ним из-за двери – мои слуги или, возможно, рабы.
Вот только, разумеется, удовлетворять просьбу и принимать ещё одну пилюлю я уж точно не собирался.
- Пойдём.
- Куда?
- На встречу со своим старым другом, раз он так настоятельно просит.
Курчавый издал сдавленный то ли стон, то ли вопль. Тем не менее, ослушаться меня всё-таки не решился.
Это при том что только что назвал меня ублюдком и едва не врезал в челюсть. Довольно странные у предыдущего хозяина этого тела были отношения со слугами, надо сказать.
Следуя за ним, я дошёл до дверей. Их перед нами открыл мужчина, видимо тот самый, кто спрашивал “Что там?”
В таком же, как у курчавого, наряде, немного помладше его и повыше. При этом такой же худой, усталый, истощённый и явно максимально недовольный тем, что я делал. Он тоже не сказал мне ничего поперёк.
По таким же пустым, как комната, коридорам, освещённым только редкими тусклыми свечками и светом, пробивающимся из других помещений, мы добрались до лестницы. А оттуда уже было недалеко до главных дверей.
Поместье у меня, надо сказать, было очень внушительным по размеру. Правда, полное отсутствие мебели, следы от снятых со стен картин, сорванных с пола ковров и кругляши на потолках в тех местах, где раньше скорее всего висели люстры – всё это производило удручающее впечатление.
Ад был далеко не самым дружелюбным местом. Вот только реально плохо там было только душам и самым низшим импам и ифритам. Демоны рангом повыше жили уже в относительно сносных условиях, что уж говорить об адской аристократии.
В последнюю сотню лет я, благодаря своей силе, мог пользоваться большинством благ, которые предлагал Ад своим лучшим представителям. Да и до своей смерти, получая за контракты миллионы и миллионы, я очень редко когда в чём-то себе отказывал.
Так что для меня эта картина запустения была не слишком радостной. Неприятно было осознавать, что после перерождения это всё пропало.
Впрочем я особо не переживал по этому поводу. Не займёт много времени вернуть всё обратно.
Выйдя из главных дверей поместья, я оказался на обширном крыльце. Ступеньки с него спускались на засыпанную гравием площадку, на которой ровными рядами выстроились около пятидесяти бойцов в диковинного вида, то ли металлических, то ли костяных доспехах.
Перед ними стояли двое. Первым был старик в костюме, похожем на одежду моих слуг, только куда более роскошную, разукрашенную позолотой и вензельками.
Второй был молод, не больше двадцати лет. В довольно элегантном наряде полувоенного кроя, одновременно похожем и не похожем на то, что я мог вспомнить из своей первой жизни.
Судя по всему, орал мне именно он. Пока я неторопливо шёл по поместью, он ещё пару раз вопил что-то про то, что я должен выйти к нему и под конец даже запустил обратный отчёт, дав мне пять минут. Вышел я на третьей.
- Арсиан! - выглядя действительно обрадованным, он раскрыл объятья, будто реально думал, что я брошусь ему на грудь.
- Могу я узнать, зачем весь этот балаган? - я широким жестом окинул толпу вышколенных бойцов, которую парень привёл с собой. - Ты приехал поговорить с другом. Для этого не обязательно брать с собой армию.
И парень, и его старый помощник, и мои слуги – все замерли с выражениями максимального недоумения на лице. Похоже, настоящий Арсиан так себя обычно не вёл.
- Арсиан, вижу, ты нашёл где-то храбрость? - нахмурившись, поинтересовался парень. - Где же она была всё это время, пока ты прятался от меня по своим родственникам и знакомым? Я просто хотел, чтобы ты не сбежал от меня в очередной раз.
- Немного не то, как поступает друг, тебе не кажется? - покачал я головой.
- Друг, который одолжил три миллиона и не увидел этих денег даже через год после того, как вышли все разумные сроки? Думаю, я как раз-таки поступаю вполне по-дружески, не заявляя на тебя в министерство финансов и не жалуясь при дворе. За то, что я хочу закончить всё мирно, надо мной уже смеются все мои знакомые. Отец злится на меня и говорит, что я не умею действовать решительно! - наигранность пропала с его лица, сейчас он был вполне искренен.
Похоже, я всё-таки немного переборщил, думая о нём как об обычном ростовщике и рэкетире. Сам я на его месте определённо был бы крайне недоволен таким другом как Арсиан.
- Сколько я уже тебе отдал из трёх миллионов?
- Ни монеты, - вложив в эти два слова весь свой гнев и всё своё пренебрежение, ответил парень.
Я глянул на курчавого.
- Сколько стоит это поместье? Со всем, что там осталось?
- Думаю, с аукциона можно продать миллиона за четыре с половиной… - протянул тот после мысленных подсчётов, и только потом до него дошло. - Господин, это ведь наследие вашего отца, вашей семьи! Подумайте о господине Астале! Сейчас он учится в академии, но через три года он вернётся, вы не можете оставить его без дома! Подумайте о молодой госпоже! И как же мы все?
Астал – это, вероятно, мой младший брат? Кажется, я слишком молод, чтобы иметь детей такого возраста. И ещё есть какая-то госпожа. Пока что много чего непонятно, тем не менее ситуация потихоньку проясняется.
Арсиан занял деньги. Судя по всему, очень много денег. И, судя по тому, что поместье абсолютно пусто, а “друг” своих денег так и не получил, потратил он эти деньги совершенно бездарно. На что – ещё предстоит выяснить, пока что это не имеет значения.
В любом случае, денег у Арсиана либо не было совсем, либо их было до смешного мало. И то ли от безысходности, то ли, вспоминая слова кучерявого, чтобы как-то отменить этот долг или может быть отсрочить его выплату, он решил самоубиться. Глупо и трусливо, что я могу сказать.
- Тебе нужны проценты?
- К чёрту проценты, - отмахнулся он. - Я хочу просто закончить с этим и забыть как страшный сон! Да и не повернулся бы у меня язык просить с тебя ещё и проценты, видя, в каком ты состоянии и памятуя о том, как мы кутили в академии.
М-да, первое впечатление определённо может быть обманчиво. “Друг” был зол и разочарован в Арсиане. Тем
