– А когда, если не сейчас? – Шпиц продолжал ухмыляться. – И как? Мобилу не берешь, дома тебя фиг застанешь. Нехорошо!
– Да понимаю я! Видишь, забегался. Верну я должок, верну, в пятницу зарплата – вот с нее и верну, я уже и хвосты подтянул.
– Я это слышу уже второй месяц, Котяра. И, веришь, начинаю злиться. Я тебя в долг брать не заставлял, ты сам умолял, аж приплясывал. А теперь в кусты, да?
– Да какие кусты, говорю же – в пятницу!
Шпиц внимательно поглядел Косте в глаза и внезапно отпустил его.
– Ну, смотри, ты сказал. В пятницу не расплатишься – включу счетчик.
Тон у Шпица был отстраненно-вежливый, и от этого по спине Кости прогулялся неприятный холодок.
– И на мобилу отвечай, когда я звоню, понял?
– Дома мобила… – обреченно промямлил Костя и зачем-то соврал: – За ней и бегу, забыл…
Впрочем, врал он лишь отчасти: захватить мобилу, пусть и едва-едва подзарядившуюся, было все равно нужно.
Шпиц сплюнул на асфальт, как показалось Косте – презрительно, развернулся и пошел прочь со двора. Костя опустошенно закрыл глаза, потряс головой и кинулся к своему подъезду.
Одалживать деньги у Шпица было изначально плохой идеей, но так хотелось сделать подарок Машке! А потом – бац! Стопроцентная, как казалось, халтура внезапно накрылась медным тазом, и Костя оказался в щекотливом положении. Машке о подарке уже намекнул, а до нужной суммы трехсот баксов не хватало. И друзья-приятели, по их словам, все как один дружно пребывали на мели.
И тут Шпиц внезапно подвернулся – засветил в «Разбойнике» плотненькую стопочку зеленых купюр с президентом Франклином на каждой. В общем, подогретый алкоголем Костя не выдержал и попросил в долг. Шпиц дал. Но так при этом недобро прищурился, что еще тогда Косте стало понятно – увяз коготок, совсем увяз. Однако отступать было уже поздно.
Машку Костя порадовал, зато в смысле доходов один за другим полезли ну просто фантастические косяки. В принципе триста долларов не были для него запредельной суммой: месяц работы да воздержание от совсем уж разнузданных кутежей – и порядок. Но косяки навалились дружной стаей. Ноут вот вдобавок сдох, а без ноута Костя просто не мог работать. Физически.
Он ввалился домой, выудил из дальнего угла около дивана блок питания от ноута и сунулся к столу, где заряжался мобильник.
Три пропущенных звонка за последние двадцать минут. Три! И все от шефа.
Четвертый звонок прервал его чувственную тираду примерно на середине.
– Слушаю, шеф! – нарочито бодро ответил Костя, наклоняясь так, чтобы при подключенном шнуре можно было держать телефон у уха.
– Что за выходки, Степанов? – поинтересовался шеф с плохо скрываемым раздражением. – Ты чего из скайпа выскочил?
– Я не выскочил, – упавшим голосом сообщил Костя. – У меня ноут сдох. Может, просто разрядился, но скорее сдох, в хорошее я как-то уже и не верю…
– А на звонки почему не отвечаешь?
– Я мобильник дома оставил, вот вернулся – и сразу ответил.
– Ты мне надоел, Степанов, – сказал шеф уже почти спокойно, и это было самым плохим. – Можешь на работу не приходить, ты уволен. Выходного пособия и зарплаты не будет, спишутся на штрафы. Будь здоров.
Костя отнял трубку от уха и обессиленно повалился в кресло.
Жизнь никогда не бьет одиночными. Она работает сериями, как опытный боксер.
Посидев пару минут, Костя все-таки нашел силы восстать из кресла. Сунул еле-еле подзаряженный мобильник в карман, взял блок питания от ноута в руки и, стиснув зубы, дошел до «Разбойника».
Пиццу, пиво и ноутбук Люська подала ему одновременно. Костя решил проявить выдержку, тем более что спешить было все равно уже некуда. Шеф, отныне – бывший, решения не изменит, на это можно не надеяться.
Костя меланхолично сжевал подостывшую и оттого ставшую жесткой, как подошва, пиццу, ополовинил бокал с пивом и только после этого потянулся к ноутбуку. Электрическая розетка около стола имелась, примерно в метре, внизу, у самого плинтуса. Костя этот стол потому и облюбовал – и запитаться есть где, и окно рядом, сеть хорошо ловится.
Подсветка гнезда питания не зажглась, и Костя окончательно упал духом. Для проформы он откинул крышку и потыкал пальцем в кнопку включения. Ноутбук был мертвее мертвого. И по-прежнему от него разило горелым пластиком.
– Капец, – пробормотал Костя и медленно потянулся к бокалу.
Виорел ввалился в зал, когда Костя приканчивал третий и подумывал, не заказать ли вместо четвертого сто пятьдесят беленькой. Точнее, он уже решил сделать это и сейчас мрачно подсчитывал в уме – хватит ли наличности.
– Здорово, Котяра! – поздоровался Виорел бодро. – Чего смурной? С Машкой посрался?
– Привет, Вира, – уныло отозвался Костя. – Не, с Машкой как раз все тип-топ. С работы меня выгнали.
Виорел уселся рядом и обернулся к стойке:
– Люсенька, солнышко, будь добра, чекуху и пару чебуреков!
Барменша кивнула и полезла в холодильник.
– Я на мели, – уныло сообщил Костя. – Даже остатки зарплаты зажали, суки!
– Не боись, я банкую, – небрежно отмахнулся Виорел, вынул пачку сигарет и со вкусом прикурил.
Некоторое время он пускал затейливые дымные колечки и внимательно поглядывал на Костю, но молчал. Не оставалось сомнений: что-то он прикидывает, обдумывает. Напрашивалось предположение, что Виорел пытается половчее встроить Костю в какие-то свои таинственные планы, но Костя уже привык, что сегодняшний день приносит только неприятности.
К столику в очередной раз за сегодня наведалась Люся с подносом. Виорел все еще не спешил: подождал, пока она вернется за стойку, налил, они с Костей чокнулись и выпили, вгрызлись каждый в свой чебурек, и только спустя минуты три, снова закурив, Виорел небрежно осведомился:
– А со Шпицем ты о чем толковал сегодня?
Костя оторвал взгляд от столешницы и невесело поглядел на Виорела.
– Откуда ты знаешь, что толковал?
– Я мимо пробегал, по другой стороне улицы, вот и увидел, – с ленцой пояснил Виорел.
Вновь повесив голову, Костя мрачно поведал:
– Денег я ему должен. В пятницу надо отдать. Думал – с получки как раз… А меня выгнали. Даже если прямо сегодня куда-нибудь устроюсь – фиг чего до пятницы заработаю, факт.
– Много должен-то? – Виорел по-прежнему говорил небрежно, даже как-то нехотя, но Косте показалось, что это напускное и от его ответов что-то начинает зависеть – в ближайшем же будущем.
На такие вещи у него всегда срабатывало чутье. Практически безотказное.
– Да в том-то и дело, что не особенно и много. Триста баксов. Было бы времени побольше – вообще без проблем отдуплился бы. А тут пару дней осталось…
– Да уж, – вздохнул Виорел сочувственно. – Если б не у Шпица занимал – можно было бы как-то договориться. Но с ним, боюсь, не получится.
