— На правах сильного вопросы задаю я! — решил напомнить дикарь, кто тут главный.
— Ладно, тогда на правах слабого я могу на них не отвечать. Спорим, у меня получится, — с вызовом в голосе заявил санитар.
— Пусть будет по очереди, — после небольшой паузы согласился чернокожий. — Я и сам собирался об этом рассказать, а то скоро будет некому. Мы напали на Штаты по двум причинам. Первая — тот, кто тебя создал, знает, как тебя убить, а вторая — в их сторону дул ветер, когда мы погрузились на парусники, чтобы отплыть от родного берега.
— Молодцы! — воскликнул Ризман. — Дай я пожму твою руку, Тим.
Яков не поленился встать и потряс ладонь собеседника.
— Ты радуешься их поражению? Но ведь вас ждёт то же самое.
— Тебе не понять, — рядовой медицинской службы снова уселся. — Знаешь русскую поговорку: «не рой яму другому, сам в неё попадёшь»?
— Да.
— Вот они и поплатились. Причём мы их поражение увидели, а они наше — нет. Я ответил на твой вопрос?
— Думаю, да, — произнёс чернокожий.
— Тогда опять моя очередь, но прежде чем его задать… У тебя закурить не будет? Я давно бросил, но сейчас такой момент. Сигаретка бы не помешала.
Тим снова полез в свою торбу. Вытащил оттуда трубку, набил табаком и раскурил.
— Прошу, уважаемый. Мои предки курили только трубки.
— Благодарю.
Яков затянулся, выпустил кольцо дыма и с удовольствием заметил:
— Чудесный аромат. В какой стране выращивают такой табак?
— Мои предки умели не только хорошо воевать. Они многое умели, — с некоторой грустью ответил чернокожий.
— Заочно уважаю твоих отцов и дедов, Тим. Но вернёмся к разговору. Я так понял, сразу после уничтожения создателей, вы направились покорять другие страны теперь уже без приказа, поскольку некому было его отдавать? В чём смысл продолжения войны, ведь те, кто мог вас уничтожить, повержены?
Боец «Чёрной чумы» долго смотрел на собеседника, словно взвешивал, стоит ли тому открывать тайну. Потом начал отвечать:
— В мой мозг заложен только один враг, остальные могли быть союзниками создателей и знать секрет нашего уничтожения.
— А ведь действительно! Теперь ты задавай, — Яков вошёл в раж и хотел как можно быстрее дождаться возможности спрашивать.
— Зачем нас настроили на убийства только взрослого населения? Мы видели, что творится в городах, где остались одни дети. Они убивают друг друга.
Ризман задумался. У него не всё стыковалось в ответе, но мужчина решил озвучить пришедшую на ум версию.
— Детей легче обратить в свою веру, когда ты якобы являешься их спасителем и когда рядом нет родителей, чтобы объяснить, кем на самом деле являются так называемые спасители.
— Любые взрослые, появившиеся на захваченной территории, уничтожаются, Яков. Я не вижу смысла в этом гуманизме.
— Смысл имеется, но для его уточнения мне нужно кое-что прояснить.
— Спрашивай.
Похоже, и Тим увлёкся, он не заметил, как сам начал снова набивать трубку.
— А теперь скажи, почему Россия стала в вашем списке последней?
— Здесь всё просто. Вы и есть тот враг, для уничтожения которого мы были созданы.
— Погоди. Ваша задача — истребить именно нас?
— Цель была поставлена так: в первую очередь захватить Россию.
— Ничего не понимаю. Тогда почему мы последние? — Яков взял трубку, стоило собеседнику положить её на стол.
— Очередь имеет два края. По-моему, именно у вас спрашивают: «кто крайний», а не «кто последний».
— Есть такое дело.
— В нашем племени тоже есть нечто подобное. Ведь палка, к примеру, тоже имеет два края, верно?
— Согласен, у нас так и говорят: «палка о двух концах».
— Но тот, за который мы держимся, у нас считается началом, — продолжил пояснение Тим. — В данном случае мы первыми увидели создателей и имели полное право поставить их первыми в любую очередь.
— Честно говоря, твоё объяснение весьма туманно, но я, к сожалению, ваших обычаев не знаю. Будем считать, здесь вы поступили согласно им.
— Да, обычаи нарушать нельзя. Ни в коем случае. Иначе придёт то, что хуже смерти. Только в соответствии с обычаями мы войну с каждым новым врагом начинаем с переговоров. Предки говорили, уничтоженный враг уже ничему не научит, но вдруг он знает то, что полезно для племени? Вот я и пытаюсь это выяснить.
Яков не стал расспрашивать, что для дикарей хуже смерти.
— Твои предки действительно были мудрыми и умелыми. Но почему во всей Африке выбрали именно ваше племя? — без очереди задал вопрос Ризман.
— Не всё племя. Меня одного, — мрачно поправил Тим. — Потому что я был лучшим. Врагов на моём счету были десятки, и я молил богов, чтобы их становилось ещё больше. Хотелось поспевать везде и разить их ежедневно, ежечасно во славу наших могучих предков. Боги услышали молитву, — тяжело вздохнул дикарь. — В джунгли прибыли белые. Они сделали мне много тел с руками и ногами, дали оружие и миллионы новых врагов.
— Боги исполнили твоё сокровенное желание?
— Как видишь. Всех, кто стоит здесь и в других точках земли, зовут Тим. Всё, что видят и чувствуют они, вижу и чувствую я. Враги, которых убивают они, убиваю я.
На этот раз в голосе чужака за бравурностью пробивалась тоска.
— Да, не хотел бы я жить такой жизнью, — откровенно высказался Яков. Чернокожий одарил собеседника пристальным взглядом, будто искал подвох в сказанном. Потом неожиданно спросил:
— В начале разговора ты сказал, что я трижды тебе солгал, но привёл лишь два примера. Назовёшь третий?
— Он не столь важен. Ты назвал стариком человека, которому нет и шестидесяти. По-моему, враньё чистой воды.
— В нашем племени редко кто доживал до пятидесяти, поэтому их считали стариками, — повернув голову на юг, произнёс Тим.
— А ведь вы, получается, всего лишь оружие в руках своих создателей, — после небольшой паузы сказал Яков.
— Не совсем, — как-то безразлично возразил загорелый переговорщик. — Оружие служит хозяину, а у нас теперь нет хозяина.
— Тем не менее вы выполняете его волю, правильно?
— Это в нас заложено, но потом.
— Почему ты решил, что это «потом» у вас будет? — Ризман с сожалением посмотрел на потухшую курительную трубку, надеясь, что собеседник поймёт намёк.
— После выполнения цели других задач нет. Значит, свобода.
— Уверен? — прищурил правый глаз Яков. — А ты не думал, что станет после выполнения цели?
— Рано об этом думать.
— А я уже догадался.
— Меня не интересуют твои догадки. И вообще, заговорился я сегодня. Пора кончать наши переговоры. Ты мне больше не интересен.
