вокруг ядовитых змей. К этому привыкнуть надо, тут не всё так просто. Вот потопчут молодые бойцы шесть-семь месяцев Левый фланг, наберут силенок, привыкнут к постоянному кислородному голоданию, вот тогда и пожалуйте на Правый, получать все удовольствия от суровой пограничной службы.
Начальник заставы майор Степанов был сегодня, как никогда, хмур и, стоя возле оружейной комнаты, наблюдал, как пограничники готовились к выходу на границу. Подкручивание пуговицы на офицерском кителе выдавало в нём крайнюю степень нервозности.
— Смирнов, ко мне в кабинет, — бросил он и, уже направляясь к себе, добавил: — Быстро, я сказал!
— Есть! — переглянувшись с бойцами, я поспешил за ним.
— Закрой дверь, — проворчал Степанов, как только я переступил порог.
Майор стоял спиной ко мне, делая вид, что внимательно рассматривает что-то там за окном.
— Старший сержант Смирнов по вашему приказанию прибыл, — я доложился, как положено.
Когда начальник заставы в таком дурном расположении духа, лучше делать всё по уставу — проверено!
Степанов повернул голову, поморщился и снова уставился в окно.
— Тебе сколько до дембеля осталось, а, Смирнов? — спросил начальник.
— Три месяца, товарищ майор! — не понимая к чему этот разговор, бодро ответил я.
— Три месяца, три месяца, три месяца, — тихо нараспев пробормотал майор, всё так же не отрывая взгляда от чего-то там очень важного за окном.
Говоря это, он в такт словам постукивал костяшками пальцев по краю столешницы рабочего стола. Затем, стукнув еще раз чуть посильнее, повернулся ко мне.
— Вот что, Смирнов! Давай-ка, начинай готовить себе замену, дембельский аккорд, так сказать.
— Есть дембельский аккорд! Кого дадите?
— Марченко возьмешь. Парень крепкий, неплохой спортсмен в недавнем прошлом и уже пообжился тут… по Левому флангу не ходит, а бегает уже как тот лось. Понятно тебе?
Майор Степанов посмотрел на меня с прищуром и, не давая мне ответить, продолжил:
— Так что протащи-ка ты его сегодня по Правому… присмотрись, потом мне доложишь! Вместо кого он пойдет на фланг, выбери сам. Всё, свободен!
Я опешил от такого поворота, но всё-таки решил сделать попытку.
— Так он же зеленый совсем, товарищ майор! Месяц как после учебки. Ей-богу, задохнётся, два дня идти будем, — осторожно возмутился я.
— Что? Ты… твою… Это ты мне говоришь, а, сержант? — вызверился он. — А то я не знаю, кто у нас тут после учебки, а кому скоро на дембель! Всё, идрить твою мать, советчик!.. Выполнять!
Я незаметно для майора вздохнул. Что-то доказывать начальнику заставы в таком состоянии было просто бесполезно.
— Разрешите идти?
— Погоди, — как-то сразу успокоившись, остановил он меня. — Ты мне эти переобувания свои прекращай и молодого к этому не приучай! Ясно? Сам знаешь, какие на Правом обитатели живут, до беды полшага!
— Знаю, товарищ майор.
— Сыворотку взяли? Я проверю, не дай бог мне молодого спустишь. Всё, свободен! Через десять минут на Приказ.
Я, конечно, Стёпу (так мы звали за глаза нашего начальника заставы) где-то понимал. Всё дело в том, что почти половина старичков на нашей заставе — это как раз ребята из моего призыва. Через три месяца начнутся увольнения в запас, и на Правый просто некому будет выходить, вот Стёпа и бесится. Хотя, с другой стороны, скоро выпадет снег, и ходу на Правый не будет никому — лавиноопасно! Так что Стёпа в этой ситуации сильно преувеличивал.
— И шо, чего это Стёпа хотел-то? — чуть растягивая слова, спросил меня Митяй.
— Хотел он, брат мой, чтобы ты сегодня отдохнул всласть, а я молодого по флангу протащил.
— Да ладно, а кого?
— Марченко, — я завертел головой, ища глазами дежурного по заставе, — а где Серёга?
— Ну, этот еще ничего! Я с ним на Левый-то топал пару раз, крепкий, сдюжит. А Серёга, он щас подойдет, его прапор зачем-то зазвал.
— Дежурный! — увидел я выходящего из оружейки дежурного по заставе. — Буди Марченко.
— Да здесь он! В оружейке вон копается, — откликнулся тот, облокотившись на высокую тумбу. Затем посмотрел на меня, ухмыльнулся и закрутил на пальце кожаный шнурок с ключами.
— Здесь я, товарищ старший сержант! — Марченко высунулся из оружейной комнаты.
— Ты уже знаешь, что с нами идешь?
— Так точно!
— Тогда давай, в темпе снаряжайся. Через семь минут на Приказ.
— Ага! Я быстро.
Подошел Серёга Буянов, второй боец из моего наряда. Полностью вооруженный и экипированный.
— Вам свезло сегодня! Вместо меня Марченко в гору тащить будете, — с довольной физиономией сказал Митяй Буянову. — А я пойду, раскидаюсь и покемарю еще чуток.
Серёга на это только пожал плечами и вопросительно взглянул на меня. После подтверждающего кивка он снова пожал плечами и пошел смотреть, как экипируется наш новый боец.
Подошел Митяй, протянул руку для пожатия.
— Спасибо тебе, друже, спас… Ты же знаешь, я в это время года на Правый не ходок. Бздю я их до усрачки! Нутро всё навыверт, аж в животе пусто. Как Казбек из них ремни клепает? Жуть!
— Да не за что! Ты самое главное проследи, чтобы к нашему возвращению Фома пельмешек своих фирменных сварганил и побольше. Лады?
— Брат, — заулыбался он, — будут тебе и пельмешки, и чебуреки с беляшами. Я прослежу и с Фомой как надо погутарю. Будь спок.
Я кивнул, хлопнув его по плечу.
Хороший он парень! Да и все на нашей заставе ребята как на подбор, без гнильцы. Майского призыва или ноябрьского — разницы никакой нет, все стараются друг другу помогать. Про пресловутую дедовщину давно уже ничего не слыхали. Служба тяжелая, не Афган, конечно, которым нас тут постоянно пугают, но тоже не сахар.
Вот взять, к примеру, того же Фому: давно уже дед, а как не сказать про него несколько добрых слов? Дело в том, что должность у Фомы ключевая на любой пограничной заставе.
Фома — наш повар.
Про борщ, пельмени, плов и собственноручно испеченный хлеб ходили просто кулинарные легенды. Фома из-за своего таланта и сам стал легендой во всей округе. Местные грузины меняли мешок свежайшего сыра на мешок заставского хлеба и еще в придачу давали какие-то закатки, приправы и даже иногда жирнющий творог и сметану. Поэтому на столе у нас полно было разнообразных вкусностей, и всё это благодаря только одному человеку — Фоме.
Естественно, с нашего Фомы мы сдували пылинки. Хорошая, качественная и сытная еда при таких нагрузках очень важна. Он это понимал не хуже нас, а мы благодарили Бога за то, что послал Фому служить именно на нашу заставу. В общем, насчет пельмешек можно было не сомневаться.
Пожелав Мите хорошо выспаться, я направился к месту получения приказа. Там меня уже
