ты защитил нас. Как ты, — приблизилась девушка, — не ранен? — Тронула мое лицо.
— Все хорошо. Цел. Садитесь в машину, — я бросил взгляд на бледную Вику и ее трясущиеся руки, — садись назад. Я поведу. До Большой Арены полчаса пути. Там нам окажут помощь, и мы отдохнем. Надеюсь, машина заведется, — я осмотрел мятую крышу и лопнутые стекла, — подшаманим ее. И в путь.
Машина была на ходу. Я как мог, выправил вмятины и вычистил салон от стекла. Конечно, при помощи магии. Тачке нужен был основательный ремонт.
Спустя каких-то двадцать минут мы снова ехали по трассе. Все молчали. Хотя на лицах девушек и Стаса уже читалось облегчение. Стасик даже начал шутить. Потом я услышал, как они с Томой зашушукались на заднем сидении. Говорили они что-то о битве и том, как я принял звериную форму. Казалось, никто не хотел обсуждать случившееся и наш с Виктором разговор. Так им было легче.
— Игнат? — внезапно спросила Вика.
— Да, — проговорил я, не отрываясь от дороги.
— А почему дядя назвал тебя Павлом Замятиным?
В салоне повисла тишина.
— И кто? Кто хочет убить всех нас? — дрожащим голосом проговорила Вика.
Я с каменным лицом смотрел за дорогой. Потом перевел взгляд на сестру, которая сидела на пассажирском.
— Ты знаешь, кто такой Павел Замятин?
— Известный бретер из дома Замятиных, — тихо проговорил Стас, — он представлял страну на недавней геополитической дуэли, — мальчик на мгновение замолчал, — и почти вернул империи Аляску.
— Я слышала, что он убил американского принца, — вмешалась Тома.
— Он не убивал, — сказал я холодно.
Я взглянул на Вику. Сестра молчала. Будто бы не решалась сказать, потом, наконец заговорила:
— Да, я знаю, кто это такой. Его все знают.
— Я — это он. Я Павел Замятин, Вика, — сказал я, смотря на дорогу, — когда сердце вашего брата Игната перестало биться, моя душа заняла его место.
— Что ж, — грустно проговорила Тома, — это объясняет очень многое.
Решив, что неправильно больше скрывать от них правду, я рассказал Вике и Стасу все. И про свою смерть, и про Катю. Про то, что я сам решил возродиться в новом теле, но не выбирал их брата. Это было случайное стечение обстоятельств.
Ответом мне была тишина. Стас молчал. Вика начала плакать.
— Я чувствую свою ответственность перед вами, — проговорил я серьезно, — и сожалею, что так вышло. Именно поэтому я остался в доме Орловских. Поэтому решил помочь вам. Поэтому взялся вытягивать род из ямы, в которой он оказался. Потому что чувствовал себя ответственным за Игната.
Рассказал я также и про Роялистов, и про Орден Новой Маны. Сказал, что пока, нам нужно быть начеку. И держаться вместе. Грядут трудные времена.
— Но как? — сквозь слезы проговорила Вика, — как нам теперь… верить тебе? Как общаться? Ты не наш брат. Не часть семьи!
— Если вы решите отречься от меня, — продолжал я холодно, — что ж. Это ваше право. Я пойму и приму ваш выбор. Но знайте, что даже в этом случае я не перестану вас поддерживать и защищать. Потому что должен. Потому что, хотите вы того или нет, сейчас я фактически глава дома Орловских. А глава дома должен защищать домочадцев.
Большая Арена и правда была большой. Огромное строение, изготовленное из дерева и обшитое цветастой тканью, развернулось в пустом поле. Арена была правильной формы: сужалась к двум конца и расширялась к центру. А белый полог с красными шашечками, которым был обтянут ее каркас, придавал арене праздничный вид.
С четырех концов к небу тянулись шесты, на которых развевались знамена знатных домов, спонсировавших мероприятие. Между ними колыхался на летнем ветру пестрый тент от солнца. Насколько я знал, Большая Арена действовала только летом. Зимой же ей не пользовались.
А дуэльный фестиваль — мероприятие, проводившееся каждый июль уже пять лет, было настоящим событием в мире ставок на дуэли. Хотя для всех непосвященных фестиваль представлял из себя что-то вроде ярмарки, на которой развлекались знатные. Для людей, кто был не в теме, он был чем-то непонятным на юге империи. Сборищем аристократов, резвящихся под летним солнышком и реконструирующих знаменитые дуэли прошлых лет. Для всей империи это мероприятие было “понарошку”.
Реальность была совершенно иной. Цветастая оболочка — это лишь фантик. Внутри, мякотью, выступало важнейшее событие, на которое стремится попасть почти любой дом юга, который что-то из себя представлял.
На дуэльном фестивале, под тенью Большой Арены, заключались союзы и договоры, намечались помолвки и выгодные сделки. Тут сводились счеты и исполнялась месть, разрешались и завязывались новые клубки аристократических противоречий. Ну и конечно, все, кто мог, рубили бабки — дуэлянты на дуэлях, а их покровители — на ставках.
Арена была видна уже на подъезде. Мы свернули с дороги, и гравийка захрустела под колесами. Под бело-красным полем брани развернулись сотни больших и маленьких шатров. Разноцветные, они и правда создавали атмосферу праздника или ярмарки.
Над каждым шатром развевался флаг с гербом его дома или девизом. Люди — слуги и знатные, наполнили поле, занимаясь каждый своим делом. Не поодаль виднелась большая концертная сцена, на которой, видимо, выступали артисты.
Весь широкий периметр мероприятия был огражден красно-белой лентой. За ним стояли десятки машин, разгуливала частная и имперская охрана, и весь остальной персонал, призванный обеспечить благородным полезное и приятное времяпрепровождение.
До Арены мы добрались в гробовой тишине. Однако, Стас оживился, когда увидел всю эту красоту.
— Ух ты! — он выглянул из окошка, — я в жизни не знал, что у нас такое есть! — правда, его восклицание осталось без ответа.
— Ну, — растерянно проговорила Вика, когда я искал место для парковки, — у нас нет ни шатра, ни даже палатки… где нам…
— Мой друг нам поможет, — я внимательно следил за слугой-парковщиком, который показывал на свободное место, — будет нам и шатер, и спальные места. И еда. Тут полно всего.
— Ух ты! Вот это да!
Когда мы вошли, на территорию нас тут же встретил шум, гам, аттракционы, атмосфера походного фестиваля и хороший цивилизованный сервис.
Пахло свежим попкорном, сахарной ватой и жареным мясом. Всюду звучал детский смех и галдеж. Знатные детишки и их мамаши развлекались как могли. Молодежь же
