все более тусклый ближе к краю, но с четкой границей, однако вокруг ничего не освещал.
Сперва я подумал что это луна. Но нет! Луна светила намного ярче и была выше. Не говоря уже о том, что габариты у нее больше. Луну я тоже видел. Галлюцинация? Снова нет. Слишком реальным был этот шар.
Как и любой современный человек я, конечно, много слышал об инопланетянах, объектах, тарелках и так далее. С таким соседом как у меня — тем более. Скажу даже больше — я ничуть не сомневался в наличии жизни на других планетах. Большим безумием было бы предполагать, что во всей вселенной, которая, как известно, безгранична, не найдется еще нескольких планет, с похожими на наши условиями, а, стало быть, и с жизнью. Другой вопрос — на каком расстоянии они находятся и есть ли у внеземных существ более важные дела, чем сотни лет лететь сначала сюда, а потом, столько же — отсюда?
Но я, вне всяких сомнений, видел перед собой объект. Вел он себя совершенно не так, как описывают многочисленные "очевидцы" — не мельтешил в воздухе, не менял непредсказуемо направление полета, не метался, как угорелый. Он просто летел. Совершенно не торопясь, со скоростью, чуть выше моей, то есть порядка сорока километров в час, на высоте около пятнадцати метров, он преспокойнейшим образом летел параллельным курсом.
И я отчетливо понимал, что шар в курсе, что он здесь не один. Если я заметил его, то не заметить с высоты ворчащую двигателем Subaru Impreza при полной иллюминации бортовых огней, включая противотуманки — невозможно даже при большом желании. Но на меня объекту было совершенно начхать. Он просто летел себе. Куда надо летел.
Многие говорят про чувство страха, паники и тому подобное. Но у меня этого не было! Я напомню — на пассажирском кресле лежала заряженная "Рысь", но мне и в голову не пришло потянуться к оружию. Любопытство — было, не отрицаю. Но страха — ничуть!
Хотя… было другое. Какой-то магнетизм у этого шара, заставляющий смотреть на него и смотреть. Оппозитник Subaru равномерно стучал поршнями, колонки выдавали Dubstep, снежинки кружились в свете фар, а объект летел. Бесшумно. А я молча пялился на него.
Лишь после того, как шар скрылся за верхушками деревьев, я, прикурив сигарету и сделав несколько крепких затяжек, запоздало погладил дробовик по рукоятке. Не пригодился. И, наверно, слава Богу.
Выбросив окурок в окно, я тронул машину с места.
У дяди, как всегда, было людно. Благо, размер дома позволял — настоящий, казацкий, с высоким потолком и просторной горницей, центр которой занимал длинный дубовый стол с двумя лавками, в углу трещала дровами русская печка, а на стене висела шкура рыси. Той самой рыси.
— О, Алеша пожаловал! — воскликнул полковник, вставая с кресла во главе стола.
Кроме него в помещении присутствовали: капитан Семенов — местный участковый, отец Илья — батюшка из деревенской церквушки, и двое незнакомых мне молодых людей — девушка, чуть помладше меня, и парень, еще младше. Судя по явному сходству, они приходились друг другу братом с сестрой.
— Это Мишаня и Маришка, — шепнул мне на ухо дядя Боря. — Сын и дочка начальника штаба.
Поздоровавшись, я снял куртку, и занял место около девушки. Вот меня всегда поражало, насколько красивые у военных дочки. Почему так? Если военный — то дочка обязательно красавица. Нет, дело не в чинах и званиях, это неоспоримый факт.
— Штрафную опоздавшему! — забарабанил по столу капитан.
Полковник Грачев почти до краев наполнил мой стакан янтарной жидкостью. Замахнуть четверть литра дядиной самогонки — дело не хитрое. Пьется она замечательно, можно и не закусывать. Как-то раз, желая подшутить над друзьями, я перелил самогонку в бутылку из-под Hennessy и угостил их. Подвоха не заметил никто. Наоборот — пустились в рассуждения о благородном напитке, букете, послевкусии, как подобает правильно пить марочные коньяки и так далее. Удивительно, на раскусила меня тогда девушка, раскрыв тайну на следующий день. Может ей чего ночью не понравилось? Хотя я старался, как отбойный молоток!
Налили по второй. Мы не напивались — с хорошей закуской это сложно. Просто приятно проводили время за беседой. Марина, как оказалось, училась на хирурга, через полгода заканчивала Медицинскую Академию. Михаил… с ним все было худо — парень был астрономом.
— В семье не без урода, — засмеялась девушка, комментируя сей факт.
И приехал-то парень сюда исключительно ради того, чтобы поглядеть на звезды в свой телескоп. Мол, тут световое засорение меньше, чем в городе. Меня так и подмывало рассказать ему про шар, но я героически промолчал.
Через час дядя все еще держался молодцом. Семенов уже тихо посапывал, качаясь на лавке, но сразу вздрагивал, просыпаясь, стоило лбу оказаться в опасной близости от столешницы, и принимал вертикальное положение. Надолго ли? Поп, раскрасневшись, налегал на свиную рульку.
— А скажи, святой отец, — захмелевшим голосом произнесла Марина. — А употреблять алкоголь — разве не греховно?
— Не греховно, дочь моя, — ответил священник, прервавшись, чтобы вытереть губы.
— А в пост?
В ответ на это батюшка поднял к лампочке стакан и продемонстрировал его всем собравшимся.
— Не наблюдаю в сосуде сем ни жира, ни сала. Стало быть сей продукт — есть пища постная и к употреблению не греховная.
— А правда, что вы с женщинами ни-ни? — не унималась Марина.
— Совокупление — есть не грех, — вздохнул отец Илья. — А лакомство. Это предложение, дочь моя?
Мы дружно рассмеялись, а девушка, густо покраснев, от смущения готова была провалиться сквозь землю. Я впервые сидел за одним столом со священниками, представлял их такими серьезными дядьками, из которых улыбку клещами тянуть нужно. Нет же! Отец Илья оказался вполне мировым мужиком с чувством юмора.
Скорее, чтобы спасти будущего хирурга от еще большего покраснения и разрядить обстановку, я рассказал про шар. Дядя, на мое удивление, отреагировал серьезно.
— Параметры объекта? — поинтересовался он.
— А ведь бабка Прасковья говорила сегодня, что видела знамение, — сквозь сон пробормотал участковый, перебив полковника. — Грядет Апокалипсис!
— Бесовство и чертовщина! — возразил батюшка. — Отец наш всемогущий этот мир создал, и конца ему не будет, доколе не наступит День Страшного Суда.
— А когда он наступит, этот день? — спросила Марина.
— Сие никому неведомо, — ответил отец Илья. — Так что живите каждый день, как последний.
Мы задумались. Астроном беззвучно шевелил губами. Я сперва решил было, что парень читает молитву, но, прислушавшись, различил:
— В начале — пустота, материя, жаждущая света. Сначала один единственный
