Бойня: Финал - Карим Анарович Татуков

- Удивительно вовремя вы предложили услуги того, кто способен разорвать нити судеб…

Поющая не убирала барьер, пристально глядя на химер.

- Сопроводите меня в Отчуждение.

Если раньше Рагне мог добраться до межвселенской тюрьмы с помощью теневых троп, сейчас проводник в лице Уродца исчез. Однако в воспоминаниях еще свеж момент как ‘сын’, обладающей силой, схожей с этими двумя, напрямую забросил его в Отчуждение.

«Это может быть ловушка»

Ментальное сообщение от Поющей не вызвало никаких изменений в лице Рагне.

«Почти наверняка так оно и есть, но я готов, и… не лезь не в свое дело»

Во вспышке, химеры и Король бойни исчезли, оставив поющую одну на планете Оклунарис. Лицо ее не выражало ничего, как и подобает высшим мастерам урожденных, однако глубоко в глазах таилась горечь, серной рекой омывающая душу.

В ту же секунду Рагне появился на гладкой металлической поверхности, абсолютной ровной и тянущейся бесконечно далеко. Линия горизонта разделала ее с мрачными тучами, сквозь завесу которых прорывались зеленые молнии, пропитанные психической силой. Настолько мощные, что даже мастера мертвого порядка, попав под удар, сошли бы с ума.

Единственный объект в чуждом пространстве – гигантский кокон, сформированный из цепей, не обычных, а тех, которыми скованны Варда и Дети ночи. Цепи судеб постоянно двигались, то расширяясь, то сужаясь, словно борясь с сопротивлением, исходящим изнутри. Концы, прикрепленные по всему периметру металлической поверхности, отчаянно звенели, грозясь разорваться с секунды на секунду. Но это всего лишь иллюзия, в свирепой борьбе прошла уже не одна тысяч лет, безрезультатно.

- Так это первый круг…

Рагне повернулся к полубыкам, склонившимся перед коконом. Они не смели поднять головы в присутствии чего-то незримого, король бойни проследил взглядом за зелеными молниями, сформировавшими над коконом угловатое лицо с единственным глазом в центре лба.

- Ты пришел, знаменосец.

Голос, подобный раскатам грома и камнепаду ударил в барабанные перепонки, напрягая их до предела.

- Не похоже, что брат плетельщика судеб способен разорвать эти цепи.

В тоне Рагне скользнули неприкрытые сомнения. Раз уж он не может вырваться из подобной хватки, чем он поможет в спасении близких?

- Единожды опутанная цепями оболочка, будь то тело, душа, или разум, не вырвется до тех пор, пока не исключен из бытия тот, кто их создал. Однако я – по праву рождения владыка судеб, за тысячи лет заключения смог расшатать печать сознания и души, и теперь, когда достойное тело здесь, нет необходимости освобождать физическую оболочку.

Молнии, о которых чувство боя должно было предупредить, но промолчало, ворвались в глаза Рагне, заставив его с пустым лицом упасть на холодный металл. В то же время в сознании возник образ парящего одноглазого мужчины, в пятиметровом балахоне, подобно змеиному хвосту, извивающемуся позади.

- Глупый, самоуверенный ребенок, ошибкой было приходить сюда.

С самодовольным видом повелитель судеб перестраивал сознание Рагне по своему образу и подобию, как вдруг из его груди вышли два клинка сломанных душ. Недоверчиво глядя на поврежденные лезвия, он мог лишь прохрипеть нечто нечленораздельное, получив безразличный ответ.

- Ритуал разложения мозга.

Рука Рагне легла на голову повелителя судеб, медленно растворяя его так же, как растворялись разумы тех уроженцев вселенной судеб, что пытались посягнуть в древних воинах на сознания клинков сломанных душ.