бормотали на ходу и вид имели суетливый и ответственный. Мужчины – в шароварах разных цветов и плащах поверх голых торсов. Женщины – в белоснежных тогах и серебристых нагрудниках. Причём размер груди дамам явно льстил. На шеях у многих струились золотые и серебряные ожерелья – в виде полумесяцев или планеты со спутником. Одна женщина, что пробежала мимо Олега, была с диадемой, изображавшей парад планет – почему-то с золотым солнцем посередине.
Некоторые аборигены, наоборот, фланировали без спешки, выгуливая на поводках детей или подростков – тоже в набедренных повязках.
Изогнутая внешняя стена была словно одним большим экраном, на который проецировался… Олег собственной персоной. И еще один человек – с паникой на невыразительном жирном лице. Каспер одной рукой обнимал толстяка под мышками, а другой с выражением порочным, жестоким и торжествующим вонзал ему в глаза золотую вилку. Хищный оскал будущего Темпоратора был незнакомым и пугающим. Звуком, что характерно, шоу не сопровождалась.
– Ваш вчерашний триумф, Темпоратор. Между прочим, трансляция собрала рекордное количество просмотров и мунлайков. Поздравляю. Вы действительно заслужили успех!
К стене-экрану приблизилась женщина с мечтательным лицом и нажала на левой скуле значок динамика. Из её внутреннего уха послышалось еле слышное бормотание комментатора и бравурная музыка, сопровождавшие трансляцию.
Словно почувствовав взгляд, женщина обернулась и уставилась на Олега со смесью ужаса и почитания на лице. Потом встряхнулась и вернулась к шоу. Новоявленному Темпоратору показалось, что дама опасается стоять к нему спиной.
Вдруг подкрадывается с вилкой в руке?
На бесконечной стене Олег швырял в противника странными гранатами. Тут и там вспухали беззвучные взрывы.
Женщина помялась, и вдруг сделала шаг к Олегу:
– Славься свободная Муна. Темпоратор, правьте вечность и ещё один день. Преклоняю голову и вопрошаю. Заслуживаю ли я чести получить номер вашего телофона?
– Чего? Нет у меня никакого тело… фона. Что это вообще такое?
– Понятно. Все вы одинаковые.
Девица задрала нос и обиженно удалилась. Олег вопросительно покосился на министра. Тот лыбился. Дескать, потом объясню.
Вдруг один из пробегавших мимо резко остановился, нажал пальцем на пятнышко динамика на скуле. Из уха что-то недовольно забормотали.
Мужик выпучил глаза, выронил планшетку, которую держал в руках, и заорал:
– КАК ОШИБКА В КВАРТАЛЬНОМ ОТЧЕТЕ?!!
Замер. Трижды ударил себя по лицу. Подпрыгнул на месте и зайцем припустил к центральному провалу. Но не остановился, а сходу перемахнул через ограждение и с ужасающим воплем полетел вниз.
Через несколько секунд где-то глубоко внизу раздался чавкающий звук.
Олег подскочил к ограждению и посмотрел вниз. Платформы-кольца располагались одна над другой, и были их… сотни. Дно терялось во тьме. Вверх-вниз с деловитым жужжанием сновали непривычные на вид дроны.
Совершенно ничего удивительного!
К парапету подошёл Тридварац с питомцем.
– Не волнуйтесь, Темпоратор. Это актор! Они существа препустые и легко заменяемые.
Олег решил, что ему, пожалуй, хватит, чему-либо удивляться в этом осознании.
Задрал голову вверх. Всё-те же платформы-ярусы. Сверху голубая колонна заканчивалась изваянием. Оно представляло собой две длинные руки (одна белая, другая чёрная) с отставленными в сторону ладонями, которые держали две планеты: маленькую и большую. Как держали… Олегу показалось, что геоиды парят над расставленными ладонями.
– Всё верно, нам наверх, – Тридварац потянул Олега к широкой колонне, в которой угадывалась дверь лифта.
К лифту же двигалась тётка в чёрной униформе верхом на необычном механизме. Он походил на поломойно-всасывающую машину 4 из обычного гипермаркета. Вот только пола касались только щётки. Остальная конструкция с тихим свистом парила в воздухе. Вместо руля у повозки был экран, и Олег заподозрил, что сенсорный, потому что тетка елозила по нему ладонью, и машина поворачивала, ускорялась и замедлялась. У неё был длинный капот с двустворчатой дверцей на носу. На капоте возвышался цилиндр с циферблатами и целым оркестром притороченных поварёшек, шумовок и половников. От цилиндра тянуло чем-то съедобным. Оркестр поварёшек позвякивал при движении.
– На минус пятидесятом размазался? Уже еду, – молвила тетка с прижатой к уху пятернёй.
Двери лифта разъехались. Тётка было направила свою телегу в просторную кабину без очереди, но увидела Олега, остановила машину и пролепетала: «Темпоратор!». После чего, сидя, поклонилась.
Тридварац снова взял Олега за локоток, сопроводил в лифт, и кабина (с совершенно прозрачной стеной с видом на рукотворную бездну) неожиданно быстро рванула вверх.
Вышли на последнем этаже-диске. Вокруг такие же десятиметровые стены-экраны, усыпанные дверями. Такие же перила вокруг центральной круглой бездны. Только потолка нет – прямо как в том помещении, где Олег осознался.
Над головой плыли пухлые облачка. Дул свежий ветерок. Дождик, кстати, закончился.
Олег, разинув рот, рассматривал циклопический памятник, который впервые заметил внизу, когда высунулся за границы этажа-диска.
Колонна на верхушке истончалась в две руки: чёрную и белую. Они переплетались, а на верху закономерно заканчивались огромными ладонями, над которыми висели две планеты. Точнее планета и спутник.
Прямо к ним вёл мостик, который заканчивался платфомой. Троица во главе с Тридварацем подошла к геоидам, меньший их которых тянул по размеру на пятиэтажный дом, и Олег увидел, что бóльшая из сфер – натуральная копия земли, повторяющая и рельеф суши, и океаны. Она едва заметно вращалась. Парень протянул руку к предположительно Атлантическому океану и почувствовал, как рука уходит в настоящую холодную воду. Жидкость не выказывала ни малейшего желания подчиниться гравитации и стечь вниз, в центральную шахту.
– Если запустить руку поглубже, можно и до шельфа дотянуться, —уточнил Тридварац и повернул рукой на спутнике какую-то особенно высокую гору. В глубине шара (Олег вдруг понял, что это луна, правда, не классическая ноздреватая, а явно терраформированная) неприятно, до ноющих зубов, загудело, и твердь разверзлась двустворчатой дверью. Выдвинулся, обрастая ступеньками, трап.
Внутри луны обнаружилось то самое помещение, в котором Олег осознался.
– Велкам, Темпоратор, – пригласил Тридварац, и троица прошествовала в покои. – Тронный зал. Будьте как дома. Но не забывайте, что вы…
Фразу он не закончил, смешинкой подавился.
Министр одобрительно поцокал на разбросанные кругом объедки, улыбнулся пустым бутылкам, которые валялись тут и там. А потом подошёл к ближайшему каменному стулу амфитеатра и, кряхтя, привязал чернявого ребенка к ножке.
Малец тоскливо вздохнул и положил подбородок на сиденье. Но так и остался на корточках.
Министр, позвякивая сбруей, подошёл к темпораторскому ложу. Только сейчас Олег заметил, что изголовье круглой кровати изобилует узорами и барельефами настолько похабными, что их и описывать совестно.
Министр потянул за какой-то задорный, кхм, уд. «Зубное» жужжание повторилось, и изумленный Олег (хоть и обещал себе больше не удивляться) понял, что ложе отнюдь не
