оружия. Даже самой завалящей пневматики.
Ок.
Допустим, она знает, что делает.
Меня шатает — то ли от резких поворотов, то ли от слабости. Чую, этот организм пережил не лучшие времена. Возможно, я траванулся перед тем, как оказаться в этом фургоне. Косвенно мою догадку подтверждают проводки и диагностический планшет.
Добираюсь до серого прямоугольника, вписанного в переборку.
Автоматика раздвигает створки — половинки двери уходят вверх и вниз. Мы что, на туристическом автобусе покатушки устроили? Ладно, сейчас не до вопросов.
Кабина напоминает логово дальнобойщика. Высокие и массивные кресла, приборная панель со светящимися циферблатами, полукруглая баранка, смахивающая на штурвал в самолете. В водительском кресле сидит мрачный детина и неотрывно смотрит… на оцифрованную картинку. Лобовое стекло — это большой экран, по которому несутся потоки машин. Снаружи ночь, а это совершенно не чувствуется.
Плюхаюсь в соседнее кресло.
И тут же оборачиваюсь, предчувствуя неладное. Так и есть. Створки двери в салон почему-то не сомкнулись, и я увидел… То, что окончательно перевернуло мои представления о действительности.
Кара распахнула настежь заднюю дверь — полотно откинулось вверх на доводчиках. Девушку окутал полупрозрачный шар, по которому изредка пробегали… Молнии? Неоновые дорожки? Я никогда такого не видел — даже в экспериментальных лабораториях «Ростехно». А вишенкой на торте стали светящиеся диски, которые девушка соткала из пустоты в своих ладонях.
Я был прав.
Это загробный мир.
Кара сделала неуловимое движение кистью, и светящийся диск полетел во тьму — прямиком к черному джипу, преследующему нас по оживленной трассе. Из люка в крыше джипа высунулся мужик, который и палил по нашему фургону из автомата. Диск угодил в грудину этому чуваку, разбрызгивая красное. Кровища заляпала крышу и лобовое стекло внедорожника, автомат упал на проезжую часть и сгинул под колесами встречной фуры.
Второй диск Кара вогнала в колесо внедорожника.
Джип вильнул вправо, столкнулся с какой-то легковушкой. Грохот, скрежет, визг тормозов, гудки, разлетающиеся по сторонам детали…
— Какого хера дверь открыта? — рявкнула Кара.
Я понял, что моя нога блокирует автоматику. Увлекшись, я так и остался сидеть вполоборота, наблюдая за происходящим дерьмом.
Реалистичный трип!
Водитель покосился на меня с недобрым прищуром.
— Ладно-ладно, — отворачиваюсь от спектакля.
Металлические створки отрезают салон от кабины.
— Кто вы такие? — не выдерживаю я. — Куда мы едем?
— Не мешай, парень, — процедил водила, проскакивая на красный свет и чудом избегая контакта с автобусом. — Нам заплатили, чтобы вытащить тебя из жопы.
Благоразумно молчу.
Машина ныряет в тоннель и набирает ускорение. Звуков перестрелки больше не слышно. Лампы подсветки сливаются в белые линии.
Лихорадочно соображаю.
Тело ломает и корежит, словно я нарик, переживающий ломку. Болят мышцы и суставы. Дыхание затруднено, пульс учащенный. Впрочем, это может быть адреналин. У меня всего два варианта. Либо я отправился в чистилище, и меня везут по этому гребаному тоннелю в ад, а Харон зашифровался под водителя, либо фургон реален. Здравый смысл подсказывает, что души умерших не испытывают ломку. Следовательно, я в реале. В теле мелкого пацана. Я не вижу своего отражения…
Стоп.
Почему же?
Вот оно, зеркало. Крохотный дисплей, вмонтированный в верхнюю часть лобового экрана. Прямоугольник выставлен на отражающий режим. Устаревшая технология, у нас такой пользуются разве что кочевники из Средней Азии.
Зеркало демонстрирует мне смазливую мордашку со спутанными черными космами волос и пронзительными льдисто-голубыми глазами. Видок у меня болезненный, словно я вернулся с того света. Черты лица… породистые. Я бы даже сказал, аристократические.
Хрень собачья.
Осматриваю себя более внимательно. Кожа бледная, мышцы в зачаточном состоянии. Общая костлявость и дрищавость. Это точно не я. Ну, не моя прежняя физическая оболочка.
Перерождение?
Версия кажется бредовой, но вот они — факты. Выходит, я подорвался на той гранате и перенесся в совершенно иной мир. Вселился не пойми в кого. И этот не пойми кто спасается бегством от неведомых преследователей в компании угрюмого хмыря-водителя и сисястой оторвы, которая пользуется хитрым колдунством.
Из огня да в полымя.
Так, получается меня можно убить.
Мысль неприятная.
Пытаюсь проникнуть в воспоминания своего носителя — вдруг удастся почерпнуть сведения о новом мире? Тщетно. Здесь я — полный ноль. Не имею представления ни о своей личности, ни о том, сколько мне лет. Возможно, у меня есть семья? Прежняя жизнь — это всё, что я помню. С таким багажом знаний далеко не уедешь.
Тоннель заканчивается.
Мы снова оказываемся в городе — большом, насколько я могу судить. Высокие дома, море огней. Небо в наличии, так что я вряд ли нахожусь в Дубае. Тротуары утопают в зелени — на дворе лето.
Фургон мчится по оживленной магистрали.
— Что это за город? — спрашиваю я.
— А то сам не знаешь, — хмыкает водитель.
— Я ничего не помню.
— В смысле?
— Провал в памяти.
Мужик обеспокоен.
Похоже, эти ребята заинтересованы в том, чтобы доставить меня в целости и сохранности. Куда доставить? Это уже другой вопрос.
— Детройт, — сообщает мужик. — Мы в Атлантисе.
Здорово.
В моем мире Детройт — вымерший город. Там ничего нет, кроме промышленных развалин, бродячих псов и сквоттеров.
Перегородка с шипением размыкается.
— Оторвались, — сообщает Кара.
И тут моему взору предстает нечто.
Шестиполосная магистраль втягивается под своды высоченной арки, внутреннее пространство которой заполнено светящейся субстанцией.
Нет, не так.
Темно-фиолетовая плоскость разрезает шоссе пополам. Всё, что за гранью арки, перестает существовать. Автомобили проваливаются в мутную неопределенность, бесследно растворяются, я их не вижу… Другие машины собирают себя из пустоты, обретают вещественность и спокойно едут по встречке.
— Что это, вашу мать, такое? — не выдерживаю я.
— Портальная арка, — пожимает плечами водила. — Совсем, что ли, удолбался?
Я не отвечаю.
Потому что фиолетовая стена быстро приближается.
Глава 2
Вспышка.
На краткий миг кабину затапливает фиолетовой мутью, а потом всё нормализуется. Мы вновь едем по дороге. Я озираюсь по сторонам, словно какая-нибудь деревенщина. Смотрю в зеркало заднего вида — там мелькает отражение светящейся арки.
Магистраль шестиполосная.
Но город — другой.
Думаете, я псих? Почему бы и нет, на самом деле. Если тебя разрывает гранатой, но ты выживаешь и переносишься в чужое тело, вряд ли это способноствует душевному здоровью.
Слева от меня вздымаются горы, обросшие по склонам призмами домишек. Малоэтажная застройка, насколько я могу судить. Справа — обычные кварталы. Переливающиеся неоном жилые комплексы, дорогие отели, торговые центры. В просветах мелькает нечто большое и черное… И этот несмолкаемый шум…
Море?
Так и есть.
Здесь появились горы, море и гостиницы премиум-класса. Заметно потеплело. Я бы даже сказал, стало душно. А вот это что на тротуарах? Гребаные пальмы! Не клены, не тополя или дубы, как в предыдущей локации. Пальмы. Шелестят на ветру, красиво подсвечены зелеными лампами.
— Детройт? — неуверенно произношу я.
Водитель смотрит на меня, как на идиота.
— Трабзон, — отвечает Кара.
— Скажи ему, — цедит водила.
Кара всё это время простояла в
