или груде тряпья, а чей-то храп и сопение раздавались из-под самодельных простейших навесов. Палка, палка, огуречик, вот и вышла одноместная палатка с человечком, накрытая тонким выцветшим одеялом.
Все вокруг, за исключением сумок, выглядит древним. Этакие катакомбы, где надо работать археологам, а не прятаться, как в бомбоубежище, десяткам людей.
Мы прошли ряд военных деревянных ящиков, один был открыт, и я разглядел абы как сваленные «мосинки». Потом пришлось обходить бочки с водой и груду совсем уж современных ярких спортивных сумок. На стенах символы, схожие с моей новой татуировкой. В самом большом помещении каменный очаг с закопченным потолком, в котором сейчас еле тлели угли, еще один алтарь с горящей свечой и тушкой обезглавленной курицы со связанными лапами. Я нервно сглотнул при виде крови, боясь, что что-нибудь не то екнет, но перед глазами возник только образ полезной низкокалорийной вареной грудки. Хотя это все равно было странно, лучше уж цыпленка табака или курицу гриль, в пропитавшемся соком, лаваше.
Я так громко шаркал и вздыхал, медленно передвигая ноги, что разбудил несколько человек, а где-то заплакал ребенок. Но стоило недовольной голове повернуться в нашу сторону, сверкнуть татуированной морде и открыть рот, чтобы наругать, как вперед выступал Дедушка Лу и парой тихих слов гасил конфликт в зародыше.
Я вздрагивал от малейшего звука, пока еще странно выдававшихся в ушах — то громко, будто за спиной кто-то стоит, то тихо, будто эхо побежало по пещере. Зрение тоже выкидывало мерцающие кренделя да оптические эффекты. Зацепишь случайно взглядом огонь, и перед глазами встает красная пелена. Развивается со временем, испаряясь неровными кругами, и на мгновение ухнет в черноту.
Мда, организм сбоил.
Остается только верить Дедушке Лу, что это поправимо. Или не верить, надо лишь только выбраться на воздух, поесть чего-нибудь человеческого, умыться, одолжить «мосинку» у камаджоров. Своих вещей я пока не видел, ни рюкзака, ни томагавка, ни трофейного «калаша». Закинуться каким-нибудь энергетиком, вот ни враз не поверю, что у колдунов нет никакой запрещенки. Вернуться к лагерю «глобалов» и забрать байк.
А потом гнать в ЖД музей, чтобы разобраться: привиделся мне Леха или действительно эвакуация накрылась? Вообще, было бы неплохо понять, что было явью, а что бредом. Понять, как на меня подействовал стимулятор, зашлифованный татуировкой.
Но как ни старался, не смог нормально построить фразу, чтобы вопрос задать. А на все мои потуги и заикания Дедушка Лу лишь махал рукой и повторял: «Потерпи, это скоро пройдет. Тебе нужно набраться сил».
Он вывел меня на улицу, практически втянув по ступенькам в узкий лаз, и подтолкнул на свежий воздух.
О, это был оргазм!
Первый вдох — сладкий и холодный пробежался по легким и дальше (это, похоже, уже опять видение) побежал по каждой клеточке организма, обогащая его кислородом.
От шороха утреннего леса заложило уши, настолько громким он показался. Я стал разминать челюсть, как учат в самолетах, постепенно вылавливая каждый отдельный шорох. Вот трещит костерок, шепчутся камаджоры, вот кто-то проскочил по ветке, сбив с нее листик, где-то далеко крадется маленький зверек, а за спиной пролетела птица.
От накативших волн резкого запаха меня скрутило. Будто я не в рассветном лесу, пусть и африканском, а в гребанном «летуале» выбираю подарок бывшей на Восьмое марта в толпе таких очумелых нюхачей.
Как и со зрением от абсолютной зоркости и четкости, тоже происходило со слухом и обонянием. То суперлокатор, а не мозг, а то деревянный манекен, завернутый в вату. И вот это туда-сюда меня уже начинало подбешивать.
Видя, что я совсем растерялся и, лишь кривляясь, верчу головой, дедушка Лу повел меня дальше. К костру, возле которого сидело два камаджора. Они подвинулись, уступая поваленное гладкое дерево и пустили к огню, на котором что-то варили в котелке.
Как только мне протянули деревянную миску, я сразу же набросился на еду.
— Стой, горячее же! — испуганно дернулся Дедушка Лу, а я лишь непонимающе уставился на него и продолжил хлебать ложкой.
— Где мы? Мне надо к сестре… — я протянул пустую плошку камаджорам и махнул рукой, чтобы дали добавку, — В какую сторону исследовательский центр? Я не могу сориентироваться, все совсем незнакомое.
— Как бы тебе сказать? — замялся Дедушка Лу и неопределенно махнул мне за спину, — Во Фритауне слишком опасно. Мы увезли тебя в один из наших тайных лагерей. Это другой лес. Восточная провинция. Мы недалеко от алмазного прииска Койду Лимитед. С другой стороны городка Сефаду.
— Да пофиг. — вкуса того, что я ел, я не чувствовал, и если горы еще не был готов свернуть, то желание размяться уже пробивалось, — В ту сторону идти?
— Да, но…
Своими недомолвками Дедушка Лу уже начинал надоедать, жаль, только я не понимал, кто или что во мне начинает беситься. Наверное, он что-то прочитал в моем взгляде и инстинктивно отодвинулся подальше.
— Но, до Фритауна больше двухсот пятидесяти километров… — наконец произнес старик и отодвинулся еще дальше.
— Блять… — с выдохом ушла и злость, настроение скакало от радости, что вкусно поел до легкой досады, что придется прогуляться. — Ладно. А где мои вещи? Рюкзак, оружие, обувь в конце концов?
— Обувь в кладовке. А вот ни рюкзака, ни оружия с тобой не было, когда мы тебя подобрали.
— Как это? А алмаз? Вы нашли алмаз? В рюкзаке, в кармашке был?
— Так ты его нашел? — удивленно спросил Лу и с трясущимися руками подскочил ко мне.
— Ну да, он в рюкзаке был. Точно не нашли? Может, рядом где-то упал или я отползти успел?
— Нет. Али все обыскал вокруг, только ты с пустыми карманами, — задумался Дедушка Лу, — Только карта игральная была, крестовая двойка.
Глава 2
Следующие три дня я опять спал. И ел. Мучился неизвестностью, ругая воображение за те картинки, что рисовались про сестру, Астрид и парней и медитируя, что они
