главное, что поры вблизи складывались в удивительную вязь неких письмён, создающую впечатление осмысленного, хотя и непонятного текста. Предок Тараса замер, сам же Тарас встрепенулся, вглядываясь в письмена, покрывающие весь гигантский остов летающего дома веспидов. Это было то, что искал учитель Тараса, – древнейшая система рун и знаков, основа метаязыка, которым когда-то владели Инсекты. Прочитать письмена, не имея Ключей смысла, было невозможно. К тому же они покрывали весь корпус обиталища разумных ос, и для их изучения и перевода потребовался бы не один месяц кропотливого труда.
Предок тем временем достал из сумки какой-то прибор из планок, трубок и объективов, приладил к голове, и Тарас практически ослеп, перестал видеть пейзаж. Все расплылось перед глазами, смазалось в цветные пятна и радуги. Прибор, очевидно, представлял собой нечто вроде оптического преобразователя, приспособленного под зрение Перволюдей, и, не зная принципов его работы – диффракция ли, интерференция, эмиссионное расщепление, спектральное расширение, – нечего было и думать о непосредственном участии в процессе изучения письмён и вообще о наблюдениях за действиями предка.
Сознание Тараса «завибрировало», сместилось в серую зону десинхронизации. Пора было возвращаться, организм требовал отключения энергоинформационного потока.
Усилием воли он «выдернул» рецепторы мысленного восприятия из сферы сознания предка и начал «всплывать» в будущее, как глубоководный батискаф сквозь толщу воды.
Сознание померкло… и снова развернулось в полном объеме.
Тарас ощутил себя сидящим в кожаном кресле в кабинете учителя. Голова кружилась, сердце работало в режиме пожарного насоса, он был потный и слабый, хотелось пить и спать.
Перед глазами сгустилась тень, превратилась в руку с большой фарфоровой чашкой. В чашке дымился густой коричневый напиток.
– Пей, – послышался низкий, басовитый голос.
Тарас послушно взял чашку и выпил горячий, вкусный, пахнущий травами напиток до дна. Глубоко вздохнул, успокаивая сердце.
Учитель стоял рядом и смотрел на него внимательно и строго. Во всем его облике сквозила необычайная уверенность, опиравшаяся на великое терпение, знание и мудрую силу.
Учителя звали Елисеем Юрьевичем, и шел ему шестьдесят седьмой год, хотя выглядел он на сорок пять: в светлых волосах ни единой сединки, лицо твердое, волевое, с добродушными ямочками на щеках, нос с горбинкой, а глаза темно-синие, умные и полные невероятного спокойствия.
Работал Елисей Юрьевич Смирнов экспертом-аналитиком Департамента стратегического планирования Федеральной службы безопасности, а учителем Тараса он стал по законам Внутреннего Круга, адептом которого был уже много лет. Впрочем, когда Тарас впервые встретился с ним после победы на очередных Боях без правил мирового уровня, проходивших в Новгороде, он тогда не знал ничего о Внутреннем Круге, о древних системах воинского искусства и об Инсектах, предках людей. Исполнилось тогда Тарасу всего двадцать четыре года, а прошло с тех пор ни много ни мало – двенадцать лет.
– Удачно сходил? – спросил Елисей Юрьевич, отбирая чашку.
Тарас слабо улыбнулся.
– Я нашел Тексты… но оценить их не успел. К тому же предок нацепил на себя какой-то оптический прибор, и я вообще перестал что-либо видеть.
– Транслятор, – кивнул Елисей Юрьевич. – Для идентификации смыслового ряда и применения Ключей нужен транслятор. Нам повезло, что твой предок по отцовской линии оказался не просто воином, а Хранителем знаний. Рассказывай.
Тарас потер лоб.
– Мне бы принять душ…
– Тогда иди купайся, а я пока приготовлю ужин. – Елисей Юрьевич вышел на кухню. Тарас сбросил с себя влажную от пота рубашку, направился в ванную, разделся догола, разглядывая себя в зеркале.
Занятия боевыми искусствами и изучение эзотерической литературы изменили его больше, чем это сделал бы любой гример или косметолог. Он и раньше отличался от сверстников уравновешенным и сильным характером, упорством и трудолюбием, стойкостью перед лицом неприятностей, теперь же, после двенадцати лет занятий под руководством учителя, и вовсе превратился в олицетворение уверенности и спокойствия. А иронично-решительный взгляд светло-желтых, не кошачьих, скорее тигриных глаз только подчеркивал это впечатление.
Тарас был не слишком высок – сто восемьдесят шесть сантиметров, но гибок, развит, мускулист, силен, хотя физическая сила не была основным его достоинством. Главное, он был внутренне силен и независим, что чувствовалось на расстоянии. В этом они с учителем сходились полностью. А еще они почти одинаково оценивали красоту и тяготели к мистике, хорошо зная при этом, что так называемая мистика – реальна.
Не мужской, скорее женский, миндалевидный разрез глаз, прямой нос, но круглый на кончике, луковкой, лица не портили. Прямые губы, чуть выдающиеся скулы, твердый подбородок. Вот и все приметы. Не ахти какой красавец, но и не урод. Если бы не чересчур упрямая и решительная складка губ, его можно было бы назвать обаятельным. Хотя, как говорил рано умерший отец Тараса: не волнуйся, сынок, если находятся женщины, любящие козлов, то найдутся и те, кто любит баранов. А ты не баран, а всего лишь упрямец.
Правда, такой женщины, которая полюбила бы упрямца, Тарас пока не встретил.
Приняв холодный душ, он насухо вытерся махровым полотенцем и вернулся в гостиную.
Глава 2
Ужин с учителем
Учитель все еще возился на кухне.
Тарас было сунулся к нему предложить свою помощь, но получил отказ и устроился на своем любимом диване в гостиной, рядом со столиком, на котором всегда лежали свежие журналы. Когда их читал хозяин, не имевший ни минуты свободного времени, было неизвестно, однако он всегда был в курсе всех политических, научных и светских событий и мог поддержать разговор на любую тему. Впрочем, удивляться его эрудиции не приходилось. Елисей Юрьевич в свое время закончил два института – радиотехнический и экономический, затем Академию внешней торговли, два года проработал пресс-секретарем президента и пять лет послом в Ватикане и представителем России в Мальтийском ордене. И все это время был сотрудником КГБ, позднее – ФСБ. А когда ему исполнилось шестьдесят лет, стал экспертом юротдела службы, а затем аналитиком Департамента стратегического планирования.
Однако и это было не все. Вряд ли кто-нибудь из его приятелей и сослуживцев догадывался, что их добродушный и неизменно вежливый коллега является Посвященным во Внутренний Круг человечества, о существовании которого складывались легенды.
Сам Тарас узнал о Круге всего лишь два года назад, когда прошел первую стадию инициации к Посвящению в Круг и стал кшатрием. В то время первый ученик Елисея Юрьевича внезапно изменил свое отношение к учителю, и пути их разошлись. Ученика звали Дмитрием Щербанем, Тарас знал его, но так и не понял, что произошло. На его прямой вопрос Елисей Юрьевич ответил уклончиво, мол, каждый оценивает свои силы сам, и лишь много позже Тарасу удалось выяснить, что Дмитрий потребовал от учителя прямого выхода на иерархов Внутреннего Круга, чтобы получить Посвящение экстерном, минуя ступени реализации. Елисей Юрьевич ответил отказом, и
