он увидел в лаборатории отца девушку, которая по непонятным причинам проникла глубоко в его чёрную душу.
Невозможно.
Однако именно Еления Огдэн шла в его сторону лёгкой грациозной походкой. С невероятно прямой спиной, строгим выражением на лице и плотно сжатыми губами. Белокурые волосы с медным отливом были заплетены в длинную косу, перекинутую через плечо. На девушке был надет костюм Стража Тюрьмы Пустоши.
Стражница…
Она изменилась.
Повзрослела.
Черты лица стали ещё более утонченными, а глаза — более тёмного глубокого оттенка.
Иномирянка стала ещё красивее, чем он запомнил её.
Не отрывая от девушки глаз, Дух протянул Конели руки в наручниках и хрипло попросил:
— Проткните ладонь.
Мираль Конели не стал задавать вопросов. С бесстрастным лицом Хранитель вытащил длинный обоюдоострый кинжал из изящных ножен, наблюдая, как напряглась фигура Духа. Быстрым движением Конели проткнул подставленное ребро ладони смертника.
Дух ощутил резкую боль, увидел кровь, стекающую с ладони и почувствовал облегчение.
Он не сходит снова с ума.
Боль реальная.
И медноволосая девушка с тёмно-голубыми глазами — тоже не галлюцинация. Она действительно здесь — в Тюрьме Пустоши.
Живая.
Из плоти и крови.
Только…
Какого демона здесь происходит?!
Еления Огдэн остановилась в двух шагах от них, настороженно посматривая то на него, то на Хранителя Конели.
Мираль Конели что-то ей говорил, девушка односложно отвечала, косясь на окровавленную мужскую ладонь, а Дух словно оглох.
Он смотрел. Нет, не смотрел… Наверное, он просто сжирал её взглядом, — впервые за много лет привычное железобетонное самообладание его покинуло.
Он впитывал в себя каждую черту идеального лица. Боясь дышать.
Еления Огдэн.
Невозможно… Или возможно?..
Но как? Почему? Что она здесь делает?.. Стражница Тюрьмы Пустоши?..
Неожиданно Дух снова стал слышать окружающие звуки. В сознание проник низкий спокойный голос Хранителя Конели.
— Лена, этот человек — тот смертник, о котором я рассказывал, — Дух. Глава группы. Он научит тебя выживать в летасах Пустоши.
Еления. Лена.
Так иномирянку звал отец — Оливар Варниус. Дух скрипнул зубами. Отец! Тот должен что-то знать!
Почему они появились одновременно в самом закрытом и жутком месте мира Арде, из которого нет пути назад?
— Я буду благодарна.
Голос…
Дух вздрогнул. Её голос, который он не слышал вживую много лет. Нежный, сильный, грудной. Завораживающий…
Именно его он слышал, когда много раз находился на грани между жизнью и смертью. Именно этот голос звал его, убеждал, просил быть сильным.
Он ненавидел его.
Еления Огдэн… Лена… перевела на него взгляд и посмотрела в глаза. Для этого ей пришлось слегка запрокинуть светловолосую голову, потому что он был намного выше неё. Тяжелая коса упала за спину.
Сначала взгляд девушки выдавал настороженность, а затем, когда она рассмотрела многочисленные шрамы на его лице, наполнился сочувствием.
Она не узнала его.
Дух смотрел в девичьи глаза, понимая, что нужно дышать. И произнести хоть слово.
— Никакого обучения не будет, — собственный резкий голос Дух не узнал.
Некоторое время он ещё смотрел на побледневшее лицо иномирянки, заметил её разочарование и смятение. Сдержал безумное желание протянуть руку и дотронуться до нежной кожи щеки, запустить пальцы в медные волосы, притянуть девушку к себе…
Внутренне так трясло, что Дух еле владел собой. На Конели смертник не смотрел. Неожиданно понял, что эта сволочь давно прочитала его, как открытую книгу, потому что он потерял всяческий контроль над мыслями и эмоциями. Только постоянный контроль спасал его здесь от менталистов.
Стала затапливать злость. Что Хранители задумали?! Какого демона девчонка здесь делает?! Зачем?!
Дух резко развернулся и пошёл к надзирателям, стоявшим недалеко от них.
— В карцер его.
Голос Мираля Конели за спиной прозвучал кстати.
В карцер.
Это именно то место, в котором он сейчас хотел оказаться. Ему нужно подумать и понять…
Что происходит в Тюрьме Пустоши?
А ещё нужно прийти в себя. Давно он не чувствовал себя таким… злым?.. растерянным?.. живым?..
Еля металась по комнате, которую выделили ей в крыле Стражей Южного корпуса Тюрьмы.
Сейчас она не замечала ничего вокруг, а когда её только привели, маленькая, но сравнительно уютная комната ей неожиданно понравилась.
Особенно поразили занавески на двух узких окнах, которые скрывали решётки, — белоснежные, воздушные, с простым серебряным орнаментом, они напомнили ей о комнатке в доме на Земле Фурий.
— Никогда не трогайте занавеси, — заметив её взгляд, предупредил Страж, который проводил её до комнаты. — В орнаменте заключена защитная магия, установленная Хранителями.
Еления уговаривала себя не поддаваться панике, несмотря на то, что Дух отказался с ней разговаривать. И обучать тоже. Хотя Конели сказал, что именно от этого смертника очень многое зависит в её дальнейшей судьбе. А Еля интуитивно поняла, что практически всё.
Именно этот человек уже несколько лет подряд оставался в живых после Смертельных игр Пустоши. Именно он знал, чем можно зацепить кровожадное иномирное чудовище, как получить её расположение, хотя расположением сложно было назвать странную больную симпатию Пустоши к смертнику.
Еле очень нужны были его опыт и знания, но… увы…
Успокаивало одно — в Тюрьме Пустоши есть ещё один смертник, которого Пустошь тоже много игр подряд оставляла в живых.
Демон.
Возможно, он окажется более сговорчивым и раскроет секреты летасов и Пустоши. Хотя может отнестись к ней также, как Дух. С безразличием и презрением. Какая ему разница, выживет она или нет на Смертельных играх?
А Дух…
От этого сурового и странного мужчины исходила просто невероятная аура силы и уверенности в себе. Еще издалека она почувствовала её и буквально заставляла себя делать каждый шаг к нему. И сразу поняла — нет ничего удивительного в том, что именно он остаётся в живых из игры в игру много лет.
Внешность смертника вызывала смешанные чувства. Страх, сочувствие, неприязнь…
Неопределённого возраста, с грубым лицом, полностью покрытым уродливыми шрамами, один из которых проходил через бровь и верхнюю часть щеки правой половины лица, уменьшая один глаз, он отталкивал.
Длинные тёмные волосы с густой сединой давно никто не расчёсывал, а густая полуседая борода доходила до середины груди. Мужчина был огромен и атлетически сложен.
Когда Еления подошла к Духу, показалось, что он окаменел. Только глаза выдавали то, что это был живой человек, а не статуя, и внимательно смотрели на неё.
Глубоко посаженные, умные, холодные. А взгляд… мрачный и пронзительный, пробирающий до дрожи.
Он так смотрел…
Еле показалось, что этот взгляд проник глубоко в душу и прочитал самые заветные тайны.
