— И ты впустил…
— Скажем… не стал мешать.
На Тогота это совершенно было не похоже. Мой покемон всегда настаивал на том, чтобы я соблюдал полную секретность.
Заинтригованный, я повернулся к темному силуэту за столом.
— Я могу включить свет?
— Конечно, это же ваш кабинет, — голос показался мне знакомым. Но где, кто…
Пробормотав под нос защитное заклинание, я медленно вытянул руку, щелкнул выключателем. А потом… Я с первого взгляда узнал своего гостя. Мясник. В прошлый раз, когда мне понадобился чистильщик, я остерегся обращаться к кому-то, связанному с колдовством, и обратился к бандитам, теперь Мясник пришел ко мне. Хотя, вспоминая нашу единственную встречу в ангаре на рынке, я был удивлен. Если бы не лицо, не выбритый череп, кустистые, насупленные брови… Нет, этот старик в элегантном сером костюме с шелковым платком на шее ничуть не походил на предводителя одной из кавказских группировок.
— Чем обязан?
— Во-первых, я должен извиниться за то, что столь бесцеремонным образом вторгся в ваше жилище… — тут мой незваный гость сделал артистическую паузу. Голос Мясника был мягким, чуть с хрипотцой, словно у простывшего тенора. Я, чуть расслабившись, опустился на край дивана. — Первая наша встреча была не столь миролюбивой. Однако вы заплатили, а я выполнил условия контракта…
— Так в чем же дело? Разве я не предупреждал вас, что связываться со мной, а тем более преследовать меня — дело опасное.
— Ты не спеши, не наезжай, он сам все расскажет…
Однако в этот момент меня интересовало больше не то, почему ко мне в гости явился Мясник, а почему Тогот пропустил его, не предупредил меня и теперь вот просит, чтобы я «не наезжал». В конце концов это моя квартира. Мой дом — моя крепость.
— И не забывай, что моя тоже. Так что можешь считать, что это я его пригласил, а он заодно решил и с тобой повидаться.
Вот так номер!
— И с каких пор, ты, морковка недоделанная, водишься с блатняками?
Но Тогот не успел ответить, потому что Мясник вновь заговорил:
— Вы, Артур, не сердитесь. Я пришел к вам с просьбой. Мне нужна помощь колдуна.
— Ну, могли бы найти кого получше, — фыркнул я. — Я ведь, собственно, не колдун. Так, пара фокусов.
— Я видел результат этих фокусов, — покачал головой Мясник.
— Тут вы ошибаетесь. Это сделал не я.
— Все так говорят…
— Не петушись, выслушай…
— Слушай, ты, чмо подкроватное. Вот он уйдет, я тебя так отпетушу.
— Что ж, предложение заманчивое… — протянул мой покемон, и только тут до меня дошло, что я только что мысленно брякнул.
— Я не в этом смысле, я тебя…
— Так вот, Артур, — все тем же размеренным голосом продолжал Мясник, он-то ведь не слышал наших милых телепатических бесед. — Все дело в том, что я не могу обратиться ни к кому из тех, кто принадлежит к той или иной колдовской ложе. Боюсь, что кто-то из них может оказаться причастен к тому, что происходит.
— Не знаю, что вы имеете в виду, но ведь и я могу иметь к этому отношение…
— Можете, — кивнул Мясник, — причем самое непосредственное. Но, обращаясь к вам, я хотя бы не так сильно рискую. У меня на вас есть компромат.
— И вы надеетесь… — я едва не расхохотался. Нет, этот человек явно не понимал, с кем имеет дело. Я был проводником — винтиком, служившим Высшим силам. Даже истинные владыки Земли, Древние, старались обходить таких, как я, стороной, естественно, если я не совал нос в их дела. — Вы надеетесь…
— Я надеюсь, что мы оба обойдемся без крайних мер. Для начала взгляните на это и выслушайте меня, — с этими словами Мясник положил на край стола конверт.
Мне пришлось привстать, чтобы дотянуться до него. Обычный такой кодаковский конверт, в каких в ателье выдают фото.
— Знаешь, что внутри? — поинтересовался я у Тогота.
— Порошок сибирской язвы. Спецзаказ.
— А без обычной дури?
— Веселые картинки, ты сам посмотри…
Я не спеша достал пачку фоток. Не знаю, чего я ожидал. Фотографий обнаженных красоток, жесткого порно или фото, компрометирующих наших политиков… Однако все оказалось много проще — фото расчлененных трупов. Детские и женские лица, выпотрошенные грудные клетки, озера крови. Я не торопясь просмотрел все фото. Судя по всему, работал профессионал. Ни кишок, ни внутренних органов жертв нигде не видно, хотя… Все фотографии сделаны таким образом, чтобы невозможно было понять, где снимали. А лица жертв — судя по всему, все они были кавказской национальности.
Аккуратно сложив фото, я вернул их в конверт и положил на край стола, на то самое место, откуда взял.
— И?
— Я бы хотел для начала послушать ваше мнение.
— Мое? Я не эксперт.
— Мог ли это сделать кто-то из ваших… гостей?
— Гостей? — удивленно переспросил я.
— Тех странных существ, что порой наведываются к вам в гости.
Да, похоже, Мясник навел обо мне справки. Вот только кто ему мог так много обо мне рассказать. Неужели он знает суть моей «работы»?
— Не знает, — уверил меня Тогот. — Ему известно лишь то, что ты порою общаешься не совсем с людьми.
— А ты как думаешь, кто это мог быть?
— Все караванщики у нас на виду. За последний год через врата, которые ты открывал, никто лишний не проходил.
— Понятно… — мысленно протянул я.
Мясник сидел неподвижно, все в той же позе, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Нет, — произнес я, предварительно прокашлявшись так, чтобы у моего собеседника не возникло никаких подозрений. — Скажем, так… Все мои, как вы их называете, «гости» от прибытия до убытия находятся под моим постоянным надзором, и если бы один из них отлучился, пропал или занялся вот такими штуками, — я постучал пальцем по конверту, — я бы знал об этом.
— Тогда кто?
— Маньяк какой-нибудь. Мало их тут, что ли…
— Артур, не говорите ерунды. Судя по тому, что я за последнее время узнал о вас, вы серьезный человек.
Я прикусил язык. Мясник был прав, никто из людей такое сотворить не сумел бы, если не брать в расчет настоящих колдунов, не тех, что заседают по орденам и гильдиям, а тех, что служат Древним и истинному Искусству. Хотя зачем Древним уничтожать молодых хачиков?..
— Хорошо, пусть это будет кто-то из «гостей», только не моих гостей. Меня это не касается. Я делаю свою работу, и, слава богу. Не мне суждено следить за соблюдением правил и устоев, по которым живет этот мир, — я сказал это и тут же пожалел, особенно относительно последней фразы. Однако, с другой стороны, что мне еще делать?
