она помеха — как ни осторожничал, а пальцы всё равно умудрились запутаться в склеившихся волосах, зацепились, дёрнули и потянули волосы за собой.
Заплясали перед глазами разноцветные звёздочки, снова закружилась голова. Если бы не упирался одной рукой в землю, точно бы завалился на бок. А тут удержался, усиленно задышал, стараясь перебороть нахлынувшую в уже который раз предательскую слабость. В макушке так и стреляет болью, ещё и горячая кровушка потекла и намочила брови, покатилась тонкой струйкой да прямо в глаза.
Да чтоб вас всех! Всех ангелов пернатых, о них сейчас говорю! Облагодетельствовали так облагодетельствовали! От души!
А ведь обещали, черти крылатые, в уши только что патокой не лили! Как они там говорили? «Тело подберём подходящее, сильное, да не из простых…» Что-то не чувствую я в себе ни силы особой, ни… Кстати… Сразу же пощупал пальцами ткань подола рубахи — и одёжка на мне что на вид, что на ощупь самая что ни на есть простенькая. Это и есть ваше «не из простых»? М-да! Ну никому нельзя верить…
Ладно, не на курорте нахожусь, хватит пустых воспоминаний! Быстро осмотрелся по сторонам, не обращая внимания на вспыхнувшую в голове боль. Зря я так поспешил — если в одну сторону ещё получилось повернуть голову без проблем, то уже в другую это дело не вышло. Небо надо мной тут же мотнулось вслед за моим движением, заскользило, споткнулось о башню, зацепилось облаками за флажок прапора на маковке и встало боком.
Само собой, не удержалось в такой позиции и навалилось густой мохнатой периной на каменную стену, пошло вокруг меня звенящей каруселью, ускоряясь в своём беге и быстро превращаясь в серо-тёмную воронку. Поплыло сознание, приутихли и пропали звуки сражения, а меня начало плавно затягивать в этот вращающийся вихрь…
Нет! Достаточно слабости! Собрался с духом, перевернулся на правый бок. Переждал головокружение, сплюнул заполнившую рот кровь, отдышался. Времени отлёживаться нет, тут же вроде бы как наверху мечами машут, палками острыми в друг друга тычут! Ещё и прибить ненароком могут! Вон сверху ещё одно безжизненное тело по проторенному мною пути на вытоптанную землю летит. Тут хоть и невысоко, но мне сейчас и лёгкого шлепка хватит.
Повезло, что не на меня — тело шмякнулось о землю с лязгом сминаемого железа чуть дальше. Мятый шлем подкатился к ногам, стукнулся о подошву сапога… Колено тут же прострелило вспышкой острой боли! И эта боль самым чудесным образом окончательно очистила сознание от накатившей так не вовремя слабости!
Перевалился на живот. До бревенчатой стенки рукой подать, а показалось, что добирался до неё целую вечность. Но дополз! На брюхе, помогая себе руками. А вот ноги отказались подчиняться. Малейшее движение ступнями тут же причиняло сильную боль, отдавалось в поясницу. Ну и коленки болели, не без этого.
Сел кое-как, спиной на стену откинулся, руками ноги уложил поудобнее. В ушах так грохочет, что голова раскалывается! Ещё раз сплюнул, затылком к прохладному дереву прижался. Повезло, что при ударе челюстью о колени язык не откусил сам себе.
И вот это всё то, чем меня Первый облагодетельствовал?
— Вот же сволочь, — отстранено и уже привычно помянул архангела. Пусть ему там на небесах икается.
А глаза горячим так и заливает, только и делаю, что постоянно моргаю…
Тыльной стороной ладони лицо протёр, покосился на размазанную кровь. Сверху ещё одно тело шмякнулось прямо передо мной, да так, что в лицо снова грязью брызнуло! Да откуда здесь столько грязи!
Хорошо, что вовремя отполз с открытого места. Кстати, надо бы ноги убрать, что это они у меня во всю длину вытянулись? Нечего им так вольготно лежать! Подтянул их кое-как под себя с помощью рук. С трудом справился, со второй попытки, да и то через сильную боль в коленях.
Теперь можно и себя более подробно осмотреть. То, что на мне сапоги добротные, это я сразу приметил. Как и иссеченную в нескольких местах кольчугу с длинными рукавами. Что ещё примечательного? Ножны прямые… От меча, наверное, потому что широкие больно. Пустые. И от ножа на поясе тоже… Пролюбил я где-то всё своё оружие, так получается. Где? Тут и гадать не нужно, где. Кроме как на стене, больше и негде. А где мой шлем? Или его изначально не было? Потому-то и голову мне пробили? И рядом ничего похожего не лежит. Чужой железный колпак в расчёт не беру.
Наверху так и носятся яростные вопли, летят в небо под железный лязг надорванные хрипы и крики, и весь этот шум кроет заполошный колокольный перезвон.
Прямо передо мной, шагах этак в сорока, дымят развороченными крышами какие-то бревенчатые строения. Наши строения — тут же пришло чёткое понимание. Между ними суетятся люди, бегают туда-сюда с деревянными кадушками… Это у них вёдра такие? А что делают?
И тут же сообразил, тугодум:
— Да пожары тушат, не дают огню на другие домишки перекинуться! Откуда огонь, кстати?
А почему я решил, что строения эти наши? Может, я как раз на стороне нападающих выступаю? Откуда такая уверенность? Память этого тела просыпается? Ну-ну…
Отдышался немного, успокоился. Стало легче, звуки разделились, в глазах окончательно прояснилось. И кровь перестала их заливать. Потрогал лоб, осторожно прикоснулся к макушке пальцами — подсохшая корка на месте недавней раны. Как так?
Между мной и домами огненным градом просыпались стрелы, впились в грязь дымящей паклей и тут же погасли, пыхнув напоследок вонючим дымом. Понятно теперь, откуда огонь взялся, и почему крыши разворочены. Кровлю разворошили, чтобы огонь внутри потушить.
Долго до меня простые истины доходят. Это тот, прежний, тормозит у меня в голове. Или у него? Нет, никаких у него! Всё, птичка улетела, скворечник опустел! Теперь только у меня! Но бесит подобное зависание до злости.
Над головой в очередной раз звонко лязгнуло, стукнуло, и на голову земляная крошка просы́палась. Между брёвнами тут земляная набивка? Мечи с кольчугами? Это в какой же век меня занесло на этот раз? Опять татары? Или нет? Ладно, позже поточнее узнаю. А вот то, что в рану чего-то там насыпалось, это плохо. С лекарствами здесь точно швах!
А эти два аборигена явно ко мне бегут! Рожи бородатые, злые, глаза по пятаку! Попытался рукой отмахнуться, первому подбежавшему ногу подбить, да куда там! Трепыхнулся снулой рыбёхой и застыл без сил у стены.
— Живой?
— Живой, только ноги не ходят, и голова пробита! — ответ сам собой с языка слетел, я даже и опомниться не успел.
Что
