- На кого ты работаешь?
Двойной вопрос. Хитрый. Но ответ был тот же самый:
- Ни на кого.
- На кого ты работал?
- "Межпланетная инженерия"... мосты... плотины... космопорты. Я уволился.
- Почему?
- Чтобы найти Баллантайна.
- Кто тебе сказал, что это был Баллантайн?
- Никто. Слухи. Это мог быть любой из них. Мог быть... Пауль.
- Какой Пауль?
- Пауль Роджерс, мой друг.
- Он летел инженером на корабле Баллантайна, верно?
- Нет, астрофи... - он не смог выговорить это слово. - Тем, кто работает со звездами.
- Сколько тебе заплатил Союз Торговых Линий, чтобы ты добрался до Баллантайна?
- Ничего. Это моя затея.
- И ты узнал, что Пауль Роджерс мертв?
- Нет.
- Баллантайн сказал тебе, что он жив?
- Нет.
Это была самая трудная часть. Хуже всего. Сначала рассудок говорил ему: держи рот на замке. Пока они не уверены, у тебя есть шанс - они не убьют тебя. Теперь это был слепой инстинкт. Комин мотал головой из стороны в сторону, пытаясь подняться, пытаясь уйти. Но не мог - он был привязан.
- Что Баллантайн сказал тебе, Комин?
- Ничего.
Чья-то невидимая рука закопошилась у него в мозгу.
- Ты был с ним наедине почти двадцать минут. Мы слышали его голос. Что он сказал, Комин?
- Он кричал. И все.
В челюсти вспыхнула боль.
- Что он сказал тебе, Комин?
- Ничего.
Мягкий подход.
- Послушай, Комин, мы все устали. Перестань валять дурака. Только скажи нам, что говорил Баллантайн, и мы можем разойтись по домам и отдохнуть. Ты же хочешь этого, Комин, - мягкая постель, и никто не побеспокоит тебя. Только скажи нам.
- Он не говорил. Только... кричал.
Еще одна попытка.
- Ладно, Комин, ты здоровый парень. Ты не дурак подраться. Ты думаешь, что ты выносливый и... о, да, ты сильный человек с железным характером. Но не настолько же твердый, чтобы когда-нибудь не сломаться.
Опять кулаки, или чем они там бьют. Струйка крови, медленно текущая по лицу, вкус крови во рту. Боль в животе.
- Что сказал Баллантайн?
- Ничего, - слабый, замирающий шепот.
Голоса смешанные, отдаленные. "Дайте ему отдохнуть, он почти без сознания... К черту отдых, дайте мне аммония". Отвратительный удушающий запах. И все началось вновь. "Кто тебе сказал, что Баллантайн у нас? На кого ты работаешь? Что сказал Баллантайн?"
В один прекрасный момент Комину показалось, что он услышал, как открылась дверь, а затем прозвучал новый голос, сердитый и властный. Комин почувствовал внезапно происходящую перемену, существа или люди задвигались в багровом тумане. Кто-то завозился с его руками. Инстинктивно он понял, что они развязаны. Он поднялся и стал наносить удары, поймал что-то завопившее и стал стискивать его с единственным желанием разорвать на части. Затем оно вырвалось, все ускользнуло куда-то, остались только темнота и покой...
Просыпался он постепенно, с трудом выходя из глубокого сна. Он был в очень уютной спальне, над ним с явным нетерпением стоял какой-то человек. Он был молод, упитан, светловолос и выглядел так, словно держал на плечах тяжесть всего мира к считал Комина нежелательной добавкой к своей ноше, от которой он хотел избавиться как можно скорее.
Комин позволил ему стоять, пока копался в памяти, вытаскивая на свет божий воспоминания. Затем он сел, очень медленно и осторожно, и незнакомец заговорил:
- Нет ни внутренних повреждений, ни переломов, мистер Комин. Мы сделали все возможное с синяками и ссадинами. Вы находитесь здесь два дня.
Комин хмыкнул и легонько ощупал лицо.
- Наши врачи отлично справились. Они заверили меня, что шрамов не будет.
- Прекрасно. Премного благодарен, - язвительно сказал Комин. И поднял взгляд. - Кто вы?
- Меня зовут Стенли. Уильям Стенли. Я менеджер на предприятиях Кохранов здесь, на Марсе. Послушайте, мистер Комин, - Стенли наклонился над ним, нахмурившись, - я хочу, чтобы вы поняли: то, что с вами произошло, делалось без всякого уведомления или санкции правления. Я не был в курсе дела, иначе этого не произошло бы.
- Ну-ну, - сказал Комин. - Когда это Кохраны возражали против маленького кровопускания?
Стенли вздохнул..
- Старую репутацию трудно изжить, даже если это было два поколения назад. Мы нанимаем множество людей, мистер Комин. Иногда некоторые из них допускают ошибки. Это одна из ошибок. Кохраны приносят извинения. - Он помолчал, затем добавил, выделяя каждое слово: - Мы понимаем, что любые извинения не смоют нанесенные вам серьезные оскорбления.
- Я думаю, мы расквитаемся, - сказал Комин.
- Хорошо. Ваши документы, паспорт и бумажник на столике возле вас. На стуле в коробках вы найдете одежду, поскольку вашу собственную невозможно починить. Для вас оформлен проезд на Землю в ближайшем лайнере Кохранов. Мне кажется, это все.
- Не совсем, - сказал Комин, с трудом поднимаясь с кровати. Комната завертелась перед глазами и остановилась. Он глянул на Стенли из-под насупленных бровей и рассмеялся.
- Следующий ход в игре? Из меня вы ничего не выбили и теперь пытаетесь действовать обходом? Кого вы хотите одурачить?
Стенли поджал губы.
- Я вас не понимаю.
Комин сделал презрительный жест.
- Вы не отпустите меня с тем, что я знаю.
- А что вы знаете, мистер Комин? - с серьезной вежливостью спросил Стенли.
- Баллантайн. Вы держали его здесь тайно, прятали, когда вся Система ждала его возвращения. Вы, Кохраны, пытались выжать из него все, что он нашел! Грязная игра, и играли в нее грязными руками. Где его корабль? Где люди, что были с ним? Где вы их прячете?
Гнев в голосе Комина, темная краска гнева на его щеках. Руками он делал короткие отрывистые жесты в такт словам.
- Баллантайн совершил Большой Прыжок, он и его люди. Они совершили величайшую вещь, на какую когда-либо замахивалось человечество. Они достигли звезд. А вы попытались скрыть это, спрятать, отобрать у них даже славу, которую они заслужили! И теперь вы собираетесь позволить мне рассказать всей Системе, что вы сделали? Черта с два!
Стенли долго глядел на него, крупного, взбешенного человека, покрытого полузалеченными ссадинами и синяками, голого и неуместного в уютной обстановке спальни. Когда он заговорил, в голосе его слышалась чуть ли не жалость.
- Я еще раз приношу извинения, что с вами поступили так жестоко, но я принес новости двухдневной давности, как только умер Баллантайн. Мы далеки от того, чтобы ограбить его. Мы прилагали все усилия, чтобы спасти его жизнь - без всякой выгоды от жаждущей сенсаций толпы, без привлечения журналистов и людей, подобных вам. Теперь любой будет нам благодарен.
