Ознакомительная версия.
Вторым фактором была прирожденная способность к эмпатии, которая резко усилилась после черепно-мозговой травмы, полученной мной во время последней силовой акции, и послужившей основной причиной моего увольнения. Не мог я долго находиться в большой компании. Слишком много чужих эмоций теснилось в голове. То, что очень помогало мне как разведчику, теперь обернулось против меня. Поэтому работу я выбирал с таким расчетом, чтобы эта моя особенность способствовала ее большей эффективности, а не служила препятствием. Работа телохранителя оказалась именно такой. Ничто не может так облегчить действия телохранителя, как возможность чувствовать своего клиента и заблаговременно понимать намерения лиц, покушающихся на его жизнь.
Была в этом и оборотная сторона. Не всегда приходится защищать хороших людей. Зачастую бывает так, что личность, которую тебе выпало защищать, оказывается резко противной твоему восприятию действительности, духу, внутреннему морально-этическому кодексу. В мозгу возникает конфликт сознательного с бессознательным, инстинктивным, который может привести к фатальной ошибке в критической ситуации, когда действуешь в основном на инстинктах.
Поэтому контракты я заключал только краткосрочные. И, разумеется, по верхнему тарифу. При этом старался, чтобы каждый раз это происходило в новом месте. Мир посмотреть, себя показать, но не примелькаться.
Первый год я работал один. Так мне было удобнее. Нет, я готов руководить слаженной командой профессионалов. Только где ее возьмешь? Настоящие профи востребованы и без дела не сидят. А отвечать за действия недоумков, которые мыслят себя суперменами, но не имеют представления даже об азах профессии — нет уж, увольте. Благодарю покорно, но это не для меня.
А потом неожиданно у меня появился напарник. Вначале я о нем как о напарнике даже не думал. Котенок, мягкая игрушка, с которой мне хорошо и комфортно. Через некоторое время оказалось, что «игрушка» развилась в цельную полноценную личность с такими возможностями, о которых мне даже не снилось. Сейчас я уже иногда крепко задумываюсь, кто в нашем тандеме на самом деле главный?
Дело происходило так: я возвращался на Землю после завершения очередного контракта. Усталый, но довольный, неторопливо размышляя о том, на что буду тратить честно заработанные деньги. Я уже подходил к портальному комплексу, когда почувствовал некий диссонанс. Особенности моей бывшей службы, да и теперешней работы, приучили меня всегда быть начеку и оперативно реагировать на все резкие изменения окружающей обстановки. Замерев на месте, я некоторое время постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Люди проходили мимо, их эмоции вторгались в мое сознание, нарастали, потом спустя некоторое время истончались и затухали. Все было как обычно. Все, да не все. Одна нотка оставалась неизменной. И это был не фон. Кому-то было плохо, очень плохо, и он из последних сил звал на помощь.
Я сориентировался на местности и уверенно направился к небольшой рощице местных хвощей, располагавшейся в стороне от дороги. Эти древовидные растения, высота которых иногда достигает 10–12 метров, по сути, являются травой. Многие из них ядовиты. Там, на самой опушке, я его и нашел.
Котенок, размером немножко больше моей ладони, лежал на животе, уронив голову на передние лапы. Его глаза были закрыты, а уши чуть заметно вздрагивали. При моем приближении он открыл глаза и посмотрел на меня. Я наклонился и аккуратно поднял его на руки. Маленькое тельце почти ничего не весило.
Он хочет пить. Я это почувствовал необычайно ясно. До ручья было метров двести. Подойдя, я положил его на берег таким образом, чтобы мордочка утыкалась в воду. Но у него не хватило сил даже на то, чтобы поднять голову над водой. Тогда я опять взял его на руки и подставил носом к небольшому водопадику, образованному каменной запрудой. Котенок высунул розовый язычок и начал лакать. Насыщался он долго. С перерывами, во время которых тяжело дышал. Напившись, он облизал мордочку, свернулся у меня на ладонях в калачик и уснул.
Я сунул теплый комочек за пазуху и пошел к порталу.
Циклоперид, осуществляющий допуск к порталу, доброжелательно кивнул мне, приглашая незамедлительно проходить, сделав вид, что не заметил серого пушистого комочка у меня под комбинезоном. Все он, разумеется, заметил. Эти ребята замечают абсолютно все и являются лучшими в метагалактике таможенниками. Абсолютно неподкупными. Нельзя — значит нельзя и никак иначе. По-видимому, в данном конкретном случае было можно.
Я подошел к входному проему и набрал на панели код Земли. Ввел номер ближайшего к моему дому портала, расположенного под Новосибирском. Глубоко вдохнул и шагнул в мерцающую пленку. Мгновенный перенос в пространстве каждый воспринимает по-своему. Для меня это вспышка, воспринимаемая не только глазами, но и всем телом, которая сначала обжигает, а потом медленно тает, вырождаясь в теплую ласковую волну. Для некоторых переход оказывается настолько болезненным, что испытав однажды это сомнительное удовольствие, они больше никогда не рискуют связываться с этим видом транспорта.
Котенок от первого (как я тогда думал) в своей жизни перехода испытал восторг. Настолько сильный восторг, что его воздействие на мой мозг почти целиком заглушило мои собственные ощущения. В этот раз я почти не ощутил привычного жара обжигающей вспышки.
«Зверюге на роду написано стать путешественником», — подумал я тогда, и не ошибся.
На пограничном узле Новосибирска я законопослушно предъявил своего «пассажира» привлекательной девушке, и был незамедлительно препровожден на экспресс-тестирование. Тесты показали земное происхождение котенка, отсутствие в его организме каких-либо внеземных форм жизни и присутствие в крови остаточных следов органического яда неземного происхождения в сочетании с земным снотворным. От блюдечка молока, предложенного пограничницами, сбежавшимися посмотреть на необычного путешественника, котенок не отказался, добросовестно вылакав и вылизав его.
— Как назовете приемыша? — спросила пограничница, умиленно разглядывая симпатичную мордочку котенка.
— Пусть будет Иннокентий.
— Так и запишем.
Пограничница занесла все данные в чип, взяла у меня котенка и, слегка потетешкав, посадила на стойку перед собой.
— Сейчас будет немножко больно, — честно предупредила она звереныша и приколола чип на его правое ухо.
У меня создалось четкое впечатление, что свежепоименованный Иннокентий не только понял то, что ему говорили, но даже кивнул в ответ. И достаточно болезненную процедуру чипирования перенес стоически, даже не дернувшись.
Ознакомительная версия.
