Ма шевельнулась и проговорила:
— Вот туда я хочу… в Элен…Нлен.
— Ладно, — сказал Хапа. — Спите оба. Завтра всем нам будет Элен-Нлен.
Во дворе форта вдруг раздался полный смертной муки вопль, раскатистый рык громадного сторожевого зверя, — Джел так и не понял, очень большая собака это, или какое-то другое существо сугубо местного происхождения, — грохот катящихся бочек, шум падения камней. Стража на стенах заколотила в металлические щиты. Послышались крики, топот бегущих ног, свист сторожей. По крикам и стонам похоже было, что зверь кого-то подмял и треплет.
Ма вздрогнула. Хапа нашел в темноте плечо Джела.
— На будущее тебе вот что еще скажу, — проговорил он. — Никогда не поддавайся искушению воспользоваться сомнительным случаем. Все в жизни должно опираться на точный расчет и поддержку проверенных людей. Жизнь — злая штука, и ей все равно, живешь ли ты на Юге, в заморских землях Птор-Птоора или в самом распрекрасном государстве мира. Спокойной ночи.
Хапа улегся. Держать Ма Джелу стало тяжело. Он посадил ее на пол. Она тут же мягко повалилась вдоль стенки.
От караульных костров в подвал попадало достаточно света, чтобы, привыкнув, кое-что можно было разглядеть.
Джел долго наблюдал, как здоровенный Друз Вышибала топчется под окном, держа на плечах долговязого Безмушмашура, а тот, прильнув лицом к оконной решетке, рассказывает дюжине слушателей внизу о происходящих снаружи событиях. Желания пойти узнать причину переполоха во дворе у Джела не появлялось.
Становилось холодно. По полу гуляли слабые, но множественные и упорные сквозняки. Стучал у алтаря жрец из арестантов-южан, собирая в ящик под алтарем ритуальные принадлежности — черепки битой посуды, символизирующие жертвенные блюда, и погремушки из долбленых орехов, заменяющие колокольчики.
Джел присматривался к Хапе: спит или притворятся? Похоже, что спит. Очень похоже. о от Хапы можно ждать всего…
На всякий случай он подождал еще минут двадцать. Потом осторожно лег, стараясь не прикасаться к камням пола, еще не согретым теплом его тела, вытащил провалившийся под мышку маленький пеленгатор с часами и встроенным компасом, висевший на лохматой волосяной нитке, одолженной у Хапы. Не снимая нитку с шеи, Джел положил пеленгатор на пол около своего лица, свинтил крышку, включил подсветку и стал рассматривать табло часов и дрожащую стрелку компаса.
Часы показывали 03:17. Это ничего не значило. Здесь, как и на Внешних Станциях наступила ночь, но сутки были на час сорок семь минут длиннее станционных.
Он подрегулировал волновую настройку и вывел стрелку-указатель на пеленг. Стала загораться и гаснуть оранжевая точка на градуированной шкале компаса.
Обстоятельство было из разряда чудес в решете. На планете еще не используют энергию пара. А над планетой висит воронка внепространственного перехода. Там, откуда идет пеленг, расположены безлюдные нагорья бывшего Белого Энлена. Однако координат-шифр поступает на волне три тысячи четыреста метров, и замечательно это тем, что волна такой длины на Аваллоне, например, используется обычно для связи с подводными объектами, так как, в отличие от волн более коротких, свободно проходит сквозь воду.
Никаких других следов тех, кто сколько-то тысяч лет тому назад устроил над этой планетой ловушку, не было. Всячески допекая Хапу в поисках зацепок, Джел вытянул из него всего две истории, которые за хвост и за уши, но можно было притянуть к интересующему его делу.
Во-первых, о том, что, когда еще существовали Семь Царств, в Авенгоре объявился некий Небесный Посланник и с толпой фанатиков ушел в пустыню искать загадочный предмет под названием Лунный Камень. По пути они рыли колодцы. Таким образом возникло Семиградье — караванный тракт через засоленную южную пустыню. С того времени прошло не больше двух тысячелетий, но ведь и время возникновения Внешних Станций, а значит, и ловушки над планетой, определено как второе-третье тысячелетие космической эры…
Другая история выглядела следующим образом: "Мой дядя, — рассказывал Хапа, — был помешан на кладах и мечтал отыскать то место в горах, где сто лет назад упало Холодное Облако. Знающие кладоискатели поговаривали, что Облако было целиком из серебра, и оттого не удержалось на небе.
Чтобы узнать об этом подробнее, дядя решил разыскать специальную книгу о небесных чудесах. Она называлась то ли "Воин небесного воинства", то ли "Полет небесной колесницы", то ли как-то иначе, не помню. Несколько лет посвятив поискам, истратив уйму денег, дядя ее приобрел. Книга была очень древняя. События столетней давности в нее, конечно не попали, и ни о чем подобном Облаку там не упоминалось. Выяснив этот факт, дядя рассвирепел и устроил "Небесному воинству" публичное сожжение на площади недалеко от нашего дома. Мы с братьями, помню, неплохо повеселились в тот вечер, а у дяди вышли неприятности с городскими властями: пришлось платить штраф за нарушение общественного спокойствия. Тайком от дяди мы стащили несколько листов из той книги. Там были какие-то чертежи и карта. Тогда я совершенно не понимал, что это изображено. Сейчас могу сказать, что карта была вычерчена по градусной сетке — так чертят только на Хофре и только морские карты. На чертеже же было изображено нечто вроде водолазного колокола, внутри которого помещался человек, — такие приспособления используют для подъема груза с затонувших кораблей. Книгу привезли с Севера, она была списком с оригинала, хранящегося в одной из древних энленских монастырских библиотек. О каких небесных чудесах шла речь в той книге — понятия не имею. Судя по чертежам, скорее уж чудеса были подводными. Тем не менее, это единственная история, которая так или иначе связывает меня с событиями неземного происхождения."
Делать из этих историй какие-либо выводы Джел поостерегся. Когда у Хапы разыгрывалось воображение, он рассказывал и не такие сказки. Hо других источников информации Джел не имел.
Он взглянул на пеленгатор. Точка загоралась и гасла. Стрелка указывала на северо-запад.
Он разрегулировал настройку и на всякий случай поднял голову и огляделся. За ним никто не подсматривал. Хапа спал.
Несколько человек под окном были заняты своими делами.
Джел спрятал пеленгатор за пазуху, спиной прислонился к широкой спине Ма и закрыл глаза.
***
В межгорной долине, защищенной от дыхания пустыни западными отрогами Старого Хребта, на берегу зеленого теплого моря расположился город-порт Диамир, отстроенный еще во времена пятой имперской династии на руинах крепости Дах-Амир, серые зубчатые стены которой с возведенными заново башнями, различными по форме и размерам, словно шахматные фигуры, до сих пор полуопоясывали город с востока и юга. Две другие стены Диамира были сложены из привезенного морем красного камня разработок Парфенора. С трех сторон к Диамиру подступали сады. С четвертой кольцо замыкал лес мачт в гавани и старинный маяк, возвращенный к жизни вместе с поднятыми из развалин стенами города первыми таргскими переселенцами три с половиной столетия назад.
