он бросает мне тугой узел и хмуро смотрит, как я с ним управляюсь. По крайней мере, сейчас свой недовольный вид мог бы и оставить, поскольку переодеваюсь в рекордно сжатые сроки. Ощупываю новую одежду. Обычная слойка: х/б-полиуретан-х/б. Всё в приятных фиолетовых с зелёными разводами тонах. Пахнет каким-то ядом. Наверное, чтобы отпугивать насекомых. Запах резкий, но не привязчивый. В больших нагрудных карманах куртки — по плоскому пластиковому пеналу. В одном микроаптечка, в другом — спецпитание: три ряда серых таблеток с ноготь большого пальца величиной. Знакомый харч: по таблетке в день, и месяц можно протянуть, была бы вода…
