— Сумеречный охотник. — Вымолвило шипящим шепотом существо слева. — Мы не знали, что вы окажетесь в этой ситуации.
Изабель вскинула изящную бровь.
— И о какой ситуации речь?
Второй порабощенный указал длинным серым пальцем на Саймона. Ноготь на его конце был пожелтевшим и острым.
— У нас есть дела со Светочем.
— Нет, нету, — сказал Саймон. — Я понятия не имею, кто вы. Никогда не видел вас прежде.
— Я мистер Уокер, — сказало первое существо. — Рядом со мной мистер Арчер. Мы служим самому влиятельному вампиру в Нью-Йорке. Главе величайшего манхэттенского клана.
— Рафаэлю Сантьяго, — сказала Изабель. — В этом случае вы должны знать, что Саймон не является частью какого-либо клана. Он сам себе хозяин.
Мистер Уокер слегка улыбнулся.
— Мой мастер надеялся, что эту ситуацию можно будет изменить.
Саймон переглянулся с Изабель. Она пожала плечами.
— Разве Рафаэль не говорил тебе, чтобы ты держался подальше от клана?
— Может он передумал, — предположил Саймон. — Ты же знаешь, какой он. Капризный. Непостоянный.
— Не знала. На самом деле, я не видела его с тех пор, как угрожала убить его канделябром. Хотя, он воспринял это нормально. Не вздрогнул.
— Фантастика, — пробормотал Саймон. Двое порабощенных уставились на него. Их глаза были бледно беловато-серого оттенка, как грязный снег. — Если Рафаэль хочет позвать меня в клан, значит ему что-то нужно от меня. Вы могли бы сказать мне, что именно.
— Мы не посвящены в планы нашего мастера, — сказал мистер Арчер надменным тоном.
— Тогда ничего не выйдет, — сказал Саймон. — Я не пойду.
— Если ты не захочешь пойти с нами, мы уполномочены применить силу, чтобы привести тебя.
Кинжал, казалось, прыгнул в руку Изабель; или, по крайней мере, только показалось, что она не двигалась, но все же она держала его. Она слегка вертела его.
— На вашем месте, я бы этого не делала.
Мистер Арчер оскалился на нее.
— С каких пор, дитя Ангелов стало телохранителем для изгоя Низших Миров? Я считал, что вы выше подобных дел, Изабель Лайтвуд.
— Я не его телохранитель, — сказала Изабель. — Я его девушка. Что дает мне право надрать вам задницы, если вы напрягаете его. Вот, как обстоят дела.
Девушка? Саймон был настолько поражен, что посмотрел на нее в изумлении, но она смотрела на двух порабощенных, ее темные глаза блестели. С одной стороны, он прежде не думал, что Изабель когда-нибудь назовет себя его девушкой. С другой стороны, это показывало насколько странной стала его жизнь, раз это, поразило его сегодня вечером больше, чем тот факт, что его вызвали на встречу с самым могущественным вампиром Нью-Йорка.
— У моего мастера, — сказал мистер Уокер, тем, что он, вероятно, считал успокаивающим тоном, — есть предложение к Светочу…
— Его имя Саймон. Саймон Льюис.
— Предложение к мистеру Льюису. Я могу пообещать вам, что мистер Льюис сочтет его весьма выгодным, если согласится сопровождать нас и выслушать моего мастера. Клянусь честью моего мастера, что тебе не будет причинено вреда, Светоч, и если ты пожелаешь отказаться от предложения мастера, то будешь волен сделать такой выбор.
Мой мастер, мой мастер. Мистер Уокер произносил слова со смесью благоговения и страха. Саймона слегка передернуло внутри. Как ужасно быть настолько привязанным к кому-то еще и никогда не иметь своей собственной воли.
Изабель покачала головой; показав ртом слово «нет» Саймону. «Вероятно, она была права», — подумал он. «Изабель была превосходным сумеречным охотником. Она охотилась на демонов и нарушивших закон Нижнего Мира — вампиров изгоев, колдунов, практикующих черную магию, оборотней, что одичали и сожрали кого-нибудь — с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, и была вероятно лучшей, чем другие сумеречные охотники ее возраста, за исключением ее брата Джейса. А еще был Себастьян», — подумал Саймон, — «который был лучше их обоих. Но он был мертв».
— Хорошо, — сказал он. — Я пойду.
Глаза Изабель округлились.
— Саймон!
Оба порабощенных потирали свои руки, как злодеи в комиксах. Сам жест, на самом деле, не был жутким; это было в том, как они делали это одновременно и одинаково, точно были марионетками, чьи ниточки дергались в унисон.
— Превосходно, — сказал мистер Арчер.
Изабель с грохотом швырнула нож на стол и наклонилась вперед, ее блестящие, темные волосы касались поверхности стола.
— Саймон, — сказала она настойчивым шепотом. — Не будь глупцом. У тебя нет причин идти с ними. А Рафаэль псих.
— Рафаэль — мастер вампир, — сказал Саймон. — Его кровь сделала меня вампиром. Он мой… как они это называют…
— Прародитель, создатель, отец — есть миллионы имен для того, что он сделал, — растерянно сказала Изабель. — И может быть, его кровь и сделала тебя вампиром, но это не сделало тебя Светочем. — Их глаза встретились через стол. Джейс сделал тебя Светочем. Но она никогда не скажет этого вслух; было всего несколько из них, кто знал правду, всю историю того, кем был Джейс, и кем из-за этого стал Саймон. — Ты не должен делать того, что он говорит.
— Разумеется, нет, — сказал Саймон, понизив голос. — Но если я откажусь пойти, думаешь, Рафаэль так просто сдастся? Он не сдастся. Они будут продолжать преследовать меня. — Он искоса бросил взгляд на порабощенных: они выглядели так, словно соглашались, хотя, возможно он воображал это. — Они будут следить за мной повсюду. Когда я выхожу из дома, в школе, у Клэри…
— И что? Клэри не сможет с этим справиться? — Изабель всплеснула своими руками. — Ладно. По крайнее мере, позволь мне пойти с тобой.
— Исключено, — отрезал мистер Арчер. — Это не касается сумеречных охотников. Это дела Детей Ночи.
— Я не…
— Закон дает нам право вести наши дела конфиденциально, — сухо произнес мистер Уокер. — С нашим собственным видом.
Саймон посмотрел на них.
— Дайте нам минутку, пожалуйста, — сказал он. — Я хочу поговорить с Изабель.
Наступила минута молчания. Вокруг них жизнь закусочной продолжалась. Место пребывало в ночной суматохе, будто кинотеатр на выходе из зала, и официантки спешили мимо, разнося дымящиеся блюда с едой клиентам; пары смеялись и болтали за соседними столиками; повара выкрикивали заказы друг другу за стойкой. Никто не смотрел на них или осознавал, что происходит нечто странное. Саймон уже привык к гламуру, но порой он не мог избавиться от ощущения, когда был с Изабель, что он был пойман в ловушку позади невидимой стеклянной стены, отрезанный от остальной части человечества и ежедневной суеты.
