в тебе — никак, извини.
Он вздохнул и отвернулся к окну. А я еще раз оглядел его на всякий случай. Но нет, если каналы еще в зачаточном состоянии наблюдались, то источника не было вовсе. Невозможно развить то, чего нету. Для начала это следует заиметь.
Последняя встреча с Илинель навела меня на определенную идею, и я, лишь только поняв, что уже могу постоять за себя, не подвергаясь опасности перегрузки, сразу поехал к куполу. Со страховкой Серого, разумеется. В случае неудачи его задачей было сразу вызванивать Императорскую гвардию. Но вероятность неудачи в данном случае стремилась к нулю, поскольку я объективно оценивал свои возможности. А вот получится ли что из моей идеи, можно было определить только экспериментально. За основу химеры брался человек, но посчитает ли проклятие человеком то, что получалось на выходе из ловушки Вишневских?
Конечно, можно было поэкспериментировать и изменить, но тогда могла не сработать стандартная отмена, а это, в лучшем случае — невозможность попасть под купол долгие годы, а в худшем — вышедшая из-под контроля эпидемия. Не зря же эти заклинания в книге Дамиана входили в один раздел Последнего Шанса. Купол же не даст возможности проклятию выйти наружу, а потом я его спокойно дезактивирую, не подвергая себя никакому риску. Риск был только на первом этапе, когда мне нужно было отправить проклятие по адресу. Делать это на расстоянии можно только, если есть что-то от проклинаемого — кровь, пот, моча, ношеная одежда, волосы, кусок кожи. У меня ничего подобного не было, поэтому требовалось прикосновение.
Силы Серого после преодоления первой ступени возросли прилично, ему даже пришлось какое-то время под них адаптироваться, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим, но сейчас я уже мог на него положиться.
Собственно, план действий был прост. Мы проехали до самого купола, поскольку брелок для поднимания шлагбаума нам Императорская гвардия хоть неохотно, но выдала. Я просканировал местность, обнаружил постороннюю камеру, испортил, чтобы она не передавала ненужную информацию, после чего подождал, пока мной заинтересуется одна из химер, заготовил проклятие Черной Смерти, сделал прокол в куполе и с ускорением коснулся рукой мокрого носа. Тварь настолько поразилась моей наглости, что я успел отдернуть руку до того, как она опомнилась и, громко заверещав, бросилась в атаку. Да только толку от атаки, если я уже закрывал прокол. Место там получилось слабоватое, но вскоре должно затянуться.
Все это время Серый простоял с файерболом наготове, и я мог только радоваться, что его рука не дрогнула, потому что фаейрбол у него теперь получался такой, что не стыдно было бы вызвать на дуэль императорского гвардейца. Сам Серый о такой возможности вряд ли думал, но своей увеличивающейся мощью явно гордился, а когда я спросил, решится ли он на следующую ступень, не раздумывая ответил, что да.
Второй раз мы туда съездили через неделю, и я так же через прокол отправил снятие проклятия. Камер в этот раз пришлось портить две. Ничего, Императорская гвардия не обеднеет, заведет новые. Химер я не видел, но это ни о чем не говорило: пространство там огромное, скрыться могли где угодно, а сканирование через купол не проходило. Хорошо бы, конечно, чтобы они все уже перезаражали друг друга и сдохли, но, как говорил Айлинг, маг может надеяться на что угодно, а готовиться всегда к худшему варианту. Худший — ни одна не сдохла, но все спрятались в ожидании поживы.
И вот теперь мы ехали проверять, насколько успешной получилась моя авантюра. Сегодня я собирался делать не прокол, а полноценный разрез, чтобы пройти самому. И это неимоверно нервировало Серого.
— Может, не рисковать? — предложил он. — Понаблюдать сначала пару дней. Или вызвать Императорскую гвардию для подстраховки. Ты, кстати, с ними на это договаривался. Выполнение договоренностей — залог хороших отношений.
Зрелище было небывалое: наш финансовый директор лично предлагал расстаться с круглой денежной суммой, причем делал это без возмущения и не дрожащим от осознания потери голосом. То есть признавал важность трат и считал, что результат важнее денег. Слушал бы его и слушал…
— Они не слишком надежные партнеры, — заметил я. — Предыдущих владельцев поместья они доили только так, несмотря на договор. И с нами хотели проделать то же самое. Подпускать их к куполу с разрезом чревато. Если сейчас туда забросить людей, то химеры появятся новые. Я не уверен, что они это не проделают. Им не столь важны хорошие отношения со мной.
— Думаешь, они пойдут на это?
— Думаю, им удобно иметь тренировочный полигон вблизи столицы. Плюс им еще деньги платили за тренировки. Поэтому я бы не хотел их видеть поблизости, пока не уберу все ловушки.
— А надо ли убирать? В квартире Соколовых ты перестроил все под себя.
— Здесь так не получится. Я поставлю другую охранную систему. Мне не по душе превращение людей в не пойми что. И еще. Пока стоит купол и к нему боятся лезть, под ним можно ставить охранную систему сколь угодно долго и сколь угодно качественно.
— И все-таки, может, сегодня ограничимся наблюдением? — сказал он, когда мы были уже на месте.
— Понаблюдать понаблюдаем, — согласился я. — Не совсем же я отмороженный лезть туда просто так.
Но сначала я опять просканировал окрестности на камеры и людей. В этот раз нашлась и третья, в отдалении и почти на пределе моей досягаемости. Но я достал, пусть и с усилием, и хоть характерного треска не услышал, но показавшийся дымок просигнализировал, что и с той камерой покончено.
Все время, пока я расправлялся с чужим оборудованием, Серый простоял, прижавшись носом к куполу и внимательно ловил каждое движение. Но движений там не было: купол экранировал даже ветер. Постояв рядом с ним минут пятнадцать, я все-таки сделал разрез и шагнул внутрь по аккомпанемент ругани Серого. Разрез я за собой закрыл, чтобы наш финансовый директор не полез мне на помощь. И теперь я видел его достаточно смутно, а уж что он говорил, оставалось для меня тайной.
Земля под ногами снегом не была прикрыта, лишь немного припорошена тем, что вымерз из воздуха. Следы были, но давние. Думаю, проникай бы сюда ветер, их бы уже давно замело. Я немного постоял около стены купола, потом крикнул:
— Эге-гей, есть кто живой?
В ответ не раздалось ни звука, ни топота, но это ничего не значило. Я запустил
